Опубликовано в журнале Нева, номер 7, 2004
Среди педагогов и авторов учебников, по которым учились курсанты военно-морских училищ, были и офицеры Российского императорского флота. Продолжая службу уже в советское время, они вложили много труда в дело обучения и воспитания нового поколения русских военных моряков. В учебниках, авторами которых они являлись, удачно сочетались их обширные знания, незаурядные литературные способности, опыт дальних плаваний и морских сражений. В числе этих талантливых педагогов был и профессор Борис Павлович Хлюстин.
Б. П. Хлюстин родился в 1884 году. Начал военную службу в 1901 году. Окончил Морской корпус. Участвовал в русско-японской войне.
Молодой мичман — ему исполнилось тогда 20 лет — прибыл в Порт-Артур и был назначен в Квантунский флотский экипаж ровно через месяц после неожиданной атаки японцев в ночь на 27 января (9 февраля) 1904 года на корабли Тихоокеанской эскадры, стоявшие на внешнем рейде. Приказом командующего флотом вице-адмирала С. О. Макарова 1(14) марта 1904 года назначен вахтенным начальником на эскадренный броненосец “Ретвизан”. На нем и на миноносце “Статный”, на который он был переведен 19 июня уже контр-адмиралом В. К. Витгефтом1 (вице-адмирал Макаров к этому времени погиб), принимал участие в боях с японским флотом2.
В 1910 году Б. П. Хлюстин окончил академию (гидрографический факультет). С этого же года он штурман 1-го разряда. С 1912 года — флагманский штурманский офицер штаба командира 2-й Минной дивизии флота Балтийского моря. В 1913 году произведен в капитаны 2-го ранга. С 1914 года — помощник инспектора классов Морского корпуса.
В дореволюционное время награжден пятью орденами, в том числе тремя боевыми: Владимир 4-й степени с мечами и бантом (1905), Анна 3-й степени с мечами и бантом (1905), Анна 4-й степени “За храбрость” (1907), Станислав 2-й степени (1913) и Анна 2-й степени (1915).
После Октябрьской революции Хлюстин — начальник технической конторы Путиловской верфи (1918), преподаватель Военно-морской академии (1920), начальник кораблестроительного факультета Военно-морской академии (1923), член кораблестроительной секции Научно-технического комитета Военно-морских сил (1924), а затем ее председатель (1925).
Потом Б. П. Хлюстин окончательно переходит на преподавательскую работу — преподает и заведует кафедрой в Военно-морском училище им. Фрунзе (Ленинград). В эти годы он создает свои учебники, на которых, можно без преувеличения сказать, выросло несколько поколений штурманов флота.
В советское время награжден орденами: Ленина, двумя Красного Знамени, Красной Звезды и медалями, в числе которых “За оборону Ленинграда”.
С Татьяной Борисовной, дочерью профессора Бориса Павловича Хлюстина, я познакомился в начале 1976 года.
Все мы, моряки, высоко ценили его учебники, и мне давно хотелось побольше узнать об их авторе. И когда мне дали номер телефона Татьяны Борисовны, я немедля позвонил ей.
На вопрос, кто я, сказал немного о себе: “Капитан 1-го ранга в отставке, бывший штурман, очень интересуюсь всем, что имеет отношение к вашему отцу”. Условились о встрече, и в первое же воскресенье я был у нее дома.
Жила она на Петроградской стороне в старом доме, в квартире, где Хлюстины жили и до войны. Татьяна Борисовна оказалась женщиной моих лет, но выглядела гораздо моложе своего возраста. Приняла меня радушно, как старого знакомого, хотя видели мы друг друга впервые. А когда узнала, что я не был знаком лично с Борисом Павловичем и даже никогда его не видел, а только учился по его замечательным учебникам и тем не менее интересуюсь его жизнью, расположение ее ко мне, кажется, еще более увеличилось. Она охотно отвечала на все мои вопросы, показывала хранящиеся у нее документы, семейные альбомы, много рассказывала, и не только об отце, но и о старых знакомых семьи, среди которых было немало известных моряков, педагогов и выдающихся ученых.
По всему чувствовалось, что она любит своего отца, свято хранит память о нем и что при жизни Бориса Павловича она всецело жила его интересами, его работой, книгами и его друзьями, которых, увы, теперь тоже уже нет больше на этом свете.
В комнате Бориса Павловича бережно и тщательно сохранялось все так же, как было при его жизни: старинное массивное из дуба бюро с полочками и ящичками, книжные полки, личные его вещи и кругом книги, книги… Над бюро на стене висит большой портрет Бориса Павловича, рядом с ним несколько фотографий меньшего размера. На одной из них он еще в чине мичмана на палубе миноносца “Статный” в окружении немногочисленной команды корабля, с которой в темную пасмурную ночь на 20 декабря 1904 года “Статный”3 прорвался из осажденного Порт-Артура и вывез крепостные знамена.
