СИНАЙ
Здесь Моисей служил народу сорок лет —
Радиостанции поставил
И танковые части послал на перевалы —
Здесь горных куропаток след
И мёртвый дух народов
Лежат на склонах гор —
И в стульях раскладных сидят на склонах гор солдаты
И грезят о мясных горшках
Мясных горшках мясных горшках
На полках Тель-Авива Иерусалима Натании
Беер-Шевы Петах-Тиквы Бет-Шемеша Афулы…
И над горшками мёртвый дух народов —
Здесь Моисей служил народу сорок лет —
Здесь сбрасывал своих парашютистов Навин —
И до сих пор
Военные шофары стучатся в небеса
И склоны гор покрыты черепками посудными
осколками бутылок кока-колы
обломками шезлонгов
обрывками египетских надежд
И гром небесный в багровом облаке стоит
И дождь кровавый бьёт по черепам солдат
18, 24 ноября 1978 года
Махане Лимоза. Синай
№404
ЛИЛИТ
Белое семя Бога —
Синайский туман
Ангел смерти — в волосах его влага — роса
Этот жёлтый прерывистый свет
Округлённый тяжёлый —
Этот медленный свет
Проникающий камни
О чёрное зренье моё обращённое вспять!
На груди и на бёдрах её
Синайский туман —
Мгла клубится в устье её —
В волосах её — влага —
И в глазах
Геометрически стройный песок
Там где руки упали её —
Высохли реки
Там где вибрировал голос —
Россыпь змеиных костей
1 июля 1979 года
Махане Аран. Синай
№405
* * *
Синайский ветр играет
Овечьим позвонком
И бедуин шагает
С кофейным котелком
И маленькая птичка
Трясёт своим хвостом
Она снесла яичко
На камешке простом
Верблюд — корабль пустыни
Под деревом стоит
День пахнет керосином
Пыль в воздухе висит
И мухи как собаки
Кусают на лету
И Гробман цвета хаки
На боевом посту
1 июля 1979 года
Махане Аран. Синай
№406
КРОВАТИ ГОСПОДА БОГА
Вот железные кровати Господа Бога —
Их короткие ножки стоят на песке на камнях на щебёнке бетоне —
В Шарм-аль-Шейхе в Синайской пустыне
В Негеве и в долине реки Иордан
В Иудейской пустыне
В Галиле
На высотах Голана —
О как тверды их рамы-тела
Как нежны пружины
Как запретны сплетённые крестом металлические полоски
создающие иллюзию элластичности
(Это тайные христиане пробрались в ведомство военного раввината)
Каждый день каждый час каждый миг
Я просыпаюсь и засыпаю встаю и ложусь
укрываясь серыми серыми солдатскими одеялами
На железной кровати
В палатке казарме под небом под проклятыми звёздами юга —
И так без конца —
Пока лёжа на железной кровати Господа Бога
Не отдам ему свою бедную душу
26 декабря 1979 года
Шарм-аль-Шейх
№412
* * *
Я — рядовой номер два семь пять ноль девять один три
Отрекаюсь сегодня от славы
Я отрекаюсь от времени года
От птиц и растений
Отрекаюсь от улиц от ветра от слова
Отрекаюсь от Бога —
Ангел смерти укроет меня
Своим тяжёлым крылом
И только слёзы прощанья
Только слёзы любви
Будут мне утешеньем
В этом вечном безрадостном сне
26 декабря 1979 года
Шарм-аль-Шейх
№413
АВТОПОРТРЕТ
(твёрдо, приглушённо)
В чёрной-чёрной стране
В чёрном-чёрном городе
В чёрных-чёрных Текстильщиках
В чёрном-чёрном переулке
В чёрном-чёрном доме
За чёрной-чёрной дверью
В чёрной-чёрной квартире
В чёрном-чёрном углу
У чёрного-чёрного окна
На чёрном-чёрном дырявом диване
В чёрном-чёрном чепчике
С чёрным-чёрным выражением лица
Сидит чёрный-чёрный Михаил Гробман
Пьёт из чёрного-чёрного чайника
Пьёт чёрные-чёрные чернила
(громко, вдруг)
Отдай мою деревянную ногу!
