Опубликовано в журнале Нева, номер 7, 2003
История этого учебного заведения малоизвестна, поэтому есть смысл подробнее остановиться на ней.
Васильевский остров, как известно, был подарен Петром I первому генерал-губернатору Петербурга А. Д. Меншикову. Здесь, в восточной части острова, он и разбил свою усадьбу. Вблизи строящихся правительственных зданий Двенадцати коллегий в 1714 году возводится дом для дворецкого Меншикова Федора Соловьева. Однако братья Дмитрий, Осип и Федор Соловьевы в 1716 году по доносу были обвинены в уклонении от уплаты государственных пошлин, арестованы, а все их имущество отобрано в казну. После смерти Петра I в январе 1725 года трон перешел к его жене императрице Екатерине I, хотя многие вопросы управления страной решал лично Меншиков. Императрица поручила строить архитектору Д. Трезини неподалеку от усадьбы генерал-губернатора дворец для наследника престола Петра Алексеевича, за которого тот прочил замуж свою дочь Марию. Уже после смерти Екатерины I, 11 июня 1727 года, состоялась закладка будущего дворца в присутствии двенадцатилетнего императора Петра II. По плану архитектора бывший дом Ф. Соловьева должен был войти составной частью в комплекс дворца наследника.
Но вскоре жизнь в столице меняется. А. Д. Меншиков, хотя и успел получить от нового императора звание генералиссимуса, 8 сентября 1727 года был выслан из столицы, а в 1728 году двор и государственные учреждения переезжают в Москву, и она до 1732 года вновь стала столицей государства. Дальнейшее строительство будущей резиденции императора в Петербурге приостановилось. Архитектор успел только поднять стены центральной части здания на высоту около трех метров. В январе 1732 года новая императрица Анна Иоанновна возвращает столицу на берега Невы. В феврале того же года в бывшем дворце Меншикова размещается Корпус кадет, а здания восточнее меняли свое назначение и владельцев, пока не составили комплекс Конюшенного двора Кадетского корпуса, а центральное здание на набережной не стало Учительским флигелем. В конце 1750-х годов предположительно архитектор И. Г. Борхард возводит здание манежа для Сухопутного шляхетского корпуса и объединяет разрозненные здания в соответствии с проектом Д. Трезини в единый ансамбль с внутренним замкнутым двором.
Но строительные работы продолжаются и далее. В июле 1849 года был проделан вход в главное здание с набережной. А в 1865 году, во время эпидемии холеры в городе, здание приспосабливают под Василеостровское отделение городской больницы. В связи с этим каменный флигель во дворе отводят под сушилку и прачечную, во дворе же роют колодец и отхожие ямы.
27 июня 1867 года император Александр II направил Правительствующему Сенату указ, который начинался словами: “Обращая внимание на недостаток в учителях и вообще средних учебных заведений, мы признали за благо учредить в Санкт-Петербурге особое для образования учителей высшее учебное заведение под названием Императорского Историко-Филологического Института”. Устав его, как и указ, был подписан Александром II в Царском Селе в тот же день. Сразу же был решен вопрос и о местонахождении нового института: он разместился в здании, где последние два года находилась холерная больница. Слева располагались Первый кадетский корпус и Павловское военное училище; справа, в бывшем здании Двенадцати коллегий, — Императорский университет, с которым в дальнейшем история нового учебного заведения будет тесно связана. Значительные работы по приспособлению здания к новым потребностям проводились уже во время существования в нем института.
