Опубликовано в журнале Нева, номер 11, 2003
Если ты в 55 или 60 сел на шею пенсионного ослика, то достоин… ну, скажем так, — жалости… с долей брезгливости… как баба пьяная в грязи… которую пользуют те же коммуняки… какая гадость.
Дмитрий Губин. Какими мы не будем. “Огонек”, № 21, июнь 2003 г.
Пора научиться не уважать раннюю старость.
Там же
…давно пора не просто гладить, но стричь. Вводить либо возрастной, либо имущественный ценз.
Живешь на пенсию, не имеешь собственности — получай бесплатную соцзащиту, доплаты и льготы, но отойди от избирательного участка. Потому что за последствия выбора нужно отвечать, а чем ты ответишь, если у тебя ничего нет?
Там же
Экономическому росту мешают 103 миллиона россиян НАРОД — ЛЬГОТНИК
Заголовок статьи в газете “Известия” от 1 августа 2003 г.1
Стариков мы не любим. Традиционно. Хотя раньше, во времена тотального ханжества, делали вид, будто, напротив, не просто любим, но еще уважаем, благодарны и готовы брать пример.
Короче, много было туфты, болтовни, особенно в печати и остальных средствах массовой информации.
Но теперь, в эпоху всеобщей откровенности, — а что может быть лучше откровенности, искренности, то есть Правды? — так вот теперь мы говорим об этом вслух, прямо, и никто не смеет осуждать нас.
А в самом деле, скажите: ну, за что их любить?
Во-первых, они не эстетичны. Эти обвисшие щеки, дряблое тело, неуверенная походка, подслеповатые глаза. А глухота, из-за которой большинство из них постоянно орет? А привычка поучать кого ни попадя, делать младшим непрошеные замечания, лезть во все дыры? Или, наоборот, — жалкий вид, нытье, взгляд точно у побитой собаки, безобразная одежда? Да что там! Всего и не перечислишь. А главное, они бесполезны. Отработанный, так сказать, материал.
Так и слышу вопли ханжей: как вы можете? Это жестоко! Люди всю жизнь трудились, а теперь, когда больше не могут, стали и некрасивы, и глупы и все прочее. Где благодарность и гуманизм?
Где почтение к сединам?
На эти демагогические вопросы ответы давно найдены.
Благодарить их нам совершенно не за что. Их поколение, конечно, что-то такое там делало, но делало плохо. Если бы хорошо, нам не пришлось бы разгребать горы дерьма после их так называемой деятельности.
Во-вторых, мало ли что там было — при царе Горохе. Сейчас НАШЕ время, время сильных и умных, и мы все намерены устроить по-своему. И устраиваем, между прочим, так что очень просим кое-кого не путаться в ногах и не мешать глупыми советами.
А дело в том, что, вообще-то, в нашем Городе можно жить хорошо и даже прекрасно. А также долго. Климат великолепный, почва замечательная, ископаемых — навалом. И еда, благодаря нашим усилиям, высококачественная. И медицина классная. Так что продолжительность жизни растет. Теоретически можно прожить до ста, а то и больше. Казалось бы, прекрасно, ура. Да? Черта с два! Природу не обманешь. Начиная с какого-то возраста мозги уже не те, не варят, и даже вполне физически крепкий старикан может, дай ему волю, такого наворотить, что с ног собьешься исправлять. И волей-неволей приходится отправлять их на пенсию, которую они самодовольно называют заслуженным отдыхом. Платить им много пока нет возможности, да и с какой стати? Нам самим надо, и с каждым днем все больше. Между тем ввиду проклятого роста продолжительности жизни их становится все больше.
И вот однажды наше Правительство село да подсчитало, что, если так и дальше пойдет, скоро мы все, трудоспособные, будем работать на них. А они и сейчас уже стонут, все им мало, не хватает, добавь еще. Демонстративно ходят в затрапезных обносках, пудрят мозги журналистам: мол, голодаем. Позорят Город, одним словом. В некоторых семьях некоторые из них вроде нужны — для присмотра за детьми, того и сего по хозяйству. Но ведь, будь у нас побольше средств платить работающим, нашлись бы способы устроить домашние дела иначе, а не держать в доме занудную старушку, которая все время требует к себе особого отношения и всяких незаслуженных почестей.
