Опубликовано в журнале Нева, номер 4, 2004
— Знаешь, — рассказывал мне приятель, — раньше, при социализме, у меня была мечта: вот выйду, думал, на пенсию и буду путешествовать. А теперь вижу, что мечту эту у меня украли. Крест можно на ней поставить. Ни денег на путешествия нет, ни времени. Работать до смерти, наверное, придется. Этим летом было немного времени, так дачей пришлось заниматься: водопровод там проводил, сантехнику устанавливал… Рабочие мне все нервы истрепали…
А мне вдруг припомнилась моя прошлогодняя поездка к морю.
Была поздняя осень, и погода в тот день выдалась далеко не курортная. Дождь, правда, прекратился, но солнце и не думало появляться. Дувший вдоль набережной холодный ветер заставлял меня засовывать руки в карманы плаща. Набережная выглядела почти безлюдной, а на пляжах уж и вовсе не было ни души. Отдыхающие предпочитали, видимо, отсиживаться где-нибудь в тепле, вместо того чтобы дышать морским воздухом.
И вдруг, дойдя до Приморского пляжа, я увидела нечто совершенно непонятное. У самого волнореза, держась обеими руками за какой-то его выступ, по грудь в темной неспокойной воде стояла женщина. Далеко не молодая и вовсе не спортивная: размер ее фигуры был, очевидно, не меньше пятьдесят восьмого.
— Вода очень холодная? — спросила я, спустившись к полосе прибоя.
— Да не особенно, — охотно ответила она, — у нас и летом-то не намного теплее. И если уж я сюда приехала — я ведь на Черном море первый раз в жизни, — то купаться все равно буду. Какая бы ни была погода — хоть камни с неба! Я вот сейчас еще и с головой окунусь!
И действительно, отступив намного от волнореза, несколько раз нырнула, взмахнув над поверхностью воды пятками.
— Ах, хорошо-то как, — отплевываясь, поделилась она со мной впечатлениями, — а вода-то какая соленая! Жаль только, что рассказать об этом никому не смогу.
— Почему?
— Так ведь никто не знает, что я сюда поехала. Это я тайком от своих домашних сюда сбежала. Вас как зовут? — поинтересовалась она, выходя наконец из воды. — А меня Зина. Зинаида Петровна. Представляете, у нас уже настоящая зима началась. Я когда уезжала, снег глубокий выпал и мороз восемь градусов был. А я здесь купаюсь! Самой даже не верится!
И, не подумав вытереться, Зинаида Петровна натянула поверх мокрого купальника необъятную кофту, которая моментально промокла тоже, и объемистые брюки.
— Вы бы хоть купальник сняли, — сказала я, — никого ведь тут нет…
— А ничего. У меня пальто теплое. Сейчас надену, так мне даже жарко будет. Вы куда-нибудь торопитесь? Может, прогуляемся немного вместе? Я еще ничего тут не знаю, только что приехала…
— А здесь все-таки тоже осень, — заметила через некоторое время моя новая знакомая. — Ноябрь есть ноябрь, ветер вон листья опавшие гонит. Это что, — спросила она, подняв лист, — клен?
— Платан.
— Ну? А похож на наш клен! А вот пальмы зато ни на что не похожи — только на пальмы. И я их вижу! Живьем! И кипарисы! А там — посмотрите! — цветут розы! Даже если бы я и рассказала об этом кому-нибудь, все равно такое трудно себе представить… Я, конечно, и не думала, что столько всего увижу…
Понимаете, я давно уже на пенсии. Пенсия совсем ерундовая. Одной мне бы и не прожить, наверное, на эту пенсию. Но живу с дочкой, зятем и внуком, дочка с зятем целыми днями на работе, а я — на хозяйстве. И вот все одно и то же, одно и то же — сами, наверно, знаете: стирка, уборка, продукты, готовка… Да еще денег, говорят, что-то слишком много трачу… А сами небось попробовали бы хоть один раз обед приготовить. Или ужин. Узнали бы тогда, сколько на это нужно. Но продукты-то всегда я покупаю. И готовлю я. Они всё в готовом виде на тарелках получают. Так откуда им знать, сколько это стоит? Надоело все хуже горькой редьки…
А тут еще внук! Не ребенок, а исчадие ада прямо! Как из школы придет, так я будто на вулкане… Совершенно непредсказуемый!
