Опубликовано в журнале Нева, номер 11, 2005
Юрий Сергеевич Поляков родился в 1937 году в г. Воронеже. Окончил Педагогический институт в Сыктывкаре. Работает доцентом в Санкт-Петербургском государственном университете аэрокосмического приборостроения. Автор двух поэтических книг. Живет в Санкт-Петербурге.
* * *
Люблю стихи таких же стариков,
Как сам; они мне кажутся моими.
Житейские проблемы бедняков —
Их лейтмотив. Возьму любое имя —
Мы все по духу братья-близнецы,
Хотя и не похожи голосами,
Нас в коммуналках зачали отцы,
И там нередко доживаем сами.
В нас, дон-кихотах, тараканий бег
Корыстолюбцев лишь брезгливость будит,
В серебряный мы свято верим век,
Там почитать бессребреников будут!
Ну а пока, увы, расклад таков:
Мошна и власть теснятся у кормушки,
В поэзии все меньше стариков,
А молодежь играет в погремушки…
* * *
Москва. Февраль. Подземное кольцо.
Чеченки юной бледное лицо…
Суров Кавказ! Его закон — обет.
За кровь отцов пощады в детях нет.
Нет неприступней крепости, увы, —
Склоненной над Кораном головы…
Когда с мечом идет на брата брат,
Аллах акбар, кто прав, кто виноват,
Но суд вершить не поздно ли тогда,
Когда убиты оба до суда?..
Прав будет тот, кто ради мирных дней
Свой меч опустит, будучи мудрей.
* * *
В то время все товарищами были
(Я и товарищ Брежнев — каково?!).
Как быстро мы дурной обман забыли,
Как ловко снова вводят нас в него,
Когда всех господами называют.
Оно-то лестно, только вот беда:
Господ без слуг в природе не бывает,
Так что не все мы с вами господа.
В любой стране и при любом порядке
В различных платьях та ж нагая суть:
Лукавые холопки чешут пятки
Капризным барыням, желающим уснуть…
Я счастлив тем, что в этой жизни новой,
Как жемчуг в раковине, редок жребий мой —
Не брать подачек из руки холеной
И не давать холеною рукой.
* * *
Стоит на Невском женщина с младенцем.
Прохожий скуп, как на тепло — апрель.
Сама в тряпье, младенец в полотенце.
Такая вот натура, Рафаэль.
Да только, видно, зря к тебе взываю,
На этот счет имеешь свой резон:
“Звони 02, коль рана ножевая,
У муз — другой рабочий телефон…”
Не потому ль, что ты сегодня в силе,
Приверженец “искусства без цепей”,
Куда ни глянь, на всех углах России
Они стоят — с детьми и без детей…
* * *
Как будто от рюмки сивухи,
Уныло заноет нутро
При виде опрятной старухи,
Играющей Брамса в метро…
Но лучше живою рекламой
Стоять за гроши под дождем,
Чем в праздничный день, как бывало,
Таскаться с фанерным вождем…
* * *
Памяти Вадима Козина
Как случилось, что певчую душу
По этапу — в глухие края?
“Сталин завтра вас хочет послушать” —
“Извините, не в голосе я…”
Ну а дальше, легко догадаться,
Разудалая жизнь — под откос,
Через скромный театр магаданский
На промерзший колымский погост.
Весь больной, перед смертью желанной
Все же норову не изменил —
Заказал себе крест деревянный
На могилу, чтоб легче давил…
К тихой бухте, где бурь не бывает,
Этот крест свои руки простер,
А под ним скорбный воск оплывает —
Догорает цыганский костер…
15.08.02. Магадан
* * *
Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел.
Михаил Лермонтов
Казалось бы, раз уж вы все мертвецы, —
Должны быть на равных друг с другом.
Так нет же! Фамильные склепы-дворцы —
Не ровня могильным лачугам.
И чудится, будто недобро глядят
Сосед на соседа надгробья:
Презрительный высокомерия взгляд
И зависти взгляд исподлобья.
Не нравится мне этот спальный район,
По сути не божий, а бесий,
Как если бы был продолжением он
Живых еще градов и весей.
Лежать бы вдали от хором и халуп,
Где вирус тщеславья неведом,
Где чуждый богатства и бедности дуб
Единственным будет соседом.