К этому решению подталкивала российская внутриполитическая ситуация того времени: реформы, проводимые в стране, вызывали неоднозначную реакцию в том числе и в студенческой среде, что свидетельствовало о необходимости корректив в воспитательной работе. Министром народного просвещения был тогда назначен бывший министр внутренних дел, член Государственного совета и обер-прокурор Святейшего Синода граф Д. А. Толстой. Он был убежден, что основой нравственного воспитания молодежи должны стать религия, древние языки и античная культура. С этой целью по его настоянию и открылся в Петербурге институт, где в течение четырех лет должны были готовить учителей древних языков, русского языка, истории и географии для средних учебных заведений Министерства народного просвещения (а отсюда и организация в институте четырех отделений). Студентами вновь созданного учебного заведения могли стать молодые люди с семнадцатилетнего возраста, имевшие аттестат об окончании классической гимназии или философского класса семинарии, “представившие одобрительные отзывы о своем поведении”. Все кандидаты должны были держать проверочные экзамены по предметам, назначенным конференцией преподавателей института, но прежде всего по древним языкам. Поступивший в институт подписывал обязательства выполнять все требования, существовавшие там, в том числе не вступать в какие-либо тайные общества, не посещать во время увольнений мест, “где он мог легко уронить свое достоинство”, не хранить в помещениях оружия, крепких напитков, игральных карт и запрещенных книг. В конце каждого учебного года студент подвергался экзаменам, но с предварительным представлением всех письменных работ, заданных преподавателем в ходе года. Переэкзаменовка ни под каким видом не разрешалась. Не сдавший экзамена по какому-либо предмету немедленно отчислялся: восстановление на тот же курс через год разрешалось только министром. Все годы обучения студент находился на полном казенном обеспечении: ему выдавались будничная и выходная форма, постельное (менялось раз в неделю) и нательное (менялось два раза в неделю) белье, четырехразовое питание. Полученные белье и одежду (вплоть до носового платка) он должен был сдать по расписке после завершения обучения, иначе стоимость их высчитывалась из его будущего заработка. “Каждый, поступивший в Институт, в число штатных воспитанников, обязывается подпискою прослужить по окончании курса не менее шести лет в ведомстве Министерства Народного Просвещения”, — говорилось в уставе.
В институте существовал четкий распорядок. Проживали студенты в “камерах” при институте по 3 — 8 человек, “смотря по величине и удобству помещения”. “Камеры” находились в западном крыле здания. Часть их окон была обращена к Неве (там сейчас административные службы и деканат). За ними находился лазарет. Глухой переулок, куда выходили основные окна “камер”, стал затем называться Филологическим. Каждый день подъем учащихся производился в 7 часов утра, затем молитва, уборка помещений и завтрак. До обеда планировались четыре лекции по 50 минут и две лекции после обеда, затем чай, ужин, личные занятия, вечерняя молитва и в 23 часа отбой. В учебные дни студенты могли отлучиться из института только с разрешения дежурного наставника и с записью в книге у швейцара после 14 часов; в воскресные и праздничные дни также после обедни.
Сразу предусматривалось, что студенты двух последних курсов будут осваивать преподавательское ремесло на практике: для этого при институте была создана гимназия, которая заняла восточное крыло здания. Открытие гимназии на основании “Положения”, подписанного председателем Государственного совета великим князем Константином Николаевичем и утвержденного императором Александром II, состоялось 1 июля 1870 года. Она составила с институтом единый учебный комплекс и подчинялась его директору, хотя имела своего заведующего. Гимназия была мужской; учащиеся здесь не проживали — они числились “приходящими”. Тут угадывалась модель, содержавшаяся еще в указе Петра I от 28 января 1724 года об открытии в Петербурге при Академии наук университета и гимназии. Недаром в библиотеке института бережно хранились подаренные ему труды графа Д. А. Толстого “Академический университет XVIII столетия” и “Академическая гимназия в XVIII столетии по рукописным документам архива Академии наук”, изданные в 1885 году.