Оглянуться не успеешь, как все в квартире вверх дном перевернуто. Что такое? “А это мы с Мишей со второго этажа в ледовое побоище играли”. А то с тем же Мишей самолетики бумажные с балкона пускать придумали. Да еще не просто самолетики, а сначала их поджигали. И такой самолетик на чужой балкон залетел. А там, как назло, мопед был поставлен. Бензин, наверное, загорелся… Короче говоря, даже стекла в балконной двери и в окне полопались. Пришлось родителям и за стекла, и за мопед, и за ремонт балкона платить. А виновата опять я — смотрела плохо… А недавно рукой по кухонному столу провела — вся ладонь красная. Порошком каким-то весь стол засыпан. Что такое? “А это мы с Мишей бомбу делали…”
Тут уж я и не выдержала. “Все, — думаю, — если хоть на несколько дней не вырвусь, не сменю обстановку, то уж точно рехнусь”.
Пошла на свою старую работу — меня еще там помнят — и набрала в долг денег. У кого триста рублей взяла, у кого — пятьсот. Потом с пенсии верну постепенно. Купила билеты туда и обратно сразу, но никому не сказала, куда именно еду. Наврала, что в Ярославль. И на работе так сказала, и дома. Ярославль-то от нас недалеко. Вот я и сказала, что еду туда лечиться, Мне, дескать, посоветовали к тамошнему врачу обратиться. И все мне, естественно, поверили, потому что здоровье у меня никудышное.
Вспомнив, что совсем недавно эта особа ныряла, сверкая над волнами белыми пятками, и что теперь прогуливается она с мокрой головой и в мокром купальнике, я, по правде говоря, сильно в ее болезненности усомнилась. Но она тут же меня заверила, что у нее и в самом деле страшно болят все суставы, ужасно высокое артериальное давление, головокружения, головные боли, склероз… Ну и, конечно, проблема лишнего веса. Если бы хоть немного похудеть. Но дома похудеть невозможно: целыми днями что-то готовишь. Даже если только всего-навсего пробовать все, и то уж напробуешься. Да и жизнь дома настолько неинтересная и безрадостная, что невольно стараешься себя как-то порадовать. Хотя бы едой, если уж другие удовольствия недоступны.
— А здесь я как раз худеть буду, — сказала Зинаида Петровна. — На еду почти не взяла денег. Но здесь ведь и так столько всего интересного, что про еду даже и забыть можно. Вот и похудею за эти шесть дней…
Во время прогулки вдруг выяснилось, что моя новая знакомая даже и приблизительно не знает, где находится квартира, в которой она оставила свой чемодан и где собиралась ночевать. Женщина, с которой Зинаида Петровна ехала в поезде, предложила ей остановиться вместе и привела ее в какой-то дом. Зинаида Петровна думала, что они и к морю отправятся вместе, но та сказала, что у нее есть какие-то дела в городе, и ушла куда-то одна. А Зинаида Петровна заторопилась к морю, не догадавшись даже записать адрес. И вот теперь она совершенно не знала, куда отправляться на ночлег. Вспомнила, правда, что рядом с домом был кондитерский магазин. После этого мне не оставалось ничего другого, как подводить ее ко всем известным мне кондитерским. Четвертый, к счастью, оказался “тем самым”.
Зинаиде Петровне непременно хотелось встретиться со мной и в другие дни ее пребывания на курорте, и она огорчилась, узнав, что я через три дня уеду.
— Ну хотя бы эти три дня давайте встречаться там же, у моря, где я купалась, часов в одиннадцать… — просила она меня, расставаясь.
Я, по правде говоря, встречаться с ней больше не собиралась. В конце концов, я тоже приехала всего на пять дней. Так стоило ли тратить драгоценное время на выслушивание перечня чужих проблем или розыски магазинов, пусть даже и кондитерских?
