Опубликовано в журнале Нева, номер 11, 2004
Памяти А. А. Астафьевой
Воспоминания детства сильны и ярки, остается ажуром слов положить их на белый лист бумаги.
В старой петербургской коммуналке была слышна музыка.
Звучал рояль. Лунная соната Бетховена. Мягкий овал лица в обводе седых прядей на фоне иссиня-черного лака “Бехштейна”. Пальцы мягко касались желтоватых клавиш.
О чем-то пела скрипка. “Прекрасный розмарин” Крейслера. Смычок косым штрихом перечеркнул освещенный проем окна. Волнистая вороная прядь отца над декой.
В моей судьбе пересеклись линии жизни трех музыкантов. Отец был скрипачом, бабушка и Тетя Галя — пианисты.
В детстве обучали музыке. Активно сопротивлялся. Теперь жалею. Музыку начал изучать с самых низов. Под роялем темно и таинственно. Постигаем с соседом Женькой азы мастерства.
Следующая ступень — в четыре руки с Тетей Галей “Жили у бабуси два веселых гуся”.
Обучение не состоялось — “Даром со мною мучился самый искусный маг!”
Самостоятельная музыкальная попытка юности. Гитара. Разбираю по нотам несложные пьесы
— Сережа, соль-диез!
— Фальшивишь, не та тональность!
— Тетя Галя, да тут так в нотах написано.
Тетя Галя — это Анна Александровна Астафьева, чужой человек, ставший своим в семье Малашкиных. Анна Александровна, Галя (так звали ее в детстве и юности близкие и друзья), для моей мамы была Мамой Галей, для меня — Тетей Галей. Тетя Галя приютила моих, вернувшихся из эвакуации в разрушенный бомбой дом, маму и бабушку. Бескорыстно уступила комнату в коммуналке. Современному рынку недвижимости это необъяснимо.
…Девятилетний мальчик заканчивал делать уроки. Оставались бордюры, школа заставляла отделять конец задания цветным карандашным орнаментом. Мальчик , прилежно сопя, выводил треклятые бордюры и ждал, когда скрипнет дверь и Тетя Галя угостит шоколадными конфетами. Любила она мальчика и частенько баловала. Тетя Галя заменила рано ушедшую из жизни бабушку.
Итак, с любовью и нежностью о судьбе близкого человека, старейшего педагога школы имени Римского-Корсакова — Анны Александровны Астафьевой.
Судьба Тети Гали переплетена с судьбой музыкальной школы имени Римского-Корсакова. Почти полвека работы. В школе есть класс А. А. Астафьевой. На стене ее портрет.
…На теплых волнах ностальгии в прошлое. Делаю уроки. В соседнюю комнату проходят девочки и мальчики с большими нотными папками. Зубрю геометрию, из соседней комнаты — музыка. Удивительная пора. Яркое солнце, звуки рояля. Музыка лилась над моей судьбой.
У каждого в жизни есть тайна. Была она и у Тети Гали. Полузабытый композитор Алексей Станчинский. Друг детства, ушедший из жизни в 26 лет. Было поклонение таланту, первая влюбленность, быть может, любовь. Кто знает. Его портрет у письменного стола. Замуж Тетя Галя так и не вышла.
Фоном жизни Тети Гали были портреты великих композиторов. Над роялем, ближе к клавиатуре, находился портрет Глазунова. Автор “Раймонды” строг и деловит. Тяжел груз административных забот. Рядом портрет Скрябина. Полет гения, вдохновенно поднятая голова.
Разбирая документы, я наткнулся на групповую фотографию Станчинских — Астафьевых. Во втором ряду слева — композитор А. В. Станчинский, рядом его сестра, талантливая пианистка Л. В. Перлова (Станчинская), ученица И. А. Левина, выдающегося музыканта, профессора Московской консерватории. Справа, первый во втором ряду, — брат Тети Гали Дмитрий.
…Музыканты уходят. Проработав полвека. Очень скоро уходят совсем. Остаются ученики. Их было много, за все годы, думаю, около 500. Не все стали музыкантами. Многие закончили консерваторию и преподают в школе. Директор школы имени Римского-Корсакова Орлова Т. Б. и заведующая фортепианным отделом Касабова И. А. — ученицы Тети Гали.
…Сижу у рояля. Ноты на пюпитре. Разбираю этюды Черни. Рядом, на венском стуле — Тетя Галя. У нас за спиной Мика, что-то оживленно рассказывает, курит папиросу. Блестящие карие глаза, резко очерченный нос с горбинкой, гордо вскинутая голова, артистический жест, голубой дымок папиросы нежно обволакивает все. Мика — Микаэд Богданович Суханянц, для меня был и остается Микой.
И еще одного ученика Тети Гали хранит моя память. Дмитрий Александрович Святозаров — будущий профессор Ленинградской консерватории. Среди первого в войну выпуска музыкантов он получая диплом с отличием из рук самого Д. Д. Шостаковича. Мика и Святозаров часто бывали в нашей квартире на Фонтанке.
Теплая волна ностальгии, мягко укачивая, уносила в прошлое, теперь возвращает в настоящее. А я закрываю глаза. Полумрак коридора. Призрачное голубое свечение дверей комнат. Рыцарскими доспехами на стенах оцинкованные тазы и корыта. В конце коридора всеми цветами радуги вспыхнули пылинки в солнечном луче из окна.
Музыка льется в старой петербургской коммуналке…