Опубликовано в журнале Нева, номер 10, 2005
Какое дело в наше время — главное? Чем сегодня занимается наибольшее количество людей? Ни за что не догадаетесь, хотя ответ простой. Торговля нынче — царь и бог. И подвизаются в торговле если не все, то уж наверняка почти все.
И мой герой тоже торгует. Но сказать только о том, что он торгует, — значит не сказать ничего. Во-первых, нельзя этим ограничиться потому, что продукт его торговли очень сложен и специфичен: руками не потрогаешь. И, во-вторых, слишком непрост и неповторим был путь этого человека к своему теперешнему делу. Слишком многомерен, многопланов, я бы сказал — многомирен тот, про кого я пытаюсь рассказать…
Но давайте по порядку. И, как водится в доброй старой классической литературе, начнем, пожалуй, с портрета. Вот я сижу на мягком диване в его кабинете, и кабинет мне нравится, вызывает во мне почтение. Потому что на стенах висят оригиналы хороших современных картин. Потому что возле рабочего стола хозяина — огромный аквариум, который огромным не кажется, а кажется этакой уютной, милой, необходимой частью интерьера. Потому что общий дух, здесь царящий, — дух спокойной доброжелательной деловитости.
Хозяин кабинета сидит за столом в коричневом кожаном кресле. Он худощав, жилист, моложав. Что-то аскетическое чудится в его фигуре. Его глуховатый голос порой становится юношески звонким. Ощущение какой-то хорошей “детскости”, видимо, сохранившейся в нем навсегда, возникает с первых минут встречи.
У него умное, интеллигентное голубоглазое лицо (“лицо подвижника” — так хочется написать), модная короткая прическа, пышные желтоватые усы. Руки спокойно лежат на подлокотниках кресла, и на тыльной стороне кистей выделяются набухшие вены. Такие руки — руки неустанного работника.
Глаза, пожалуй, самая беспокойная часть его существа. В них чувствуется постоянное напряжение, порождаемое внутренней работой. Работой души.
Взгляд этих глаз — взгляд издалека. Из очень далекого далека. Словно бы из иного мира. Мысли промелькивают с неуловимой быстротой, как облака, подгоняемые ветром. У тех, кто видит такие глаза, невольно рождается неясная тревога, ощущение того, что сам ты что-то недопонял, недодумал, недочувствовал…
Жесты его лаконичны, движения неторопливы. Он говорит эмоционально, весомо, убедительно.
Он словно бы “впаян” в кресло, как бывает впаян в свое рабочее кресло пилот, командир воздушного лайнера. Одним словом, его потрет — это портрет человека, привыкшего брать на себя ответственность. Лидера. Человека, обладающего особым даром — руководить другими людьми, организовывать их, направлять…
Пора, пожалуй, назвать героя очерка и перейти к описанию его жизненного пути. Вот его краткая анкета. Григорий Анатольевич Петров. Родился в Ленинграде в 1960-м, от которого ведут отсчет легендарные “шестидесятники”.
Родители — инженеры. Отец — инженер-проектировщик, участвовал в создании наших атомных подводных лодок. Мать — инженер-химик.
Одно из памятных детских впечатлений — страх, владевший матерью. Страх перед той жизнью, которой она вынуждена жить, и перед тем обществом, в котором жить приходится. Демидовцевы — это был целый родственный клан со стороны матери. Прекрасный, дружный, надежный клан, практически весь под корень вырубленный войной. Был в этом клане даже писатель, произведения которого публиковались в тридцатые годы…
Особое место в жизни Гриши Петрова занимала его бабушка по отцу, которая, как он теперь понимает, во многом способствовала формированию его характера, становлению его как личности. Бабушка была его “Ариной Родионовной”, приохотившей его к чтению, к свободомыслию, к полному неприятию любого рабства — физического, духовного, идейного, идеологического. Но, пожалуй, самое главное — то, что она сформировала в мальчике своеобразное “диссидентство”. То есть отрицание власти всяческих догматов и догматов всяческой власти…
Очень большое влияние на судьбу мальчика оказал его отец, который, как многие в советское время, прожил жизнь трудную, трагическую. Отец был талантливым проектировщиком, мог бы вырасти в крупного ученого. Но бюрократические бонзы не давали ему ходу, и отец, лишенный перспектив духовного роста, умер от быстро развившегося рака…
Что касается детских Гришиных лет, у него было обычное советское детство. Октябренок, пионер, комсомолец — миллионы людей прошагали по этим ступенькам. Со многими друзьями детства он не потерял связи до сих пор. Один из них совсем близок — заместитель Григория Анатольевича по сегодняшнему его делу. Рядом с “боссом” также его старший брат.