В 1867 году в институте начали обучение первые 23 студента; всего же он был рассчитан на 100 человек, хотя имел право принимать еще 50 стипендиатов различных учебных округов. Несмотря на жесткость условий приема и обучения, желающих поступить в институт хватало: на 20–25 мест ежегодно подавалось до 150 заявлений. В институте изучались следующие предметы: Закон Божий, философия (логика, психология), история философии, педагогика, дидактика, греческая словесность (греческий язык, история греческой литературы и греческие древности), римская словесность (латинский язык, история римской литературы и римские древности), русская словесность (история церковнославянского и русского языков и их литератур, главнейшие славянские наречия), история всеобщая, русская история, французский и немецкий языки.
Воспитательным целям служила и отделка интерьеров помещений с использованием библейской и античной символики. Часть этих интерьеров сохранилась в бывших вестибюлях института и гимназии нынешнего здания филологического и восточного факультетов СПбГУ, что само по себе вызывает удивление с учетом послереволюционной ситуации. Первым архитектором, которому была поручена реконструкция бывшего больничного здания, был В. Собольщиков. Но он в феврале 1863 года попросил у министра отставку, предпочтя более спокойную должность архитектора Императорской публичной библиотеки. В институте стали работать Е. С. Воротилов и Г. Бернгардт, причем заметно разделение ими функций: Бернгардт подписывал планы и счета на наружные работы, а Воротилов получает оплату “за составление чертежных рисунков и шаблонов” на работы внутри здания, в том числе и на лепные. Сейчас от былого оформления мало что осталось. Но тем не менее далеко не каждый входящий в вестибюль здания с Университетской набережной задерживает свой взгляд на его уникальной отделке. На нижней площадке вестибюля четыре первых столбика лестничных перил заканчиваются наверху металлическими изображениями кедровой шишки. В библейской символике кедр означает знатность, силу, долголетие. По обе стороны лестницы на постаментах у стен возвышаются необычные торшеры. В средней части их стойки — изображения амуров с крылышками. В готике им соответствуют ангелы (в искусстве итальянского Возрождения — путти) — непременные персонажи евангелических сюжетов в оформлении интерьеров. Ангел воспринимался как чистый духом посредник между Богом и людьми. В нижней части торшеров, в вертикальных овальных медальонах, — изображения женской головы с венком. Вглядевшись, догадываешься, что изображения эти разные. На левом от входа вертикальном медальоне узнается Психея, персонаж греческой мифологии, олицетворяющая человеческую душу. Иногда ее изображали еще в виде бабочки — и этот символ можно здесь разглядеть. А на медальоне правого торшера — лицо Деметры, сестры Зевса, по греческой мифологии, — покровительницы земледелия, богини плодородия. Ее обычные атрибуты — колосья или серп. Серп можно также видеть здесь рядом с женским лицом. Из вестибюля двухсторонняя лестница поднимается на межэтажную площадку, где сейчас книжный киоск. На этой площадке до начала 1930-х годов стояли бюсты античных философов Аристотеля и Платона. Затем, в пору существования в здании Ленинградского института лингвистики и истории и внедрения новой идеологии, бюсты немарксистских философов стали мешать — их разбили. На втором этаже, в актовом зале, висели портреты императоров Александра II, а затем Александра III и с 1894 года Николая II, которому здесь принималась присяга. В 1872 году конференция института выделила на приобретение портрета скончавшегося первого директора института И. Б. Штейнмана 340 рублей, и его портрет тоже стал украшать этот зал.
Справа от зала, в конце главного коридора, находились профессорская и библиотека. Институтская библиотека в 1901 году, например, содержала в общей сложности 4256 названий книг на 12 языках. На закупку книг ежегодно выделялось 2000 рублей, кроме того, она регулярно пополнялась за счет жертвователей.