На упомянутом снимке, сделанном, очевидно, в китайском порту Чифу (теперь Янтай), где “Статный” был интернирован, имеется дарственная надпись Б. П. Хлюстину от команды корабля.
Татьяна Борисовна рассказала (это было хорошо известно в семье), как только что окончивший корпус мичман Хлюстин настойчиво просил командование о назначении его на действующий флот (шла русско-японская война) в Порт-Артур, и его просьба была удовлетворена.
Мне давно хотелось уточнить количество изданий учебников, написанных Хлюстиным. Теперь это можно было легко сделать: все они стояли сейчас на книжной полке, нужно было только сосчитать. Мы это и сделали с Татьяной Борисовной. Оказалось, что его знаменитый — я смело употребляю это слово — учебник “Мореходная астрономия” издавался семь раз, как правило, в переработанном виде. Последнее посмертное издание в соавторстве с Б. И. Красавцевым было сделано в 1959 году (инженер-контр-адмирал Б. П. Хлюстин скончался в 1949 году).
Его не менее знаменитый учебник “Девиация магнитного компаса” издавался тоже семь раз. Несколько раз издавался и уникальный “Сборник задач по мореходной астрономии”. В последнем его издании (1941) приведено около 2000 задач. А всего на счету Бориса Павловича числится 35 печатных трудов.
Татьяна Борисовна хорошо помнила часто приходивших к ним в дом крупных ученых и выдающихся педагогов, авторов фундаментальных учебников: Н. А. Сакеллари, К. М. Бенуа, Ю. М. Шокальского, Л. Е. Гончарова и А. А. Паскина.
Оказывается, участник Цусимского боя на броненосце “Орел” Николай Александрович Сакеллари был невысокого роста, полненький, а я его представлял совсем другим — рослым, крупным, под стать его заслуженной славе лучшего в те годы штурмана нашей страны и автора замечательного учебника “Навигация”, послужившего основой подготовки нескольких поколений штурманов флота.
Кстати, по сведениям, поступившим к Татьяне Борисовне от жены Н. А. Сакеллари, Ариадны Николаевны, он был представлен к ордену Ленина, но помешала смерть Николая Александровича (он умер в 1936 году).
Дедушка Татьяны Борисовны по матери, Григорий Иванович Шульгин, был автором известного знакомым с историей развития мореходной астрономии морякам учебника “Мореходная астрономия”, в котором впервые в учебной литературе изложен современный, ныне принятый метод астрономических линий положения при определении места судна по светилам. Учебник Г. И. Шульгина вполне можно считать крупным шагом в развитии учебной литературы по мореходной астрономии и прочной базой ее современного состояния. Он выдержал пять изданий, первое из которых было в 1899 году, а последнее посмертное под редакцией Б. П. Хлюстина в 1924 году.
Татьяна Борисовна хорошо знала друга семьи Хлюстиных — Юлия Михайловича Шокальского, ученого с мировым именем. Его фотография висит здесь же над бюро.
Ю. М. Шокальский — профессор Военно-морской академии и Ленинградского университета, почетный член Академии наук СССР и президент Географического общества. Его именем на нашей планете названы 12 географических объектов, в том числе пролив и два острова. Ю. М. Шокальский — автор широко известного капитального труда “Океанография” и многих других научных трудов.
Академик Ю. М. Шокальский умер в 1940 году, когда Татьяне Борисовне было 26 лет, и она его помнит отлично. У Хлюстиных он бывал часто, нередко приходил прямо из академии и обедал у них. Татьяна Борисовна помнит его как замечательного рассказчика и остроумного, любившего пошутить собеседника. Его существенный физический недостаток — Юлий Михайлович еще в молодости стал плохо слышать, а в пожилые годы этот недуг усилился — не мешал ему всегда быть бодрым и веселым. Он шутил даже по поводу своей глухоты. Говорил, что это иногда даже бывает полезным, так как дает ему прекрасную возможность не слушать неинтересного или скучного докладчика на каком-нибудь научном симпозиуме: он просто выключает свой слуховой аппарат, тогда как другие, не обладающие таким полезным качеством, бывают вынуждены выслушивать доклад полностью.
Юлий Михайлович участвовал в разговорах не только научных. Он, например, любил поговорить о балете, знатоком которого был большим, или о заграничных модах: являясь крупнейшим ученым в области океанографии, географии и картографии, Юлий Михайлович часто ездил за границу на научные конгрессы.