Но каким бы обычном ни было его детство, Гриша с самых ранних лет чувствовал, что в нем самом скрыта некая необычность. Иногда в голове неожиданно появлялись какие-то живые картинки, и мальчик запоминал их, не понимая, что же они означают. Интересно было смотреть “кино в голове” и в то же время боязно: а ну как это означает, что он сходит с ума?..
Верующих людей возле Гриши в то время не было. Никто не мог подсказать ему “дорогу к Храму”. Но мальчик инстинктивно чувствовал: зримый материальный мир — не единственный на свете. Есть и другие миры — невидимые, но не менее реальные, чем этот. Поиск путей к иным мирам даже привел его в год окончания школы к язычеству, к неумелым попыткам самодеятельного колдовства… Эти попытки, эта глупая игра с черными силами отсрочили, как считает Григорий Анатольевич, его движение по жизненному пути, приуготовленному судьбой.
После школы он решил поступать в Кораблестроительный институт — и неожиданно срезался, чего при своей хорошей подготовке никак не ожидал. Стал было учиться в чертежном училище, но через год пришлось надевать солдатскую форму и два следующих года тянуть нелегкую лямку артиллериста.
В армии юный Григорий Петров с удивлением обнаружил, как много на свете людей и какие они все разные. В эти годы руки потянулись к перу, но все, что написалось в армии, было таким мрачным, что к “солдатским” своим произведениям Григорий Анатольевич больше никогда не возвращался…
Дождавшись дембиля, он наконец-то поступил в “свой” Кораблестроительный. То есть пошел по стопам отца. Как раз на это время пришлась смерть отца, которая произвела на сына колоссальное впечатление. Родной человек ушел в невыносимое, непреодолимое молчание. И задал этим молчанием потрясенному сыну огромную загадку, разгадать которую было необходимо во что бы то ни стало. Казалось, что он так и не успел задать отцу последние и самые главные вопросы, и это его мучило.
Не тогда ли и раздвоился его путь — превратился в две параллельные дороги: дорогу материальных деяний и дорогу духовных постижений?..
Что он знал об отце? Мало, очень мало! Отец представлялся такой же неотъемлемой частью окружающего, как воздух и как солнце.
Почему он умер? Чем занимался на своей засекреченной работе?.. “И про отца родного своего мы, зная все, не знаем ничего!”
Окончив институт, Григорий Анатольевич поступил в ту же самую проектную организацию, в которой прежде работал его отец. Так же, как отец, он занимался проектированием атомных подводных лодок. И читал, читал. Религиоведение, парапсихология, оккультизм, эзотерика… Всего не перечислить!.. Раздумья, размышления… Бессонные ночи, проходившие в этих нелегких “путешествиях духа”…
Картины, которые снова и снова рождаются в мозгу… Зачем они?.. Что это такое?..
Посылает их кто-то, какие-то высшие силы?.. Или их порождает заболевающий мозг?..
Тяжелы и ухабисты дорожки, по которым движется мысль. Неисчислимы “синяки” и “шишки”, которые можно на этих дорожках заполучить…
Три года проработал Григорий Анатольевич в проектной организации. Дал себе ответы на многие вопросы, которые вызвала в нем смерть отца. И… ушел в бизнес. И в бизнесе наконец-то обрел себя. Нашел себя настоящего. Себя — не копию отца. Себя — как полноценную творческую личность.
Дело у него непростое, как я уже говорил. Хотя в принципе сводится к продаже сложного специфического продукта. Григорий Анатольевич занимается компьютерными программами, помогающими деловым людям юридически обеспечивать их бизнес любого уровня. Он создал правовой центр “Невский” и юридическую сеть “Консультант-плюс” и встал во главе созданной структуры. В настоящее время под его началом работают около ста сотрудников. Дело процветает благодаря организаторскому дару родоначальника этого дела, благодаря умению руководителя найти нужных людей, организовать их, превратить в дружный коллектив единомышленников.
Но успешный бизнесмен только одна ипостась Григория Анатольевича Петрова. Успешный бизнесмен — это да, это неоспоримо. Но не менее успешным он оказался как писатель. Как автор грандиозного эпического литературного полотна “Дуновение смерти и вечность любви”. Жанр его произведения может быть обозначен как мистическая фантастика или же как фантастика философская.