Осознав все это в сумме, наши Руководители издали несколько Законов — с целью упорядочения ситуации.
1. Закон о трудоспособности.
Согласно этому закону работать теперь полагается до 65 лет. Всем. И мужчинам, и женщинам. А что? Во всем мире так или вроде того. А наши иждивенцы ничем не лучше.
После 65 лет все увольняются.
2. Закон о выплате пенсий по старости.
Пенсии выплачиваются только тем, у кого нет детей или других родственников, способных их содержать. Таким образом, размер пенсии для остальных повышается, и необходимость ходить в отрепье и хныкать про нищету отпадает.
3. Закон об ответственности за клевету на условия жизни.
Ну, это понятно. При соблюдении вышеназванных законов условия жизни практически не могут быть плохими, этого не допускает размер выплачиваемых пенсий. Так что наказание за нарушение этого закона весьма и весьма суровое.
Только не надо воплей, мол, некоторых старичков и старушек злые дети станут обижать. Этих детей, обратите внимание, воспитывало не государство, а дорогие родители. Что посеешь, то и пожнешь. Справедливо? Справедливо.
Ну и, наконец, главная фишка, последний закон:
4. Закон о ежегодном проведении Дня ветерана.
Это уже — уступка им. В этот день (первый день весны), о них положено говорить только хорошее, можно и даже нужно врать, будто последующие поколения у них в неоплатном долгу, просить советов, дарить цветы, исполнять по радио их любимые старые песни и т. д., и т. п. — фантазия не ограничена.
К ветеранам причисляются не все, а только те, кому ко Дню ветерана стукнуло 70.
Проводится этот всенародный праздник следующим образом:
Каждому ветерану бесплатно выдается специально сшитый для него костюм. Обычно это черные брюки или юбка и белая рубашка. Ничего красивого в этом нет, но им почему-то нравится. Пиджак не нужен: в начале весны у нас уже тепло. Обувью их тоже обеспечивают.
В одиннадцать часов утра, нарядные, они собираются в колонны по районам и под музыку, льющуюся из уличных репродукторов, строем движутся к Главной площади. По всему пути их следования на тротуарах стоят дети с флажками и букетами и взрослые с плакатами. Что за плакаты? Да разные. Например: “Спасибо, родные!” Или “Слава тем, кто создал нашу счастливую жизнь!” Ну, и разное другое.
На Главной площади проходит короткий митинг. Члены Правительства официально благодарят ветеранов за вклад в общее благо. Ветераны (если есть желающие) выступают с ответными речами, где как раз и дают любые советы и наставления, какие только пожелают. Площадь, замерев, их почтительно слушает. За неуважительные выкрики или свист на хулиганов в этот день накладывается штраф. По окончании митинга ветераны строятся в общую колонну и под звуки торжественного марша направляются… вот тут, пожалуйста, не надо! Просьба воздержаться от соплей! Да, провожаемые все теми же детьми с флажками и взрослыми с транспарантами, они шагают по проспекту в сторону городского крематория.
Что такое? Какое еще “беспрецедентное зверство”? Плешь это все и отстой! Прецедентов сколько угодно, если знать историю и литературу. Взять хоть японскую легенду о Нараяме или древние обычаи северных народов. Там убогих отвозили на гору или в тундру и оставляли медленно умирать. И ничего. А если кто решил, что в нашем крематории несчастных старичков и старушек жгут живьем или душат в газовых камерах, то у этого типа гнусное воображение и нет никакой веры в человечество. Никого там, разумеется, не душат и живьем не сжигают. Напротив, в большом, красивом, специально оборудованном зале состоится роскошный банкет. Бал! Играет музыка, официанты бесшумно разносят изысканные вина и закуски, посреди зала — площадка для танцев, где желающие могут покружиться в вальсе. И только в последний бокал шампанского добавляется доза некоего… вещества, которое мгновенно и безболезненно, повторяем — безболезненно! — переносит ветерана в мир иной, лучший, чем наш. И уж будьте спокойны, о том, что он — лучший, мы позаботились. А на что еще подведомственное Городу наше духовенство, школьные учителя и опять-таки средства массовой информации?
