Опубликовано в журнале Нева, номер 1, 2003
Так чаще всего называли сто лет назад здание, находящееся на Филологическом переулке под номером 3. Фасад его и сейчас украшает картуш с датой “1882” в обрамлении листьев дуба. Дубовая ветвь как символ доблести и мужества в русской геральдике стала применяться в конце XIX века, а с 24 июля 1882 года была внесена в Большой Государственный герб. На фасаде до 1917 года сохранялось и официальное название этого здания: “Коллегия императора Александра II для студентов Санкт-Петербургского университета, учрежденная С. С. Поляковым”. Создание того или иного учебного заведения выдвигало сразу задачу и организации быта его учащихся. В XVIII веке Академия наук вначале оплачивала арендуемое жилье для университетских студентов в частных домах. С 1838 года под “камеры для казеннокоштных студентов” университета отводился третий этаж начала бывшего здания Двенадцати коллегий, который затем постепенно освобождался для других потребностей. Студенты же опять проживали по частным квартирам, причем правила обязывали их сообщать свои адреса инспектору. Мысль об устройстве большого студенческого общежития для университета возникла в 1877 году, когда созданная Александром II комиссия высказала мнение, “что во многих случаях самою полезною мерою в отношении оказания пособия достойным студентам было бы учреждение общежитий”. Комиссия в докладной записке на имя министра народного просвещения графа Д. А. Толстого и далее приводила свои аргументы: “Студенты, имея теплое, сухое и удобное помещение, менее подвергались бы болезням, чем в настоящее время, когда нередко приходится им жить в холодных и сырых квартирах. Хорошая и питательная пища, получаемая при общежитии, подкрепляла бы в надлежащем размере физические силы молодых людей… Близкое помещение к университету дало бы им возможность посвятить более времени самостоятельным работам в лабораториях, кабинетах и проч.”. Встал вопрос, где найти такое место для общежития. Как известно, в 1867 году на Университетской набережной открылся Императорский историко-филологический институт. И сразу же возникла проблема разграничения территорий Первого кадетского корпуса и Павловского военного училища с одной стороны и университета и института — с другой. В конце концов при содействии двух министерств такое разграничение произвели. И тогда появилось предложение занять пустую территорию между зданием “Же-де-пом” и забором, отделяющим территорию Военного ведомства до Глухого переулка. Правда, это не совсем понравилось директору института, так как новое здание предполагалось поставить почти вплотную к уже построенной в 1871 году бане института на месте бывших конюшен. Опять собралась комиссия, в которую, помимо чиновников, вошли архитекторы А. Горностаев, Р. Гедике, Е. Воротилов и Г. Бернгардт. Комиссия приняла устрашающее всех решение: здание строить на некотором безопасном удалении от банного флигеля. Но где взять деньги? И здесь опять нашлось удачное решение. В июле 1879 года железнодорожный магнат С. С. Поляков предложил 150 000 руб. на строительство университетского общежития и 50 000 руб. на первоначальное его содержание. Совет университета отметил благородство филантропа и с благодарностью принял его пожертвования. Подробнее скажем об этом человеке.
С. С. Поляков (1837—1888) родился близ Орши в небогатой еврейской семье. Специального образования он не имел. Трудовую деятельность начал в Киеве простым каменщиком. Однако в начале 1860-х годов, в период раздачи земли в концессию для строительства железных дорог, благодаря природному уму и энергии смог создать себе крупное состояние. Он строил железную дорогу через Козлов—Воронеж—Ростов, затем на Курск—Харьков—Азов, приобрел Царскосельскую железную дорогу. Был учредителем Общества южнорусской каменноугольной промышленности и ряда кредитных предприятий. В 1867 году основал в Ельце 1-е техническое железнодорожное училище им. императора Александра II и затем классическую гимназию, Горное училище в Корсуни, дал деньги на строительство еврейской синагоги в Петербурге. Общая сумма его пожертвований достигла 3 миллионов рублей. За это он был избран почетным гражданином Ельца, удостоен нескольких чинов и государственных наград. Смерть настигла его во время похорон друга — банкира и общественного деятеля А. М. Варшавского. Хоронили его на Еврейском кладбище в Петербурге. Газета “Новости” от 13 апреля 1888 года писала: “За гробом шла толпа в несколько тысяч евреев-ремесленников, явившихся отдать последний долг основателю Еврейского ремесленного фонда. На станцию Обухово прибыло три траурных поезда”. Склеп на месте захоронения строил архитектор А. В. Малов, только что завершивший возведение хоральной синагоги. Сейчас на месте склепа — руины.