И вот здесь я хочу остановиться и сделать небольшое отступление. Я хочу признаться в том, что герой мой видится мне не простым человеком, а неким фантастическим существом. Думая о нем, я воображаю мощный энергетический вихрь, пронизывающий и Прошлое, и Будущее и проникающий в параллельные миры. В нашем земном материальном измерении этот вихрь одевается плотью и существует в виде человека Григория Петрова. Но человек этот прекрасно ощущает, что не весь он тут, что важные составляющие его естества находятся вне земных мерок, вне привычных людских понятий…
Такой образ возник во мне после прочтения фантастической эпопеи. В нее входят пять романов. Не буду перечислять их названия. Просто посоветую тем, кому попадется мой очерк: познакомьтесь с этими книгами. Фантастика этих романов достаточно необычная, достаточно непривычная даже для искушенного любителя жанра. Писатель поставил перед собой очень интересную, на мой взгляд, задачу: исследовать, что было бы, если бы центром объединения Русской земли была не Москва, а какой-то северо-западный населенный пункт. Поначалу глазами главного своего героя — бизнесмена Артура — автор дает нам возможность увидеть, что было бы и что, по его мнению, будет, если “московский вариант” будет доведен до своего логического завершения. Мы видим кровавый переворот, который совершается во имя “спасения родины”. Мы видим распад и гибель России, которые неизбежно следуют за переворотом…
Мы видим также — в другом романе — прорыв героя в прошлое, превращение его в великого князя и построение под властью великого князя иного Русского государства, которое подчиняет себе Москву и не дает ей возвыситься и пойти путем, усеянным бесчисленными костями, который нам известен из реальной истории. Вместе с автором мы подробно исследуем жизнь этого альтернативного государства и сожалеем о том, что вариант этот остался неосуществленным…
Я бы хотел, чтобы эпопея Григория Демидовцева когда-нибудь была экранизирована. Вот уж культовый получился бы фильм! Вот уж где возможность сотворения общероссийского блокбастера!..
И еще, когда я размышляю о своем герое, я невольно думаю о нем как о нескольких людях, сосуществующих в одном теле. Недаром у него и фамилии для разных его воплощений — разные. Как бизнесмен он — Петров. Как писатель — Демидовцев. Иначе как объяснить соединение, казалось бы, несоединимого? Ведь бизнесмен, в моем понимании, — это прежде всего холодный аналитический ум, объективно взвешивающий все “за” и “против”, детально просчитывающий возможные и желательные ходы и варианты. Фантаст же — пиршество горячего необузданного воображения, сказочник в современном одеянии, которому претит расчет…
Когда я думаю о своем герое, я утверждаюсь в мысли, что все мы при существовании свободы воли все-таки ведомы какими-то высшими силами. Только не каждый в состоянии услышать голос или увидеть какие-то подсказки этих сил…
Григорию Анатольевичу подсказки были даваемы в виде картинок, о которых я уже упоминал. Он сам признавался в разговоре со мной, что одно время эти живые картинки так его донимали, что казалось: он вот-вот сойдет с ума от их напора. Но однажды ему пришла счастливая мысль: а что будет, если я начну эти свои видения записывать?.. Он попробовал, и это было откровением. Картинки, превращенные в слова и положенные на бумагу, перестали его беспокоить. Значит, писать ему было предназначено. Значит, писать он должен. Что он и делает. И, видимо, делать будет до конца своих земных дней…
Кроме того, он издает два, на мой взгляд, великолепных журнала — “Бизнес сегодня” и “Неворусь”. Первый журнал порожден его бизнесменским, второй — его писательским началами… Я надеюсь, что журналам его дарована будет долгая жизнь…
Вот такой вот он разный, Григорий Анатольевич Петров… Григорий Анатольевич Демидовцев… Он и в семье счастлив, как счастлив в других своих ипостасях. Жена и сын, которому вскоре предстоит заканчивать школу, тому подтверждение.
Что выберет его сын? Отцовскую дорогу или что-то свое? А если отцовскую, то которую?..
Какое чудесное, какое увлекательное занятие — жить! Жить и осознавать себя состоявшимся, востребованным, признанным окружающими! Жить и видеть с любовью, как поднимается рядом твой ребенок, твое продолжение, твое “дуновение вечности”! Жить и заслуженно гордиться другими своими “детьми” — своими выношенными в сердце книгами!