Опубликовано в журнале Нева, номер 9, 2004
Юрий Сергеевич Поляков родился в 1937 году в Воронеже. Окончил Педагогический институт в Сыктывкаре. Работает доцентом в Санкт-Петербургском государственном университете аэрокосмического приборостроения. Автор двух поэтических книг. Живет в Санкт-Петербурге.
* * * Мое отечество, ты - дьявола избранник: А где еще в ладу между собой Два кровных недруга, разбойник и охранник, В обнимку спят под крышею одной; И ананас купается в шампанском, Своей удачей краденою пьян, И, стыд презрев, в поместье новопанском Холопствует афганский ветеран; И сахалины без тепла и света, И беспризор при матерях живых, И, как собаки, глотки рвут поэты, И караван как бы не слышит их… * * * В прошлой жизни, до работы жадный, Не жалея времени и жил, Я пахал и сеял, но до жатвы В прошлой жизни так и не дожил. Боже мой, на что я тратил силы, Свято веря, что добро творим... Вот и стала мачехой Россия Престарелым пасынкам своим. Под ногами времени крутого, Под резиной импортных машин Мастера наук, искусств и слова, Как листва ненужная, шуршим. Веры нет ни в Господа, ни в Маркса, На руках беспомощная мать, На лекарства нужно много баксов, Есть душа, да некому продать. * * * Пусть одет не по последней моде И добро не ломит закрома, Все-таки не клюнуть на Мавроди Мне хватило чести и ума. Да и много ль надобно поэту? Час-другой бессонной тишины И чтоб мягко крались по паркету Тапки понимающей жены; Да еще чтоб тело не болело, А душа как раз наоборот, Ибо уж такое наше дело - Без душевной боли не идет; Да еще - подальше быть от власти, Чтоб ее указке вопреки В праздник примиренья и согласья Кой-кому не подавать руки... * * * Как раз в час пик на площади Восстания, Где все бегут в метро, как на пожар, Валялся бомж, живой, но без сознания, И люди спотыкались о бомжа. А рядом с ним - единственный, нелживый, Не ведающий, кто и в чем неправ, На задних лапах друг сидел плешивый И тихо плакал, голову задрав. Я хлеба дал - он не понюхал хлеба; И, сам себя презреньем наказав, Я понял, что не к нам уже, а к небу Обращены молитвенно глаза. * * * Любовь всегда безумною бывает, Она иною не умеет быть, Она сама себя не понимает, Сама себя не в силах объяснить. Так в чем ее извечная загадка? А в том, что ей, безумной, суждено Не признавать разумного порядка: На ключ заприте - выпрыгнет в окно! И побежит, не замечая даже, Что на дворе не лето, а зима, И вся продрогнет, и в горячке сляжет… Что взять с нее? Она ведь без ума... Ее, увы, допрашивать напрасно, Ей в оправданье нечего сказать… Но как она, безумная, прекрасна, Какая в ней, безумной, благодать! Любовь во имя нашего спасенья С небес на землю сходит вновь и вновь, И ей, безумной, нету объясненья, А если есть, то это - не любовь. * * * Час пробьет, и в доме нашем Станет грустно и темно, Дорогая жизни чаша Мне свое покажет дно. Старый, немощный, капризный, Понявший - пуста она, - Хлопну об пол чашу жизни, Чтоб ее не видеть дна! И напрасно трезвый опыт Говорит мне, мол, вранье, Мол, не стану об пол хлопать Драгоценную ее, Мол, измучаюсь от жажды, Мол, измучу всех вокруг, Мол, сама должна однажды Чаша выскользнуть из рук…