Но на следующий день все было по-другому. Погода окончательно исправилась. Ярко светило солнце, и в теплом легком воздухе, будто цветы, распустились знакомые запахи. Пахло морем, кипарисами, поджаривающимися тут и там шашлыками и виноградом “изабелла”.
Многое меняется: исчезают старые здания, и на их месте появляются новые. Исчезают, вытесняемые строительством, знакомые кусты и деревья. Даже очертания берега меняются. А вот запахи остаются прежними. Ощутив их, я будто окончательно убедилась в том, что передо мной именно тот город, который частенько снился мне зимними ночами в заснеженном Петербурге. И во мне будто проснулся тот, прежний, восторг, который я испытала когда-то, впервые попав из зимы в этот заповедник лета. Давний восторг помимо моей воли соединился с нынешним, сегодняшним, усилив его и приумножив. И мне даже захотелось с кем-то этим восторгом поделиться. Зинаида Петровна подходила для этого.
Я уже предвкушала, как покажу ей сейчас и последние душистые розовые цветы на макушке старого куста олеандра возле санатория Мориса Тореза, и юрких скальных ящерок, греющихся на камнях у “Приморской”, и небольших черных уточек-лысух у морского вокзала, и крошечные — с булавочную головку — зеленые бутончики на мимозах, которые, вобрав в себя побольше солнца, вспыхнут потом 8 марта множеством солнечных брызг и окончательно прогонят нашу зиму…
Зинаиды Петровны, однако, в условленном место не было, и я подумала, что она опять где-нибудь заблудилась. Но причина ее отсутствия, как оказалось, была другой.
Хозяйка квартиры, в которой Зинаида Петровна остановилась, упомянула вечером в разговоре, что ездила недавно к своим родственникам, живущим хоть и недалеко, но все же за городом. Так там в совхозе всех желающих на уборку фруктов хоть даже на один день нанимают. И рассчитываются в конце дня теми же фруктами. Вот Зинаида Петровна и рванула туда на следующее же утро. Просто потому, что это ей показалось интересным: никогда раньше фрукты не собирала. Ну и, конечно, идея заработать какое-то их количество тоже привлекала: ведь на покупку фруктов у Зинаиды Петровны денег не было.
Добралась до места зайцем и с порядочным опозданием, но ее все равно приняли. Весь день потом яблоки собирала. Сначала очень нравилось: погода великолепная, увешанные плодами яблони казались просто сказочными. Сам воздух, пропитанный запахом яблок, был каким-то удивительно вкусным. О яблоках уж и говорить нечего. Зинаида Петровна сначала их штук десять, наверное, съела. Потом, правда, устала как собака и на яблоки уж и смотреть не хотела. Но зато целых двадцать килограммов заработала, едва дотащила.
Утром третьего дня Зинаида Петровна попросила в ближайшем магазине две больших пустых коробки и разложила яблоки в них. Подумала, что и домой везти яблоки в этих коробках удобно будет — нужно только завязки какие-то надежные подобрать. И тут в ее сознании будто какой-то возвратный механизм включился.
Показалось, что не четыре дня дома отсутствовала, а целую вечность. И беспокойство вдруг охватило: как они там, все ли у них в порядке? И совестно стало: дети там из сил выбиваются, деньги зарабатывают, чтобы и ее в том числе обеспечить, внук на произвол судьбы брошен, а она тут на курорте прохлаждается…
Хорошо еще, что в кассе возврата никого не было, и Зинаида Петровна меньше чем за пять минут свой обратный билет сдала. С приобретением нового получилось хуже: в тот день, как оказалось, поезда не было, так что отъезд пришлось отложить до завтра, о чем Зинаида Петровна очень жалела. Но зато ей удалось совершить пешую экскурсию по городу.
Все это Зинаида Петровна мне рассказала, когда мы случайно встретились с ней на вокзале. И я тогда еще подумала, что путешествиям чаще не отсутствие денег мешает, а различные обязанности и привязанности, Мне, например, ни в какое другое место поехать любовь к этому городу не позволит. Потому что если появится вдруг у меня возможность куда-то поехать, то я опять непременно именно здесь окажусь, в этом городе между горами и морем.