6 мая 1981 года
Иерусалим
№440
ХОЛИН
(твёрдо, приглушённо)
В чёрной-чёрной стране
В чёрной-чёрной московской области
В чёрный-чёрный четверг
У чёрного-чёрного леса
В чёрном-чёрном озере
В чёрной-чёрной воде
На чёрной-чёрной глубине
В чёрном-чёрном купальном костюме
Чёрными-чёрными движениями
За чёрным-чёрным челном
Плывет чёрный-чёрный Игорь Холин
С чёрным-чёрным черепом в руке
(громко, вдруг)
Отдай мою деревянную ногу!
6 мая 1981 года
Иерусалим
№441
ЛЕНИН
(твёрдо, приглушённо)
В чёрной-чёрной стране
В чёрной-чёрной столице
На чёрной-чёрной червонной площади
В чёрном-чёрном чертоге
На чёрном-чёрном чердаке
Среди чёрных-чёрных портьер
На чёрном-чёрном столе
В чёрном-чёрном хрустальном гробу
На чёрном-чёрном матрасе
В чёрных-чёрных тапочках
С чёрным-чёрным пятном на челе
В чёрной-чёрной тишине
Лежит чёрная-чёрная старуха
(громко, вдруг)
Отдай мою деревянную ногу!
6 мая 1981 года
Иерусалим
№442
ЯКОВЛЕВ
(твёрдо, приглушённо)
В чёрной-чёрной стране
У чёрной-чёрной реки
В чёрном-чёрном тумане
На чёрном-чёрном поле
В чёрном-чёрном цветке черёмухи
Среди чёрных-чёрных четырёх лепестков
На чёрном-чёрном бугорке
В чёрной-чёрной задумчивой позе
С чёрной-чёрной кистью в руке
Сидит чёрный-чёрный Володя Яковлев
И рисует чёрную-чёрную траву
В чёрном-чёрном чужом саду
У чёрной-чёрной чужой реки
В чёрном-чёрном речном тумане
(громко, вдруг)
Отдай мою деревянную ногу!
6 мая 1981 года
Иерусалим
№443
ПУШКИН
(твёрдо, приглушённо)
В чёрной-чёрной стране
В чёрной-чёрной деревне
На чёрной-чёрной речке
Среди чёрных-чёрных чинар
В чёрной-чёрной усадьбе
В чёрном-чёрном мезонине
В чёрной-чёрной маленькой зале
В чёрном-чёрном кресле
За чёрным-чёрным трюмо
Сидит чёрный-чёрный человек
Пьёт чёрное-чёрное кофе
Чертит чёрным-чёрным гусиным пером
По чёрной-чёрной бумаге
Чёрные-чёрные слова
Из чёрных-чёрных букв
(громко, вдруг)
Отдай мою деревянную ногу!
6 мая 1981 года
Иерусалим
№444
* * *
Я стою себе на вышечке
Наблюдаю город Шхем —
Что с тобою Гробман Мишечка?
Был ты всем а стал никем
Тебе ботиночки кирзовые
Носить не износить
Тебе штанишечки зелёные
На другие не сменить
На плече твоём винтовочка
На животике ремни
Ты как божия коровочка
Проводишь свои дни
Выполняя приказание
Ты пойдёшь в опасный бой
И все телесные страдания
Закружатся над тобой
И над твоею головой
И твои косточки белёсые
Будет ветер обдувать
И подруги невесёлые
Будут память вспоминать
27 ноября 1981 года
Шхем
№457
* * *
Покинув злостные места рассеянья
Где плохо чувствует себя еврей
Я охраняю до посинения
Просторы родины моей
Цветут-растут поля народные
И пашут кони на скаку —
А те которые совсем негодные
Те уезжают в Америку
Они такие все противные
Их ждут невзгоды и погром
И эти меры эффективные
Их возвратят в родимый дом
Они вернутся — дети блудные
У них возникнет идеал
Покинут страны те паскудные
В которых каждый проживал
И может быть при их участии
Без посиненья и забот
Достигнет радостного счастия
Наш исторический народ
1, 2 декабря 1981 года
Шхем
№458
* * *
У военной у антенны
В синей будке у ворот
Ожидаю перемены
Всё хочу наоборот
Дали в руки мне винтовку
Посадили в сторожа
Словно божию коровку
Голой жопой на ежа
В поле тихо в небе чисто
А в душе моей темно