Интересна и такая деталь его биографии: Юлий Михайлович Шокальский — внук Анны Петровны Керн. Да, да, той самой, которой Пушкин посвятил одно из лучших своих лирических стихотворений. Ее дочь, Екатерина Ермолаевна, родная мать Ю. М. Шокальского. В свое время в Екатерину Ермолаевну был влюблен М. И. Глинка, который и написал для нее музыку известного романса на слова Пушкина, посвященные ее матери.
Впоследствии Екатерина Ермолаевна вышла замуж за скромного адвоката Шокальского, который через девять лет их совместной жизни скончался. Оставшись одна, без средств, чтобы обеспечить сыну (Юлию Михайловичу) хорошее образование, Екатерина Ермолаевна поступила работать гувернанткой. Ей было нелегко, но свою задачу она выполнила.
А ее мать, Анна Петровна Керн, дожила до глубокой старости. Представить ее, однако, дряхлой сварливой старухой совершенно невозможно. Это просто немыслимо, для этого не хватает никакого воображения. Для всех нас Анна Петровна Керн осталась такой же, какой была в ту чудную лунную июльскую ночь в Михайловском, когда она гуляла с Пушкиным по тенистой липовой аллее парка, теперь Аллее Керн. Проходят и уходят в вечность годы, стареют люди, рождаются новые поколения и тоже дряхлеют и уходят в небытие, но Анна Петровна Керн остается вечно молодой и прекрасной.
Похоронена она на деревенском кладбище села Прутня, что близ древнего Торжка, у стен теперь уже старенькой, обветшалой церквушки. Говорят, что на ее скромной могиле до сих пор ежедневно появляются живые цветы.
— А недавно, — сказала Татьяна Борисовна, — я неожиданно получила глубоко взволновавшее меня приглашение.
Ее приглашали к себе в гости моряки учебно-производственного судна Ленинградского высшего инженерного мореходного училища имени адмирала С. О. Макарова “Профессор Хлюстин”4. Они приглашали ее на судовой праздник по случаю вступления судна в строй. Татьяна Борисовна, разумеется, с удовольствием приняла приглашение и была на празднике почетной гостьей. Это был и ее праздник. Татьяне Борисовне было приятно, но вместе с тем и грустно.
С тех пор она поддерживает с экипажем судна, на борту которого начертано имя ее отца, постоянную связь.
Просматривая свои рукописи через девять лет после моего посещения Татьяны Борисовны, я обнаружил, что у меня нет текста адресованной Б. П. Хлюстину дарственной надписи на фотографии, где он снят в центре группы матросов “Статного”. Желание иметь этот текст побудило меня позвонить Татьяне Борисовне. В ответ прозвучал незнакомый мужской голос:
— Такая здесь не проживает.
На вопрос, не посоветует ли он, как найти ее следы, мужчина, помедлив немного, ответил:
— Попробуйте позвонить по этому телефону, — и дал мне номер.
Так я познакомился с научным сотрудником Арктического и Антарктического научно-исследовательского института (ААНИИ), метеорологом Татьяной Георгиевной Вангенгейм, племянницей Татьяны Борисовны. Так, по крайней мере, считала ее сама Татьяна Борисовна, а в действительности их родственные отношения более сложные (Татьяна Георгиевна уточнила их: “Дядя Татьяны Борисовны был мамин отчим”).
Когда я сказал Татьяне Георгиевне, кто я такой и зачем мне нужно связаться с Татьяной Борисовной, я услышал печальное известие: “В ноябре 1978 года, то есть через два с половиной года после нашей встречи, Татьяна Борисовна умерла”.
Татьяна Георгиевна пообещала порыться в находившемся теперь у нее архиве Хлюстиных, найти фотографию и сообщить интересующий меня текст надписи. Описание фотографии и примерное содержание надписи в нижней части лицевой стороны снимка я ей дал.
Татьяна Георгиевна сдержала свое слово и через некоторое время позвонила. Именно той фотографии она так и не нашла, но ей удалось обнаружить четкий негатив с нее (фотографию, видимо, кто-то переснимал). На негативе, сделанном в натуральную величину, можно было без всяких затруднений прочесть надпись, ту самую, которую я искал. Привожу ее полностью:
“Дарим на память бывшему нашему старшему офицеру Его благородию Борису Павловичу г-ну Хлюстину от команды миноносца └Статный”.
Марта 25 дня 1906 г.”.
Из надписи следует, что Б. П. Хлюстин в течение какого-то времени исполнял обязанности старшего офицера “Статного”, хотя по его послужному списку такой должности не числится. В соответствии с упомянутым документом Б. П. Хлюстин 19 июня 1904 года с броненосца “Ретвизан” переведен на миноносец “Статный” вахтенным начальником5. По тем же архивным данным, Б. П. Хлюстин в ночь на 20 декабря 1904 года участвовал на “Статном” в спасении крепостных знамен, секретных документов и серебряных георгиевских труб.