Проект здания общежития был заказан известному архитектору Л. Н. Бенуа. Он впоследствии вспоминал: “Фасады я старался воспроизвести под университет, но, сознаюсь, это не вполне удалось”. Доводил проект до конца и строил затем здание архитектор Р. А. Гедике. 3 октября 1882 года состоялось торжественное освящение нового здания. Это было первое в России студенческое общежитие предположительно на 150 человек. На открытии его присутствовали министр народного просвещения И. Д. Делянов, министр юстиции Д. Н. Набоков, управляющий Морским министерством вице-адмирал И. А. Шестаков, член Государственного совета граф П. А. Валуев, попечитель учебного округа Ф. М. Дмитриев, ректор университета профессор А. Н. Бекетов, сам С. С. Поляков и более 20 других высокопоставленных чиновников. Император Александр III прислал из Гатчины телеграмму на имя министра народного просвещения: “Прошу передать всем подписавшимся и присутствующим МОЮ искренюю благодарность; надеюсь, что новая коллегия действительно принесет ту пользу, которую от нее ожидают, и облегчит хотя отчасти тяжелое положение действительно бедного и трудящегося юношества. Александр”. После торжественного открытия новой коллегии в актовом зале университета был устроен завтрак от имени владельца гостиницы “Демут” (что находилась на набережной Мойки, 40) В. Ломача, на котором было более 250 человек. В 17.30 состоялся торжественный обед в столовой нового здания, на котором присутствовало около 200 человек, в том числе и студенты. Один из них, рассказывая о тяготах студенческого существования, обратился к Полякову: “Вы, многоуважаемый Самуил Самуилович, явились к нам на помощь”. Тот отмечал в заключительном слове: “Да будет этот скромный угол местом мирного, спокойного труда на пользу вашу и на благо возлюбленного нашего отечества”. Для проживающих здесь университет выделил 100 стипендий по 300 руб. из императорского стипендиального фонда.
Глухой переулок, куда было обращено здание основным фасадом, с 1887 года стал называться Филологическим от названия расположенного рядом института. Об условиях проживания здесь свидетельствуют некоторые мемуары. В 1899 году на юридический факультет университета поступил А. Ф. Керенский. Частной квартире он предпочел это общежитие. “Здание общежития… стояло в самом начале улицы, ведущей к набережной Невы. Красота набережной не переставала восхищать меня”, — вспоминал он. Выпускник Виленской гимназии, известный в будущем арабист и академик И. Ю. Крачковский, поступивший в университет в 1904 году, писал: “Номер мой величины поучительной — имеет в длину 9 шагов, в ширину — 5,5. В нем с успехом помещаются две кровати, два письменных стола, этажерка для книг, шкаф платяной, два маленьких столика и четыре стула. Кроме того, остается достаточный проход”. (Для сравнения: в 1960-е годы в таких комнатах проживало по 6—8 человек.) В одно время с Крачковским в этом же общежитии проживал и другой известный в будущем востоковед — В. М. Алексеев. Д. А. Засосов и В. И. Пызин писали в своей книге об университете начала XX века: “В общежитии всегда был кипяток, приходил булочник, по пути с занятий покупали полфунта дешевой колбасы”. Дело в том, что с открытием столовой имени О. Миллера в 1902 году на Биржевой линии для студентов университета столовая в Александровской коллегии закрывается.
В 1906 году над двумя уже в то время университетскими общежитиями нависла угроза закрытия. “В целях борьбы со студенческими беспорядками” и как материально не оправдывающие себя тогда были закрыты общежития Юрьевского, Казанского, Харьковского и Новороссийского университетов. В Александровской коллегии предлагалось разместить зоологический, анатомо-гистологический, физиологический, геологический и некоторые другие кабинеты. Однако правлению университета удалось тогда отстоять общежитие под предлогом, что в основном существует оно на частные пожертвования. Общежитие же на 16-й линии, 29, построенное в 1903 голу архитектором Ф. А. Корзухиным, пришлось закрыть. В нем разместились учебные кабинеты и квартиры для преподавателей. В конце 1916 года заведующий коллегией статский советник И. С. Слонимский еще поднимает вопрос об обновлении фасада здания и надписей на нем, но вскоре наступили времена, которые смели не только надписи на этом фасаде.
Общежитие продолжало оставаться здесь и в советские годы, только проживало в нем уже более 300 человек. Предназначалось оно для молодых преподавателей, научных работников и аспирантов, а именовалось “Научкой”. Среди проживавших в нем был экономист А. А. Вознесенский, будущий ректор университета. По ряду показателей оно становится лучшим в университете. В 1938 году по итогам соцсоревнования ему вручается переходящее Красное знамя. Учитывается, в частности, что в его комнате отдыха выступали: участник Цусимского сражения, участник экспедиции по спасению челюскинцев, неоднократно — профессор Е. В. Тарле с лекциями о международном положении и преимуществах социалистического строя.
В годы блокады большинство университетских зданий не функционировали. Здесь же располагалось военное КБ.
С 1944 года здание стало использоваться по прежнему назначению, только по удобствам своим общежитие все более отставало от других. А в 1965 году здание занял вновь созданный факультет журналистики. Сейчас в этом здании административные и хозяйственные отделы университета, бухгалтерия, издательство и некоторые языковые кафедры, и попадаем мы в него со двора, а не с парадного входа.