Дали злые сионисты
Мне военное сукно
Над просторами Шомрона
Вьётся птица воробей
Я умру за оборону
Потому что я еврей
И мои подруги молодые
Будут плакать и рыдать
И будут травки луговые
Из меня произростать
26, 28 декабря 1983 года
Махане Баал-Хацор. Самария
№468
* * *
Не прошло и полугода
Снова дали мне ружьё —
Охраняю для народа
Достояние его
Ходят козы шагом мелким
Опустив свои рога —
Не поддамся я проделкам
Хитроумного врага
Враг не дремлет и хлопочет
В тишине ночной ползёт
Враг железный ножик точит
Но меня не проведёт
Я его увижу первый
Смело брошусь я вперёд —
И мои стальные нервы
Будет славить весь народ
Чтоб от Лода до Кфар Сабы
Не пролил еврей слезы
Обнаружил я араба
Под обличием козы
28 декабря 1983 года
Махане Баал-Хацор. Самария
№469
НА СМЕРТЬ ИЛЬИ КАБАКОВА
Лопнула крыша железная
Сморщилась ткань кулаков
Кончилась жизнь бесполезная —
Умер Илья Кабаков
Ватные кольца и кружева
Тело его обоймут —
Клетка грудная разгружена
В несколько этих минут
Слёзы обильные катятся
Тихо проходит народ
И на могильное платьице
Белые розы кладёт
А над воздушною пробкою
Крылышком чуть колыша
Жизнь свою новую робкую
Пробует делать душа
25 мая 1984 года
Джерси-Сити
№471
НА СМЕРТЬ ВЛАДИМИРА ЯНКИЛЕВСКОГО
Закатились глаза охладела нога
Нет теперь ни любви ни врага
Янкилевский Владимир на смертном одре —
Юбилейные брюки на белом бедре
Полосатый жакет на застывшей груди
И ни звука ни зги впереди
Распадаются жёлтая лимфа и кровь
Костенеют суставы локтей и колен —
И над гробом как мёртвая роза ветров
Запах мёртвого тела и тлен
И вокруг неподвижные створки дверей
Нету входа и выхода нет —
Вот ещё один бедный несчастный еврей
Получил в Востряково билет
25 мая 1984 года
Джерси-Сити
№472
НА СМЕРТЬ ЭДУАРДА ШТЕЙНБЕРГА
На иконках посветлели лица
Слёзками наполнились глаза —
Чья это душа-перепелица
Пролетела словно стрекоза
Батюшки и матушки взмолились —
Господи помилуй и спаси —
Ножки-ручки вдруг всперепелились —
Эдик Штейнберг в голубой выси
Эдик Штейнберг — мёртвый самолётик
Вызванный на смертный рандеву
К Богу направляет он животик
Покидает землю и траву
Покидает мошек и букашек
Покидает кошек и овец
Покидает бренный мир какашек
В Божий мир взлетает наконец
И навстречу от ворот небесных
Там где окончательный уют
В окруженьи ангелов прелестных
Ангелицы голые поют
25 мая 1984 года
Джерси-Сити
№473
* * *
Жара и мухи пыль и скука
Живу я жизнью полевой
Мне на хер вся эта наука
И опыт службы боевой
Я родился для тонкой цели
Писать стихи любить и петь
И чтоб у женской колыбели
О прошлой жизни сожалеть
Но грубый голос командира
В меня вперил орлиный взор
Прямой наводкой из сортира
Бегу я в бронетранспортёр
Враги коварные не дремлют
Они хотят завоевать
Но мы не отдадим им землю
Еби их бога душу мать
Врага поставим на колени
Натужив мускулы спины
Чтоб для любви и наслажденья
Предотвратить удар войны
21 сентября 1984 года
Махане Мареша. Лахиш
№478
* * *
Судьба меня опять забросила в Шомрон
Где скачут на ослах немирные арабы
Их лица отвратительны как жабы
Они хотят нам нанести урон
Араб араб пошто стремишься к смуте
Тебе природой определено
Ебать козу в семейственном уюте
Пасти овец и нюхать их говно
Араб трудись араб побойся Бога
