Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2003
В конце прошлого года в “Невографе” состоялась персональная выставка художницы и поэтессы Анастасии Михайловой, выпускницы Петербургской Академии художеств. Выставка называлась “Рождение бабочки” и прошла в рамках невографской программы “Петербургская академическая школа изобразительного искусства”.
Вечерние бабочки в желтом стекле туалета. Ток от холодной воды из железного крана. Это утро. Это детство. Это любовь… Крылья щекочут ладони. Одну за одной я их выпускаю в серый и мокрый прекрасный мир. Бурые, серые бабочки, руны на крыльях… Каждое утро они снова здесь, на этом волшебном окне.
Анастасия Михайлова
В искусстве все явления предсказуемы, они не рождаются вдруг, а развиваются, постепенно включаясь в систему исторических взаимоотношений между старым и новым. Эти временные связи и являются теми традициями, которые определяют основные принципы изобразительной школы. Конечно, в отношении творческого процесса понимание традиций не всегда было объективным. Эпоха постмодернизма и актуального искусства практически отвернулась от грандиозного наследия прошлого, превратившегося в тяжкий груз знаний, умертвивший, в представлении апологетов современной культуры, творческие поиски нового и прогрессивного. Для них учебный процесс, который основывается на сумме знаний, передаваемых из поколения в поколение, становится ненужным и скучным занятием. Однако нынешние антагонисты забывают о том, что только изучение и освоение многовековых традиций западной и русской художественных школ, во взаимодействии с такими вечными категориями, как духовность и нравственность, дают возможность весь этот накопившийся багаж определенных навыков и знаний пережить в себе и вывести собственную формулу Искусства, тем самым обозначив себя в этом бесконечно разнообразном и сложном мире художником творящим.
На фоне сложившейся ситуации в современной художественной жизни творчество Анастасии Михайловой заметно отличается от однообразно меняющихся и уже изрядно наскучивших модных направлений в изобразительном искусстве. Полученное академическое образование на живописном факультете в мастерской профессора В. В. Соколова не сделало ее творчество стереотипным, обозначая лишь приобретенные стандартные навыки реалистической школы. Ее профессионализм как раз в том и состоит, что, опираясь на определенные изобразительные традиции, она не утратила естественную открытость своего внутреннего мира. Это мастер, обладающий редким для современных художников даром проникновения в эмоционально-психологическую сущность изображаемого ею. Анастасию привлекают повседневные жизненные ситуации, кажущиеся иногда даже случайными и незначительными, но по своей образной выразительности они приобретают символическое значение. Ассоциативный мир художницы многолик и бесспорно интеллектуален, на чем, в сущности, и строится весь художественный ряд ее произведений. Для ее полотен типична маргинальность состояний движения и покоя. В картине “Рождение бабочки” никакого физического действия не происходит: старый заброшенный комбайн и одинокая бабочка, присевшая на его проржавленную металлическую облатку. Но, как во всех картинах Михайловой, здесь ощутима внутренняя подвижность образа, которую поддерживает окружающий пейзаж. Для Анастасии образ бабочки — один из важнейших в ее творчестве. Это воплощение человеческой души — прекрасной и одинокой, мечтающей познать иные миры. В этом ряду и полотно “Орудия труда”: лопаты, грабли, серп уютно прислонились к бревенчатой стене сарая, и только маленькая птичка отважно стремится вылететь на волю. Ощущение движения в картине дает оригинально придуманное изображение трепещущих крыльев птички, которое создает своеобразную эмоционально-психологическую напряженность в кажущейся на первый взгляд такой спокойной и умиротворенной жанровой сцене. Да и сложное, с тонкими цветовыми нюансами, живописное решение еще более акцентирует драматический накал данного сюжета.
Все, что художница изображает, для нее важно и имеет свое символическое значение. Она верный последователь традиций петербургской академической школы изобразительного искусства, поэтому и ее живописные метафоры не живут в искаженном пространстве абстрактных форм, а бесспорно точны в своей предметной узнаваемости. Иногда в ее картинах явно проглядывают интригующие иносказания, будь то натурный пейзаж или непритязательная жанровая сцена, но всегда в очертаниях реально-предметного мира. Картины, написанные в разное время (“Дверь в лето”, “Вечеринка”, “Час кота”), объединены одним началом — схожестью в ощущениях, где преобладает игра, приближенная к карнавальному гротеску, с иронией над самим собой и всем миром и где вступает во взаимодействие расчетливый интеллектуализм с чудачеством. Их по-театральному умело скомпонованная “реквизитность” диктуется самим мировоззрением художницы, ее тонким восприятием тайного я и прочувствованной изобретательностью формообразования. В этих работах, не уходя от натуры, Анастасия трансформирует изобразительные мотивы по законам символической условности. Здесь она пытается набрать такую концентрацию идейно–смыслового обобщения, что возникает необходимость либо ввести в картину реально существующий функциональный предмет (как это происходит в “Общении с гитарой”, где струны инструмента натуральные, в духе art brut), либо найти нестандартное пространственное решение формата холста: вместо традиционной рамы — створка от примитивной ширмы (“Дверь в лето”) или эффектно составленные геометрические конфигурации холстов в виде складня (“Прощание с Васильевским”).
Один из излюбленных сюжетов художницы — окна. Она пишет их много и с особым чувством: иногда с легкой грустью и ощущением тревоги, иногда с трепетным предчувствием прихода еще неведомого человека, иногда вписывая их в определенную фабулу холста, отводя им роль только фона, а иногда окна становятся почти осязаемы и играют самостоятельную роль главного “героя” картины. Серия “Окно в мастерской” — поистине живописная сюита! Построение сложной и богатой по цвету колористической гаммы, немногословность в деталях, лаконизм композиционного решения и открытая эмоциональность образного строя — здесь все находит свое предельное воплощение и вступает между собой в творческое взаимодействие.
Самая лирическая картина Михайловой — “Тринадцатая зима”, являющаяся, по сути, ассоциативным портретом. Как и в других работах, главное здесь — общий эмоциональный план, образующий условную среду человеческого существования. В почти жанровую сцену Анастасия вводит сюрреалистический акцент — стайку разноцветных бабочек. Этот образно-стилистический момент вместе с суховато-жесткой манерой письма и холодноватым колоритом заставляет вспомнить полотна замечательных питерских художников-авангардистов 1970-х годов.
В серии деревенских натюрмортов художница показывает новую живописную манеру, характеризуемую умением правильно использовать весь диапазон изобразительных средств, активным звучанием колористической гаммы с ее тончайшими нюансами цветовых взаимодействий, покоряющей естественностью восприятия и остротой видения живой природы.
В произведениях Анастасии Михайловой все чаще проявляется определенная художественная двуплановость. С одной стороны, она ярко-красочная, изысканная, предполагающая радостный, праздничный строй души, с другой — умение сконцентрироваться на главном, смелее и строже оперируя цветом, полностью убирая вкусовую изощренность и открывая для себя новые пространства и законы своего искусства, которые поднимают силу живописного чувства до драматического пафоса.