Опубликовано в журнале Нева, номер 11, 2003
Этот четырехэтажный дом в Петербурге на улице Пестеля (быв. Пантелеймоновская) ныне значится под номером 11. В своем внешнем облике он сохранил некоторые черты архитектурного стиля первой трети XIX века. Тогда дом был двухэтажным с двумя балконами на уровне второго этажа. С правой стороны находились ворота, которые теперь слева. Лицевой фасад дома был несколько изменен в 1843 году. Позднее, в 1860-х годах, были надстроены третий н четвертый этажи.
Дом этот связан с памятью о двух великих русских писателях: И. С. Тургеневе и М. Ю. Лермонтове. Оба они бывали здесь в салоне княгини Софии Алексеевны Шаховской, урожденной графини Мусиной-Пушкиной (1790–1878). Она жила в этом доме начиная с 1830-х годов со своим мужем князем Иваном Леонтьевичем Шаховским, генералом, участником Отечественной войны 1812 года.
Но детство и юность С. А. Шаховской прошли в Москве. Она была дочерью известного в литературных кругах графа Алексея Ивановича Мусина-Пушкина, историка и археолога, собирателя и издателя древнерусских рукописей, в том числе “Слова о полку Игореве”. В доме Мусина-Пушкина собирались писатели, историки, люди, так или иначе причастные к искусству. София Алексеевна, отличавшаяся красотой, живо интересовалась поэзией, переписывала себе в альбом понравившиеся ей стихотворения. Свои произведения посвящали ей известные поэты: дядя А. С. Пушкина Василий Львович Пушкин, князь П. А. Вяземский и другие. Посылая Софии Алексеевне “Двенадцать спящих дев” Жуковского, В. Л. Пушкин сопроводил этот дар своим собственным стихотворением, в котором писал:
В стихах баллады любишь ты —
Желанье исполняю:
Жуковского тебе мечты,
Дев спящих посылаю.
С. А. Мусина-Пушкина не раз являлась вдохновительницей и другого поэта — П. А. Вяземского, посвятившего ей стихотворения “В Новый год”, “К ней же”, “Графине С. А. Мусиной-Пушкиной” и “К Софье”. В последнем из них поэт признавался:
Ты тьму различностей в себе соединяешь:
Как ангел хороша, как дух нас мучишь злой,
Ты именем своим о мудрости вещаешь,
Но до безумия пленяешь красотой.
31 января 1820 года состоялась свадьба С. А. Мусиной-Пушкиной с князем И. Л. Шаховским. Живя с мужем в столице, Шаховская стремилась принимать у себя не только представителей светского общества, но и писателей, музыкантов, художников.
Иван Сергеевич Тургенев знал князя и княгиню Шаховских как своих соседей, имение которых Большое Скуратово находилось неподалеку от Спасского-Лутовинова. Имя И. Л. Шаховского писатель упомянул в одном из своих писем (от 14(26) февраля 1855 года). Но с Софией Алексеевной Тургенев мог близко познакомиться значительно раньше: во время совместного морского путешествия на пароходе “Николай I”. Оно, как известно, трагически закончилось 18 мая 1838 года. Пароход сгорел у Травемюнде. В числе его пассажиров были С. А. Шаховская и жена ее брата В. А. Мусина-Пушкина, в прошлом члена Северного тайного общества декабристов, известная петербургская красавица Эмилия Карловна, урожденная Шернваль. Позднее И. С. Тургенев описал путешествие на пароходе “Николай I” в очерке “Пожар на море”.
Незадолго до нового 1840 года Тургенев был у С. А. Шаховской, где впервые увидел Лермонтова. Поэт находился тогда в полном расцвете творческих сил. Его стихи появлялись на страницах журнала “Отечественные записки”, там же печатались повести, составившие книгу “Герой нашего времени”.
В салон С. А. Шаховской Лермонтова ввел, возможно, его однополчанин, как и поэт, член оппозиционного “кружка шестнадцати” — граф А. П. Шувалов, приходившийся хозяйке родственником. Не исключено, впрочем, что Лермонтова представила Шаховской Э. К. Мусина-Пушкина, которой поэт именно в 1839 году посвятил известное шутливое стихотворение: “Графиня Эмилия — белее, чем лилия…”
Много лет спустя Тургенев вспомнил салон С. А. Шаховской, где он впервые увидел Лермонтова именно в обществе А. П. Шувалова и Э. К. Мусиной-Пушкиной. Эта встреча с великим русским поэтом изображена в очерке Тургенева “Гоголь”, вошедшем в “Литературные и житейские воспоминания”. Впервые он был опубликован в 1869 году в “Вестнике Европы”. В то время были еще живы С. А. Шаховская и А. П. Шувалов. Видимо, в связи с этим писатель и не назвал полностью их фамилий.
“Лермонтова я видел, — писал Тургенев, — всего два раза: в доме одной знатной петербургской дамы, княгини Ш…й, и несколько дней спустя, на маскараде в Благородном собрании под новый, 1840 год”.
В памяти молодого тогда писателя запечатлелся психологически верный и точный, сложный и противоречивый образ Лермонтова, хотя, очевидно, не только на основании своих собственных впечатлений, но и отзывов (как устных, так и печатных) современников.
“В наружности Лермонтова было что-то зловещее и трагическое; какой-то сумрачной и недоброй силой, задумчивой презрительностью и страстью веяло от его смуглого лица, от его больших и неподвижно-темных глаз. Их тяжелый взор странно не согласовался с выражением почти детски нежных и выдававшихся губ. Вся его фигура ‹…› с большой головой на сутулых широких плечах возбуждала ощущение неприятное; но присущую мощь тотчас сознавал всякий. ‹…› Помнится, граф Ш. и его собеседница внезапно засмеялись чему-то и смеялись долго; Лермонтов также засмеялся, но в то же время с каким-то обидным удивлением оглядывал их обоих. Несмотря на это, мне все-таки казалось, что и графа Ш…ва он любил как товарища, и к графине питал чувство дружелюбное. ‹…› Внутренне Лермонтов, вероятно, скучал глубоко; он задыхался в тесной сфере, куда его втолкнула судьба”.
К сожалению, эта и последующая встречи Тургенева с Лермонтовым не привели к их личному знакомству.