И покорись еврейскому уму
А если нет — тебя накажут строго
Тебя посадят в мрачную тюрьму
Пройдут года изменится природа
Араб разлюбит нежную козу
Смягчится сионистская порода
И выпустит солёную слезу
И день придёт придёт конец ошибке
И на просторах родины моей
Соединятся в радостной улыбке
Простой феллах и родственный еврей
10 декабря 1984 года
Фара. Самария
№479
* * *
Над убогим Шомроном висит золотая овца
Светит мирно и тихо сучит обнажёнными ножками
И глаза так печально свисают с простого лица
И волнистые слёзы бегут голубыми дорожками
А на бедной земле где упала небесная шерсть
Ходят овцы иные и мирно растения кушают
И для каждой овцы уже ножик отточенный есть
И огромный мешок переполненный мёртвыми душами
И откуда-то сбоку из тайных пространственных сфер
Там где чья-то безмерная длинная воля расстелена
Смотрит старый Абрам себялюбец и единовер
Смотрит грустно и даже немножко-немножко расстеряно
11 декабря 1984 года
Фара. Самария
№480
* * *
Противны горы Самарии
И неприятны облака
А мне в ОВИРе говорили
И не пускали дурака
Зачем ломаешь ты карьеру
Мне говорил майор Петрюк
Он сионистскую холеру
Уже тогда поддел на крюк
Ах Боже мой как прав был также
Полковник Борщ из КГБ
Поступок мой назвал продажей
Моей сочувствовал судьбе
А я не верил опьянённый
Меня опутал капитал
Своею щупальцей зловонной
Он сионистов восхвалял
И вот теперь лишённый блага
Стою с ружьём я у ворот
Из облаков стекает влага
Я полон мыслей и забот
Я не желал армейской жизни
Я не желаю воевать
Хочу я жить при коммунизме
И мирно с Колей выпивать
Но всё пропало всё исчезло
Сломалось счастья колесо
И то что было мне полезно
Как дым исчезло и прошло
Но залечу свои я раны
И не поддамся я врагу
Возьму семью и чемоданы
И жить в Америку сбегу
13 декабря 1984 года
Фара. Самария
№481
* * *
Руки тонки ноги слабы
В животе ужасный страх
Вот ползут ко мне арабы
Держат ножики в зубах
Держат пулю и гранату
Пушку тащут на спине
Как еврею и солдату
Неприятно мне вдвойне
Но во имя идеала
Должен громко я стрелять
Чтоб рука врага устала
Нам невзгоды направлять
Пусть в итоге нападенья
Буду ранен на убой
Чтоб младые поколенья
Жили новою судьбой
15 декабря 1984 года
Фара. Самария
№482
* * *
С душой бессмертной данной свыше
И с сердцем преданным людям
Стою с винтовкою на крыше
Подвержен ночи и дождям
Внизу сидят враги свободы
Исчадья тёмных мусульман
Они стремили нам невзгоды
Но мы поставили капкан
Во имя счастья и покоя
На процветающих местах
Своей недрогнущей рукою
В арабов я вселяю страх
Хотя без ласки и сортира
Страдаю в ветренной ночи
Зато для будущего мира
Куем мы счастия ключи
17 декабря 1984 года
Фара. Самария
№484
* * *
Вдыхая жизни ароматы
В сопровожденьи нежных тел
Я позабыл про автоматы
Про пулемёты и гранаты
И про военный свой удел
Но вот однажды в день чудесный
Когда в душе растут цветы
Я извещён был почтой местной
И взят из мира красоты
В пакете строгом жёлтой масти
Чтобы нарушить мой покой
Лежала тайной роковой
Повестка в боевые части
И вот теперь во тьме ночной
Сижу в опасном карауле
Быть может враг уж за спиной
И ждёт чтоб я заснул на стуле
Но не могу я задремать
Во мне бурлит большая сила
Пил молоко я с апельсином
И срочно должен я посрать