Слева, в конце главного коридора, узкая лестница спускалась в помещения гимназии, но она скорее использовалась как служебный проход. Главный же вход в гимназию находился за аркой, соединяющей здание института с Ректорским флигелем. Первый вход за аркой (его скрыло сейчас кафе “Арка”) вел в профессорские квартиры. Квартира заведующего гимназией включала, например, “библиотеку, зало, гостиную, столовую, бодуар, кабинет, спальню, детскую, клозет, уборную, комнату прислуги”. Чуть дальше, под металлическим козырьком, и находился главный вход в гимназию (он существует и сейчас). При входе слева от небольшого вестибюля располагались гардероб и швейцарская (с 1949 года здесь находится небольшой кинозал). Справа помещения первого этажа занимали библиотеки и физический кабинет, в котором насчитывалось 245 различных учебных приборов. Фундаментальная библиотека гимназии составляла 5169 томов 2368 названий, ученическая — 498 томов 354 названий. Достаточно широкая лестница, которой мы и сейчас нередко пользуемся, ведет в верхний вестибюль. Из него вправо и влево ведут две двери. Справа за дверьми находились преподавательская и кабинет заведующего гимназией. Влево идет длинный коридор с бывшими классными помещениями. Институтская гимназия имела семь основных классов и один приготовительный. Норма наполняемости каждого класса составляла примерно 32 ученика. В 1894/95 учебном году в гимназии, например, числилось 185 мальчиков (она была мужской). Заканчивался коридор рекреацией, где проводились военные и физкультурные занятия, педсоветы, новогодние праздники и другие многолюдные мероприятия. Сейчас коридор украшен фотопортретами более 100 известных филологов и востоковедов, когда-то работавших в этих помещениях.
Уклон гимназии был явно гуманитарным, поэтому в деловой переписке она часто именовалась “Филологической гимназией”. Верхний вестибюль своей сохранившейся отделкой напоминает эту специфику. Под потолком бывшего вестибюля — фриз с изображением венков, соединенных гирляндами и обвитых лентами. Венок является древним символом почета, эмблемой величия и бессмертия. Повторение одного и того же изображения символизирует преемственность. Гирлянды как символы памяти для отделки зданий и интерьеров в России получили распространение особенно с начала XIX века. С обеих сторон вестибюля над дверьми — супрапорты, содержащие несколько символов. В центре их — восьмигранные медальоны с вензелями. По обе стороны от медальонов хорошо различимы два факела, которые в XIX веке трактовались как символы просвещения. По центру между ними угадывается кедровая шишка, о символической значимости которой мы уже говорили. К факелам лентами привязаны гирлянды из лавровых ветвей. Лавровая ветвь с 80-х годов XVIII века становится распространенным символом славы. Буквенные вензеля в центре медальонов различаются. Слева легко читаются буквы “ГФ”, что уже ранее расшифровывалось. Эти же буквы можно было видеть на пряжках ремней гимназистов. На правом медальоне можно прочитать буквы “ГФС”, о чем можно высказать следующее предположение. В декабре 1885 года из Риги, где проживал на пенсии первый заведующий гимназией доктор классической филологии, профессор римской словесности и древностей Ф. А. Струве, приходит весть о его кончине. Коллектив гимназии решил увековечить его память весьма своеобразно — прибавлением первой буквы его фамилии к уже существовавшему вензелю над дверью, за которой когда-то находился его кабинет. Архитектор Е. Воротилов, который тоже ранее работал с первым заведующим, быстро внес правку в лепной вензель над этой дверью. Этот факт подтверждается счетами о выполнении лепных работ, представленными в то время к оплате названным архитектором.