Ну, остальное — дело техники. Этим занимаются специально обученные молодые люди, крепкие, подтянутые, одетые подобающим образом — траурные черные рубашки, такие же брюки. И ремень с портупеей. Что и как они делают, огласке не подлежит, поступая на работу, юноши проходят специальную проверку на психологическую твердость и дают подписку о неразглашении.
Хотите, можете не верить, но вот уже лет пять День ветерана проходит у нас спокойно, без каких-либо эксцессов. В первый раз действительно кое-что получилось комом — отдельные старики рыдали, хуже того — рыдали их родственники, особенно несознательные внуки. Те вообще способны были вцепиться в бабушкин подол с воплем: “Баба, баба! Не пущу!” Но на сегодняшний день все уже, как говорится, устаканилось. Никто не вопит, не цепляется, все ведут себя достойно. Внуки понимают, что деды с бабками, закончив земные дела, отправляются не куда попало, а туда, где им будет хорошо. Понимают и с гордостью высоко держат плакат у входа в крематорий. На алом полотнище — золотом: “До свидания, бабушки, дедушки! Не надейтесь вернуться назад!”
Да, именно, что не “прощайте”, а “до свидания”. Ведь и детям понятно, что когда-то они достигнут семидесяти и пройдут в колонне тот же путь.
Теперь — об экономике. Конечно, и костюмы для ветеранов, и банкет, и остальные процедуры влетают в копеечку. Ведь нужно изготовить еще урны для праха, поместить их в красивые коробки, вроде коробок из-под торта, перевязать ленточкой (для бабушек ленточка розового цвета, для дедушек — голубого). И все это в торжественной же обстановке вручить родственникам. Если, конечно, те настаивают. Надо отметить, что желающих с каждым годом становится все меньше. В самом деле — к чему нам отжившие ритуалы? И куда потом девать урны? Хоронить и нудно ухаживать потом за могилами дорого и некогда. Так что, как правило, прах остается невостребованным и по истечении десяти дней употребляется на хозяйственные нужды — например, для удобрения клумб в садах и парках. Это разумно — ведь в таком случае славные наши ветераны продолжают приносить пользу и после своего… отбытия.
Пока мы говорили только о расходах, идущих на празднование самого главного дня в нашем Городе. Сейчас — доходы.
Доходы огромны. Если помножить размер пенсии на количество участников ежегодного Дня ветерана, получается весьма ощутимый вклад в Городской бюджет. А если приплюсовать пенсии, сэкономленные на некоторых инвалидах… нет, нет, не подумайте, будто мы избавляемся от своих заболевших граждан! Делается это из гуманизма и только в отдельных случаях: инвалид или его родственники пишут заявление с просьбой разрешить данному больному принять участие в праздновании Дня ветерана. Заявление очень внимательно рассматривается специальной комиссией, и в ряде случаев заявители получают согласие. Только в ряде случаев и, повторяем, по собственному, можно сказать, желанию.
Все это в сумме и позволяет регулярно увеличивать заработную плату трудящимся, строить новые дома, вкладывать средства в научные разработки, в образование, искусство, медицину. Да всего и не перечислишь! А если оторваться от меркантильных соображений, то, поверьте, господа, — один вид городской толпы стал совершенно другим — молодые, здоровые лица, что может быть лучше? И каждый твердо знает:
— впереди счастливое будущее.
1 Примечание к последнему эпиграфу: “В тексте самой статьи речь идет в основном о профессиональных льготах — для судей, милиции, доноров. Но эта категория не составляет 103 миллионов, то есть в заголовке имеются в виду все, кто пользуется льготами, а значит, и пенсионеры по возрасту. И это у читателя, бегло просмотревшего газету, вызовет привычную └любовь” к нахлебникам”. — Н. К.