Терпенью также есть предел
Во тьму ночную прыгнув смело
Я снял штаны и быстро сел
Чтобы свое облегчить тело
Засрал я камни и песок
Но не узнал я — вот обидно
Что враг увидев мой бросок
Бежал позорно и постыдно
Оставив огневую мощь
Он бросил бронетранспортёры
И убежал куда-то в ночь
В свои арабские просторы
Но я вернувшись в пышный бал
И к ароматам нежной жизни
Так никогда и не узнал
О том как честь я спас отчизне
23, 24 декабря 1984 года
Фара. Самария
№485
* * *
Благословляющая эти горы ладонь Бога
Давно истлела
Прах её смешался с арабской золой
С овечьим помётом с пылью
Её тепловые колебания застыли
И только время от времени
Небесный гром Ф-16
Напоминает нам
Об энергетических феодальных планах Создателя
И тогда
Маленькие зелёные солдатики
Бегут по склонам гор
Громко стреляют
Падают
И их розовые окровавленные души
Поднимаются как воздушные шарики
Улетают навсегда
Навсегда
25 декабря 1984 года
Фара. Самария
№486
* * *
Всё погибло безвозвратно
Не вернётся никогда
То что было мне приятно
Всё исчезло без следа
Я пошёл на уговоры
Сионистского врага
И покинул я просторы
Где росла моя нога
Где ступал я безвозмездно
Где дышала вольно грудь
Я покинул путь полезный
И ступил на скользкий путь
В мире злого капитала
Я потерян и забыт
Без культурного накала
Протекает скучный быт
Обнажённые рекламы
Развращают дочерей
И ебущиеся дамы
В освещеньи фонарей
Я не против ласки нежной
Платонической любви
Но разврата я конечно
Не терплю в своей крови
За окном гуляют стаи
Черножопых марокан
Потому и не спроста я
Одинок как таракан
Не от жиру и капризу
Возникает новый план
Я себе достану визу
И уеду в Нью-Зелан
25 декабря 1984 года
Фара. Самария
№487
НАШ ГОРОД
* * *
Гастроном Пингвин
Гастроном Родничок
Гастроном Огонёк
Гастроном Горизонт
Гастроном Светлячок
Гастроном Восход
Гастроном Золотой Ключик
Гастроном Тайга
* * *
Ресторан Сибирь
Ресторан Заря
Ресторан Стрела
Ресторан Восток
Ресторан на вокзале
* * *
Кафе Ёлочка
Кафе Спутник
Кафе Диэтическое
Кафе Север
Кафе Юность
Кафе Геолог
Кафе Отдых
Кафе Чудесница
Кафе Берёзка
Кафе Мороженое
* * *
Банно-прачечный комбинат
Комбинат бытового обслуживания
Ателье головных уборов
* * *
Ателье мод №1
Ателье мод №2
Ателье мод №3
Ателье мод №4
Ателье мод №5
Ателье мод №6
Ателье Военторга
* * *
Аптека №1
Аптека №2
Аптека №4
Аптека №48
Аптека №90
Магазин Здоровье
* * *
Дом художественной самодеятельности
Клуб аккумуляторного завода
Клуб имени Ильича
Клуб водников
Клуб фанерокомбината
Клуб офицеров
Клуб имени Дзержинского
* * *
Больница №1
Больница №3
Больница №4
Детская соматическая больница
Поликлиника №1
Поликлиника №3
Филиал поликлиники №5
Родильный дом №1
Родильный дом №2
Родильный дом №3
30 января 1985 года
Тель-Авив
№№488-493
* * *
Над бедной Самарией круглое голубое прозрачное небо
Словно большой глаз идиота —
И грудные звуки всхлипывания бормотания —
Это многокилометровая душа Господа Бога
Бродит вокруг своей могилы
Читает увядшие ленты —
Равнодушные посвящения проникнутые скорбью —
Горько плачет безвоздушными безмолвными слезами
И вдруг
Опомнившись
Медленно исчезает
За грань до-сотворения-мира
17 апреля 1985 года
Фара. Самария
№501
* * *
Какие были прекрасные времена!