Как известно, начальник Квантунского укрепленного района генерал А. М. Стессель подписал капитуляцию 20 декабря (2 января) 1904 года. Таким образом, “Статный” вывез знамена крепости в самые последние перед сдачей Порт-Артура часы.
В числе награжденных за этот подвиг был и вахтенный начальник миноносца “Статный” мичман Б. П. Хлюстин. Он был удостоин тогда боевого ордена (с мечами и бантом) Владимира 4-й степени.
В нейтральном порту Чифу миноносец был интернирован, разоружен и до 18 октября 1905 года не плавал.
23 августа (5 сентября) 1905 года Россия подписала Портсмутский мирный договор с Японией, и только после этого — с 18 октября 1905 года по 26 февраля 1906 года — Б. П. Хлюстин в его послужном списке значится в плавании на миноносце “Статный” по Желтому и Китайскому морям, а 26 февраля 1906 года “приказом начальника отряда миноносцев, находившихся в порту Цинтао, переведен на миноносец └Скорый” вахтенным начальником”.
Сопоставляя даты, можно сделать вывод, что, уходя со “Статного”, Б. П. Хлюстин на память сфотографировался на его палубе с командой корабля, и матросы, когда фотография была готова, то есть в марте, доставили ее ему на “Скорый”, и это было уже не в Чифу, а в Цинтао (Циндао).
И еще: видимо, находясь на “Статном” в Чиф, он выполнял обязанности старшего офицера, не будучи оформленным на эту должность приказом штаба. Не следует забывать, что “Статный” и еще пять порт-артурских миноносцев, в разное время прорвавшихся из осажденной противником крепости в Чифу, были там интернированы. Б. П. Хлюстин выполнял обязанности старшего офицера “Статного”, скорее всего, просто по приказанию командира корабля.
Из этой маленькой истории с фотографией следует также, что матросы отважного миноносца “Статный” питали к Борису Павловичу искреннее уважение, ведь не стали бы они фотографироваться с человеком, которого не уважали, и тем более писать ему на снимке теплую дарственную надпись. Борис Павлович бережно хранил эту фотографию всю свою жизнь.
В соответствии с принятой в результате многолетнего опыта методикой подготовки штурманов курсанты Мореходного училища после изучения теории навигации, мореходной астрономии и других морских наук практически отрабатывают их в дальнем плавании на учебном судне. Здесь перед молодыми моряками впервые открываются широкие синие горизонты, необъятные океанские просторы. Они будоражат душу, волнуют, властно влекут и манят в далекие странствия. Здесь, в океане, рождаются настоящие моряки — люди, сильные духом, посвятившие свою жизнь бурной, суровой и прекрасной морской стихии.
В нашей стране моряки обучаются не только в Петербурге, и не на одном учебном судне выходят они в дальнее плавание. Кроме учебно-производственного судна “Профессор Хлюстин”, мировой океан бороздят и другие суда такого же типа: теплоходы “Академик Шокальский”, “Профессор Сакеллари”, “Профессор Ухов”…
И всегда корабли, встречающиеся с ними на синих морских просторах, приветствуют их, как живых, протяжным и звучным своим гудком, салютуют приспусканием кормового флага и, поддерживая старую морскую традицию, поднимают на рее фок-мачты знакомый морякам всего мира сигнал “Желаю счастливого плавания!”.
1 Центр. гос. архив ВМФ. Ф. 406. Оп. 9. Д. 4492. Послужной список Б. П. Хлюстина.
2 Командующий флотом вице-адмирал С. С. Макаров 31 марта (13 апреля) 1904 года погиб вместе с броненосцем “Петропавловск” при подрыве на японской мине. В командование вступил контр-адмирал В. К. Витгефт. Он был убит в бою с японской эскадрой 28 июля (10 августа) 1904 года при неудачной попытке порт-артурской эскадры прорваться во Владивосток.
Далее даты даны в основном только по старому стилю.
3 Миноносец “Статный” построен на Невском заводе в Санкт-Петербурге, в разобранном виде доставлен в Порт-Артур, где был собран. Вступил в строй 13(26) июля 1904 года. Водоизмещение: стандартное 240 т, полное 258 т. Длина 57,9 м, ширина 5,6 м, осадка 2,3 м. 2 винта. Мощность машин 4800 л. с. Скорость 26,5 узлов. Вооружение: 1–75 мм и 3–47 мм пушки, 2 однотрубных торпедных аппарата (381 мм). Экипаж: 4 офицера и от 49 до 51 нижних чинов.
4 Учебно-производственным такое судно называется потому, что, помимо учебных, оно выполняет еще и производственные задачи, перевозя в своих обширных трюмах грузы в разные порты мира.
5 Центр. гос. архив ВМФ. Ф. 406. Оп. 9. Д. 4492.