Опубликовано в журнале Нева, номер 8, 2003
Мне посчастливилось: я живу в Ломоносове. Точнее сказать, в бывшем Ораниенбауме. Именно Ораниенбаум краеведчески так густо насыщен, что оторопь берет: столько событий и выдающихся личностей столпилось тут на крохотной территории за каких-то неполных триста лет.
Одна из таких личностей — адмирал, полярный исследователь и храбрый воин Петр Федорович Анжу, один из героев Наваринского боя. Дом Анжу — одна из оригинальных достопримечательностей Ораниенбаума.
Когда я впервые услышал эту ораниенбаумскую фамилию, моей первой ассоциацией было: потомок могущественных и воинственных графов, а затем и герцогов Анжуйских! Это было так волнующе и так интересно…
От графов Анжуйских пошла королевское династия Плантагенетов в Англии, среди представителей которой числится и легендарный Ричард I Львиное Сердце! Потомки Анжуйских королевствовали во Франции, в Италии, Сицилии и Сардинии, в Венгрии и Польше. Фамилия герцогов Анжуйских то и дело мелькает в романах Александра Дюма. И вдруг они — в России! Не собственной персоной, конечно, а потомками.
Так сгоряча рассуждал я, но, поскольку мой краеведческий опыт заставлял на многие вещи смотреть не только восторженно, но и скептически, я начал рыться в литературных источниках, биографических словарях и энциклопедиях, ловя в них малейшие намеки на фамилию Анжу.
Опыт же мой заключался в следующем.
Положили меня как-то в больницу, и в первый же день услышал я, как медсестра окликнула соседа по палате:
— Голицин, в процедурную — на укольчик!
С койки поднялся пожилой мужчина и покорно пошел, куда велели.
Краеведческое во мне взыграло, и, когда он вернулся на койку, я к нему подсел.
— Простите, вы из каких Голициных?
Он на меня недоуменно посмотрел и вздохнул.
— А не из каких! В гражданскую шастал по стране беспризорником — и попался. На станции меня схватили и в приемник для таких дыроштанных направили под конвоем. А там сразу вопрос: “Фамилия?”
Я молчу — откуда мне ее знать? “Ладно, — сказали, — такому голодранцу мы фамилию придумаем. Запишем тебя: Голицин”. Так с той фамилией и жизнь прожил.
В другой раз и уже в другой обстановке услышал я еще одну громкую российскую фамилию — Воронцова. И опять во мне краеведческое ухо навострилось.
— Простите, а вы из каких Воронцовых?
— Из архангельских, милок. У нас там полдеревни Воронцовы — из крепостных княжеских. Когда-то при записи в документы спрашивали, как и вы: “Вы из каких будете?” Все и отвечали: “Из Воронцовых мы, из Воронцовых!”
Если суммировать мои поиски, знакомство с биографическими словарями А. А. Полевого, Морского биографического В. Д. Доценко, Военной энциклопедии И. Д. Сытина и энциклопедии Брокгауза и Ефрона, с книгами по истории морских открытий и других источников, то картина нарисовалась несколько разочаровывающая.
В отличие от графско-герцогского рода Анжуйских, наши Анжу даже и простыми французскими дворянами не были (не де Анжу!). Родоначальник российских Анжу был человеком мастеровым — часовщиком, да к тому же еще и протестантом, бежавшим со своей родины на чужбину от религиозных гонений.
Образование фамилий в России, как правило, шло от прозвищ (Бутурлины — от Бутурля, рябой, Толстые — от Толстяка, Салтыковы — от Салтык, лад, склад, образец), от имени отца (Иванов, Матвеев, Федоров), от профессии (Кузнецов, Столяров, Плотников), но также и от местности (Курский, Рязанов, Муромский). По этому принципу часовщику из далекого французского города Анж и выписали удостоверение — Андре Анжу.
Сын часовщика Федор, получивший под этой фамилией медицинское образование и дослужившийся в России до чина коллежского советника (по военной иерархии это соответствовало чину полковника), уже имел право на получение дворянства. Что и произошло после того, как он принял российское подданство.
