Опубликовано в журнале Нева, номер 11, 2003
Анатолий Иванович Башмаков родился в 1933 году. По образованию инженер. Автор-составитель и редактор автографического альманаха “ТЕБЕ, ПЕТЕРБУРГ”, ежегодно выходящего с 1996 года; составитель и автор трех сборников “Я иду по Миллионной”, вышедших в 2000 и 2002 годах. Член Всемирного клуба петербуржцев.
Одним из подарков юбилею Санкт-Петербурга была подготовка и издание альбома “Панорама Миллионной улицы середины XVIII века”. Его авторы: Е. Ю. Барышникова, А. И. Башмаков, Г. Ю. Никитенко, А. Д. Марголис (предисловие), а также ушедшие, к сожалению, из жизни Ю. М. Денисов и Б. Х. Халльстрём.
Альбом выпущен в рамках Библиотеки Всемирного клуба петербуржцев тиражом всего 280 пронумерованных и подписанных экземпляров.
Санкт-Петербург 1730–1750-х годов — это город Анны Иоанновны, велением которой и радением Комиссии о Санкт-Петербургском строении дома на основных улицах столицы возводились исключительно из камня (кирпича) и ставились, как правило, “сплошной фасадою” вдоль красной линии, а улицы, набережные и площади получили наконец постоянные официальные названия. И это город Елизаветы Петровны, славный прежде всего великолепными постройками Франческо Бартоломео Растрелли.
К середине XVIII века Дворцовая (тогда Верхняя) набережная достойно украшала Неву на всем протяжении от дворца валашского господаря Кантемира до императорской резиденции — Зимнего дворца. Здесь стояли дома и дворы близкой к императорскому двору знати: князей и графов, генералов и адмиралов. А так как участки, выделявшиеся владельцам домов набережной, тянулись вплоть до современной Миллионной (тогда Большой Немецкой) улицы, своеобразной спутницы главной набережной города, то и их “задние дома”, выходившие на солнечную сторону Миллионной, должны были иметь достаточно презентабельный вид. Но и дома теневой (в настоящее время четной) стороны этой улицы мало в чем уступали своим визави, хотя ранги их владельцев были пониже: помимо ряда довольно высоких сановников — тайных советников А. В. Макарова и П. Ф. Бадка, президента медицинской кацелярии И. Л. Блументроста, обер-гофмейстера князя А. М. Голицына, двух генералов, — домами здесь владели придворные лекари и повара, дворцовый комиссар, купцы, маклеры. На этой же стороне улицы располагались Большая Императорская аптека и Императорский почтовый дом. А в целом к 1740 году улица была полностью застроена от Аптекарского и Мраморного переулков до Зимней канавки и далее до Адмиралтейского луга.
Впрочем, о внешнем облике большинства из этих домов мы до недавнего времени имели весьма приблизительное представление. Ведь в прежнем виде не сохранился ни один из них, хотя многие из современных домов стоят на фундаментах петровского и послепетровского времени, в стенах ряда зданий обнаруживаются бóльшие или меньшие фрагменты старинных стен, где-то осталась неизменной основа горизонтальной структуры зданий — число и расположение оконных проемов, расположение проездов во дворы, а дома 4, 13, 21, 22 сохранили и прежнюю этажность. Что же касается изображений Миллионной хотя бы примерно того времени, то нам известны только четыре таких, причем все они дают некоторое представление лишь о самом начале нечетной стороны улицы от Мраморного переулка.
Но вот в 1963 году на довольно неожиданной выставке в залах Государственного Эрмитажа перед нами впервые предстали чертежи фасадов петербургских дворцов и обывательских домов времени 1740-х годов. Чертежи эти хранятся в фондах Национального музея Стокгольма и входят в коллекцию Ф. В. фон Берхгольца, в свою очередь являющуюся частью так называемой Тессин-Харлеманской коллекции. В отечественных публикациях до настоящего времени чертежи коллекции Берхгольца были представлены только панорамой Невского проспекта (автор публикации Ю. М. Денисов) и разрозненными изображениями отдельных домов Петербурга в различных статьях и книгах.
Представляемый здесь альбом продолжает строгую публикацию чертежей упомянутой коллекции, сохраняя преемственность в формате издания по отношению к альбому чертежей фасадов домов Невского проспекта того же периода. При этом каждый разворот альбома, отражающий отрезок Миллионной улицы между двумя соседними переулками, сопровождается соответствующим фрагментом плана Санкт-Петербурга примерно того же времени (1753) и указателем владельцев отдельных домов с краткими сведениями об их титулах, званиях, профессиях и положении в обществе. Все это естественно дополняется обстоятельным очерком об истории возникновения и смены наименований Миллионной улицы и соседствующих с ней улиц, переулков, площадей и набережных за весь период их существования.
Отдельный, и не только архитектурно-краеведческий, но, я бы сказал, даже литературно-исторический интерес представляет открывающий книгу рассказ о судьбе чертежей, составляющих научную основу издания, и о причастности к ней достаточно известных исторических личностей.
Вся коллекция этих чертежей, по мнению шведского исследователя Б. Х. Халльстрёма, собрана Фридрихом Вильгельмом фон Берхгольцем. Этого мнения придерживается до настоящего времени и большинство российских исследователей.
