Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2005
НИНА МАЛЫГИНА (18 лет, Таганрог) * * * Ты теперь мне и слова, наверно, не скажешь, А слова мои слишком тихи. Проза - это ну разве что стирка рубашек, Остальное - стихи. Мы с тобою за малым теперь не родные… Да куда мне тебя в женихи! Проза - это к полудню не встать в выходные, Остальное - стихи. Ты продли эти дни, дай отсрочку нам, Боже, Я свои не забыла грехи! Проза - это накуренный сумрак в прихожей. Остальное? Стихи. * * * Звени во мне, покуда все дозволено, Покуда не сдавило грудь отчаяние! Как будто с деревенской колоколенки Звучание твое необычайное. Звени во мне, насколько хватит моченьки, Насколько будет хрупкой силы девичьей. Дороги, что приводят в одиночество, Дождями и ветрами искалечены. Звени во мне. Напрасно будем маяться, Напрасно будем ждать вестей растерянных. Гляди, гляди, как руки разнимаются И сколько нам молчания намерено! ОЛЬГА ШАПОВАЛОВА (21 год, Армавир) * * * А я провожаю лифты, и в них уезжает время незаметно. Потом закрываю краны - время течет незаметно, а я замечаю. Затем оттираю окна от ненынешней пыли прядью волос, заплетенных временем, теплых, как свет фонаря, мягких, как свежий хлеб. Снова ловлю звуки уснувшего дома и складываю в коробку из-под зеленых туфель, вверх отпускаю колечки замысловатого дыма, замысленного не мною. А лифты все едут и едут, как будто бы времени много. И краны водой истекают - им безразлична старость. Я заплетаю косы. Я - время падения капли. * * * Мир может закончиться на следующей странице, на краю Ойкумены… Попробуй пройти сквозь кусты остролиста к обрыву желаний. Святой Утриш… Мыслимо ли раздеться и взвесить на плечах солнечные лучи? Мир может начаться рассветом, и грохотом моря, и скрежетом цикад. Мы были недолго частицами камня и неба, прогретые солнцем, до первого заката. Назавтра же снова: мир начался, слушай. Здесь слушают кожей. Святой Утриш - зеленые ягоды желтеют, повиснув на твоей загорелой шее… Там, где кончается море,- незримая линия соли, соло волны на камне, соло грозы на поверхности вод. ДМИТРИЙ ПЕТРОВ (22 года, Санкт-Петербург) ЗАБЫТОЕ СЛОВО За окном, как обычно, холодные губы метели Обжигают лицо. А тебе уже надо идти. И хотя очень много друг другу сказать не успели, На прощание слов у меня не хватает. Прости. За тобою останется что-то в декабрьской ночи - Что-то больше, чем тонкая строчка следов на снегу, И в конце нашей встречи не точка стоит - многоточье. Я хотел бы найти это слово, да вот не могу. Это слово дрожит, как дыханье твое от мороза, И блестит, как снежинки на левом твоем рукаве. Это слово звучит, как гитара, и пахнет, как роза, Затаившись большим изумрудом в зеленой траве. А вокруг, как обычно, под ветром склоняются ели, И поземка, как заяц, петляет у нас на пути. Если я отыщу это слово в объятьях метели И скажу его вслух - ты, наверно, не сможешь уйти. ЭПИТАФИЯ ПИТЕРСКОМУ ТРАМВАЮ Возле дельты Невы не бывает событий случайных (В мешанине причин и последствий поди разберись!). Здесь на улицах старых отсутствие рельсов трамвайных, Как дыра в декорациях пьесы с названием "жизнь". И несутся, ощерившись фарами, дикие стаи По заплатам асфальта, в безжизненно-серой пыли, Там, где раньше друг другу искрили при встрече трамваи, Расходясь величаво, как в море большом корабли. И однажды сойду я с последнего в мире трамвая На последнем кольце, там, где путь только вверх и вперед. И трамвай улыбнется печально, меня отпуская. Даст последний звонок. И, свободный, на небо уйдет. ВЕРА ПЕТРОВА (22 года, Санкт-Петербург) * * * На город опустилась тишина, Нежданная, по-птичьему нахохлясь. Лишь фонари скрывали лунный росплеск И сумерки прогнали от окна. Но где-то там, над крышами, звучала Соната звездная биением сердец, И непонятно было, где конец, И фонари не помнили начала… * * * Поговорили - ни о чем - И разлетелись. И вроде все нам нипочем В кругах метели. Словно размеренных следов Цепочка злая, Гул телефонных проводов Звенел, не тая. А над тревожной пустотой Дрожали руки От безысходной и слепой Разлуки… * * * Переспелым янтарем Пахнет сонная морошка. Хочешь, просто, ни о чем Мы поговорим немножко? Ты же знаешь: я тебя… Хорошо, оставим. Ветер тучи, теребя, Собирает в стаи И пасет их на лугу, Голубом и влажном. Извини, я не могу: Это все неважно. Просто у тебя в глазах Солнце заблудилось. Я давно хочу сказать… Это все приснилось.