В результате его сын Петр (внук простого часовщика из Франции, но уже сын российского дворянина) был зачислен в привилегированный Морской шляхетский кадетский корпус и закончил его мичманом в 1815 году. В корпусе он сдружился с бароном Ф. Врангелем, и дружба продолжалась до конца их дней. Следует отметить, что и закончили они корпус рядом: из 99 выпускников Фердинанд Врангель закончил его первым, а Петр Анжу — вторым. И оба впоследствии стали полными адмиралами!
В 1820-х годах в доме своего флотского товарища П. И. Рикорда Петр познакомился с его воспитанницей Ксенией Ивановной Логиновой, на которой счастливо и женился.
Как отмечают все воспоминатели, адмирал Анжу к концу жизни полностью обрусел: был хлебосолен, прост в общении, любил в семейном кругу порассказать о своих походах, сражениях и плаваниях и больше всего ценил в людях верность, храбрость и преданность отечеству — России.
В конце 1980-х — начале 1990-х годов, борясь за сохранение дома адмирала Анжу в Ораниенбауме, автору данных строк удалось напечатать очерки об адмирале в газете “Балтийский луч” от 30.05.92, в журнале “Нева” № 5–6 за 1994 год и в парижском еженедельнике “Русская мысль” от 20–26.10.94.
Материалом для очерков послужил мой долгий телефонный разговор с Натальей Владимировной Пиотровской, прапраправнучкой знаменитого адмирала. В девичестве — Анжу. (Мужская ветвь этой фамилии пресеклась на ее отце, капитане I ранга Анжу Владимире Ивановиче.)
Наш разговор состоялся 30 мая 1990 года, дней за десять до ее внезапной кончины после полостной операции — сказался возраст, ей было уже далеко за восемьдесят. Однако ее памяти и рассуждениям могли позавидовать и тридцатилетние.
По давней привычке, не теряя свежести впечатлений, я тут же записал содержание нашего разговора. Просмотрев эту запись сегодня, я не обнаружил в ней и следа претензий Натальи Владимировны на какое-либо аристократическое происхождение. Она была в курсе своей родословной. Более того, тот разговор она закончила словами:
— Я вот до старости дожила и теперь больше прежнего понимаю, что ненавидеть нужно только антисемитизм и фашизм. Это серость и мерзость! А монархизм, о котором принялись так много теперь разглагольствовать, просто идиотизм! Простите уж за резкое слово…
И вдруг… По прошествии более дюжины лет с того разговора принесли мне знакомые петербургскую газету “Смена” от 17.01.03, одна из полос которой была набрана под претенциозным заголовком “Чай у герцогини”. Автор материала, журналист Марина Мелкая, хоть и с оговорками, но с завидной напористостью внушала мысль читателю о том, что дочь, внучки и правнучки Натальи Владимировны, ныне проживающие в Санкт-Петербурге, все же не кто иные, как носители графско-герцогско-королевских кровей одной из стариннейших коронованных фамилий Европы!
Читала бы это Наталья Владимировна…
Почти вековая полоса в России, когда самым надежным делом стало вести в автобиографиях свое происхождение только от истопника и прачки, все же канула в Лету как исторический курьез. Но за ней вослед нашу страну накрыла другая модная волна: искать любой повод, хоть и по малейшему созвучию, чтобы прислониться к какому-нибудь хоть и захудалому, но дворянскому роду. А уж ежели подворачивается и герцогский, то тут и журналисты, как мухи на мед.
И ведь ничего предосудительного в том, что люди ищут свои древние корни, нет и в помине. Бог, как говорится, поисковикам в помощь! Были бы основания, а не только претензии…
В данном случае и предок-то знаменитый есть, а — мало? Он всего лишь российско-дворянских (не столбовых!) кровей, а так хочется и герцогско-французских…
И это при том, что хозяйка, подносившая чай журналистке, объявлена историком…