Голштинскому дворянину Берхгольцу пришлось много лет жить в Петербурге, бывать в Москве и многих других городах России. Живой и любознательный, он с интересом всматривался в своеобразный облик незнакомой страны, столь отличной от тогдашней Западной Европы.
Увлеченный собиранием гравированных портретов исторических личностей, Берхгольц заинтересовался и русским зодчеством. Сперва ему захотелось иметь изображения дворцов русской императрицы и домов знатных вельмож, у которых он бывал. Но затем возобладала страсть коллекционера, и он с немецкой добросовестностью стал собирать всевозможные чертежи. К моменту вынужденного отъезда из России в 1746 году он имел полученное разными путями колоссальное количество изображений различных зданий Петербурга, Москвы, Митавы, Киева, Твери, Тулы и других городов. И, судя по его письмам, продолжал и в дальнейшем наращивать свое собрание.
После смерти Берхгольца в 1771 году коллекция русских чертежей попала в Стокгольм, где она упоминается в 1790-х годах в инвентарной описи Королевского музея. Но в дальнейшем собрание не привлекало ничьего внимания в течение почти двух столетий. Лишь в 1958 году шведский ученый Бьёрн Хенрик Халльстрём разобрал и аннотировал листы коллекции, определил их истинную научную ценность, а в 1963 году издал каталог чертежей. В том же 1963 году эти чертежи экспонировались в залах Государственного Эрмитажа в Ленинграде. Эту экспозицию, в числе других сотрудников, готовил один из авторов настоящей книги Юрий Михайлович Денисов. Он же был редактором подготовленного тогда каталога чертежей.
Кто же и для чего делал эти чертежи? Конечно, обмеры и чертежные изображения выполнены профессионалами. Есть предположение, что было задумано построить большое парадное изображение новой столицы России, представив город объемно, как бы при взгляде сверху. Результатом первого этапа работы явился план Санкт-Петербурга 1738 года, составленный группой геодезистов под руководством лейб-гвардии капитан-поручика И. фон Зихгейма. На втором этапе были обмерены фасады домов и выполнены их чертежи. А вот до изготовления самого аксонометрического вида города дело, видимо, не дошло.
Подготовленные чертежи оказались, скорее всего, в распоряжении Комиссии о Санкт-Петербургском строении, задачей которой было упорядочение планировки города, а также разработка и внедрение мер, позволяющих обезопасить город от пожаров. Но к 1742 году Комиссия фактически распалась в связи с процессом по заговору кабинет-министра А. П. Волынского. Один из руководителей Комиссии, архитектор Петр Михайлович Еропкин, примкнувший к заговору, был казнен. Дела Комиссии были взяты в Тайную канцелярию, а потом остались бесхозными. Скорее всего, именно тогда находившийся в Петербурге Берхгольц, воспользовавшись обстоятельствами, сумел получить эти ценнейшие материалы.
Существует и другая, близкая версия того, как чертежи могли оказаться у Берхгольца. В 1743 году умер один из соратников Еропкина Михаил Григорьевич Земцов, архитектор Главной полиции, в ведении которого находилась вся обывательская застройка. Поскольку он наравне с Еропкиным мог заниматься обмерами, чертежи могли храниться у него. Но после смерти Земцова его архив исчез. Не исключено, что он попал в руки Берхгольца.
Трудолюбие и дотошность русских архитекторов и чертежников, предприимчивость голштинского дворянина Фридриха Вильгельма фон Берхгольца, европейская аккуратность шведских хранителей, профессиональное чутье сотрудника Национального музея Стокгольма Бьёрна Х. Халльстрёма, научное подвижничество историка архитектуры Юрия Михайловича Денисова — все это помогло донести до нас весьма непосредственный и в то же время очень профессиональный отпечаток образа родного нам Петербурга периода далекого уже XVIII века, позволив взглянуть на него, как через чудесное окно, сквозь толщу времени.
Владельцы домов
7 (1) КАНТЕМИР Дмитрий Константинович, князь, валашский господарь. (Архитектор дома Ф. Б. Растрелли.)
9 (2) Трубецкой Юрий Юрьевич, князь, фельдмаршал.
11.1 (3) ГЕССЕН-ГОМБУРГСКАЯ, вдовствующая княгиня, дочь Ю. Ю. Трубецкого.
11.2 (4) ФЕЛЬТЕН, обер-цалмейстер (старший казначей).
11.3 (5) Долгоруков Василий Владимирович, вдова Матвея Фельтена, обер-кухмейстера (эконома) Академии наук.
13 (6) Симонов, князь, генерал-фельдмаршал, стольник Петра I.
15 (7) Шаховской Алексей Иванович, князь, генерал.
17 (8) Ушаков Андрей Иванович, граф, генерал-аншеф, начальник тайной розыскной канцелярии.
19.1 (9) Волков М. Я., генерал, начальник Конторы конфискации.
19.2 (10) Черкасская Варвара Алексеевна, княгиня, дочь Черкасского Алексея Михайловича, князя, кабинет-министра при Анне Иоанновне, канцлера при Анне Леопольдовне. Архитектор дома Е. П. Еропкин.
21 (11). АПРАКСИН Степан Федорович, генерал.
Прежний владелец — МОШКОВ Петр Иванович, гоф-интендант (домашний расходчик) при дворе Екатерины I.