Учебный процесс и общий порядок в институте обеспечивали директор, инспектор, профессора и классные наставники, а кроме того, и различные служащие (бухгалтер, эконом, врач, камерные служители, библиотекарь — всего 18 человек; в 1874 году их было уже 25 человек). Штат гимназии в 1874 году составлял 14 человек. Первым директором института до 1872 года был выпускник Главного педагогического института, а затем доктор философии и древней филологии, заведующий кафедрой греческой словесности университета Иван Богданович Штейнман (1819–1872). Первым заведующим гимназией был назначен, как уже говорилось, Федор Аристович Струве (1816–1885). В этих стенах учились, работали, бывали многие наши известные ученые, тесно связанные прежде всего с Петербургским университетом. Например, в апреле 1879 года по случаю 50-летия научной деятельности заслуженного профессора университета И. И. Срезневского конференция института направила ему приветственный адрес, в котором говорилось: “Под Вашим председательством в факультетских заседаниях университета было положено начало возведению бывших воспитанников института в высшие ученые степени. Та проницательность, та справедливость и то радушие, с которыми Вы ценили силы молодых ученых, вышедших из института, прекрасно доказывают Ваше честное, искреннее отношение к делу науки, где бы оно ни делалось”. Среди первых выпускников института был П. В. Никитин (1849–1916), впоследствии филолог-классик и археолог, в 1890–1897 годах — ректор университета, с 1898 года — академик. Экстраординарным профессором русской истории служил в институте К. Н. Бестужев-Рюмин, профессор университета с 1878 года, организовавший в Петербурге Высшие женские курсы, с 1890 года академик. Вместе с ним здесь служил магистр философии М. И. Владиславлев, который в 1885 году стал деканом университетского историко-филологического факультета, а в 1887–1890 годах ректором университета. В 1890-х годах лекции по математической географии в институте читал тоже его выпускник А. М. Жданов (1853–1914), ставший затем известным астрономом и геодезистом, в 1903–1905 годах — ректором университета. В 1890 году философию в институте стал вести приват-доцент университета А. И. Введенский (1856–1925), известный впоследствии своими трудами по гносеологии, метафизике и другим направлениям философии, первый председатель Русского философского общества. С 1887 года древние языки в институте преподавал и жил здесь же Ф. Ф. Зелинский (1859–1944), впоследствии декан историко-филологического факультета университета, академик. После революции он эмигрировал, скончался в Варшаве. В 1896 году в институте начал учиться Н. С. Державин, в 1922–1925 годах ставший ректором университета, академиком. Выпускниками института 1892 года являлись А. И. Малеин (1869–1938) и А. М. Ловягин (1870–1925). Малеин с 1904 года преподавал в университете латинский язык, с 1916 года являлся членом-корреспондентом АН. Ловягин читал в университете курсы книговедения и библиотековедения, был создателем библиотеки им. Л. Н. Толстого на Васильевском острове. Всего же за 50 лет своего существования институтом было выпущено более 1000 воспитанников, служивших в различного типа учебных заведениях и на различных государственных должностях.
Известные фамилии встречаются и среди выпускников гимназии. В 1887 году ее окончил и поступил на историко-филологический факультет университета Сергей Рождественский, впоследствии видный историк, репрессированный в 1929 году по пресловутому “делу академиков”. В 1892 году, после окончания этой гимназии, также на историко-филологический факультет поступил Владимир Шишмарев, впоследствии широко известный филолог, заведующий кафедрой романской филологии, декан филологического факультета ЛГУ, с 1946 года академик. Его портрет можно сейчас видеть в длинном коридоре главного университетского здания.
С 1909 года в институте и гимназии стал читать всеобщую историю и философскую пропедевтику еще один выпускник историко-филологического факультета университета — Л. П. Карсавин (1882–1952). Затем он становится инспектором института и получает казенную квартиру из семи комнат в институтском здании, где сейчас библиотека восточного факультета. Здесь он и был арестован в августе 1922-го, а затем выслан из страны на “опальном пароходе”. Умер он впоследствии в спецлагере поселка Абезь, в Коми АССР.
Институт в декабре 1919 года был трансформирован в Педагогический при Первом петроградском университете. Гимназия как сословное учебное заведение тогда же была преобразована в трудовую школу II ступени и постепенно утратила связь с вузами. Летом 1946 года средняя школа № 21 переехала отсюда на 5-ю линию Васильевского острова. С 1937 года бывшее институтское здание на Университетской набережной, 11, занял вновь созданный филологический факультет ЛГУ, а с 1944 года здесь же разместился и воссозданный восточный факультет университета.