Господь Бог в сверкающей одежде астронавта
Выходил из большой тарелки
Крепко жал руку седобородому Моисею
Хлопал его по плечу
И они разговаривали о том
Какая будет завтра погода —
Неизвестно где похоронен Моисей —
Летают тарелки наполненные мёртвыми телами
Господа Бога —
Эксперимент продолжается
17 апреля 1985 года
Фара. Самария
№502
* * *
Не хочу я быть матросом
И скользить по лону вод
Вечно думать над вопросом
Что корабль ко дну пойдёт
Не желаю в океане
Находиться там и тут
Рыбки плавают в кармане
Как сказал обериут
Лучше быть артиллеристом
Пушку по суху катить
Или же киноартистом
Монолог произносить
Будь геолог или лётчик
Слесарь Анка-пулемётчик
Врач учёный тракторист
Лекарь пекарь пианист
Ты умрёшь в своей постели
Будешь знать что в самом деле
Дорожил собой всегда
И тебя не погубила
Климатическая сила
И случайная вода
19, 20 апреля 1985 года
Фара. Самария
№503
* * *
В разбитые окна избушки
Доносится запах мочи
Три бедные злые старушки
Грызут за столом кирпичи
А завтра всё то же и то же
Недоенный плачет баран
Мухаммед на бабу похожий
Под лавкой читает Коран
А мимо еврейские танки
К ливанской идут стороне
Ведёт их вперед после пьянки
Будённый на белом коне
20 апреля 1985 года
Фара. Самария
№504
* * *
Мы в ливанском походе в холодных снегах
Воевали с арабскою силой
И на самых смертельно опасных местах
Появлялся Чапаев красиво
Он стремился вперёд на своём скакуне
Вдохновляя отвагой своею
Уподобился он на Ливанской войне
Человеку герою еврею
И когда проходили мы речку Литань
Когда мы её переплывали
Убегала от нас мусульманская срань
А мы их пополам разрубали
И Василий Иваныч одною рукой
Призывая на брань и невзгоды
На весу и скаку он рукою другой
Полковые держал две колоды
Мы бы взяли заёбанный Богом Бейрут
Где в мечетях муллы завывают
Но мы знали — в Америке нас обосрут
И в Европе говном закидают
И тогда повернули мы наших коней
Злые слёзы в глазах закипали
И товарищ Чапаев герой и еврей
Нас просил чтоб мы не горевали
Только сам наш товарищ Чапаев не мог
Пережить что случилась осечка
И когда мы пришли на родимый порог
Он сгорел и растаял как свечка
Посреди Тель-Авива есть старый погост
Где лежат все отцы сионизма
Там схоронен Чапаев спокоен и прост
Жертва мнения капитализма
Но гремит ежегодно почётный салют
Из почётных и толстых орудий
Про Василий Иваныча песни поют
На еврейском наречии люди
И пока проживает еврейский народ
Свою древнюю родину строя
Не забудет Чапаева славный поход
И геройскую гибель героя
20 апреля 1985 года
Фара. Самария
№505
* * *
Василь Иваныч Солженицын
Нас поражает простотой
Он по утрам поёт синицей
По вечерам он — козодой
Он доит коз овец баранов
Телят ослят и поросят
И водку пьёт он из стаканов
Пока американцы спят
Когда американцы дрыхнут
И удаляются в постель
Его глаза огнями вспыхнут
И в голове бурлит метель
Он полон планов и теорий
Он человеку друг и брат
Его печалит наше горе
Врагов удачам он не рад
Он пишет стоя ходя едя
И даже лёжа на скаку
Но никогда не пишет сидя
Позорно это казаку
А он казак из гущ народа
Хотя и шашкой не рубал
Но в нём казацкая порода
И он евреев в рот ебал
Евреев в рот ебал он книгой
Бутылкой шапкой сапогом
Арбузом яблоком и фигой
Слезой свистком и молотком
Бежали в ужасе евреи
Рыдая громко на бегу
А он ни капли не добрея
Не говорил им ни гу-гу
Таков товарищ Солженицын
С своей духовной красотой
Принципиальный к разным лицам
И человек совсем простой
20 апреля 1985 года
Фара. Самария
№506
* * *
В военной засаде лежу я один
Детишкам отец и стране гражданин
Сжимаю гранату держу пулемёт
Слежу за врагами враждебных пород
Они окопались за той высотой
Убить нас является ихней мечтой
Но жизнью своей дорожил я всегда
И кровь в организме моём не вода
Я сделаю всё чтобы меня не убить
И чтоб под плитою могильной не быть
Чтоб детям не плакать чтоб Родина-мать
Не стала о смерти моей горевать
И чтобы моя молодая жена
Меня не лишилась печали полна
Поэтому зорко смотрю я вперёд
Где кроется мерзкий арабский народ
Готов я стрелять и гранату бросать
Туда где сидит мусульманская рать
Хочу я чтоб в панике вражая сила
Пощады скорее у нас попросила
Я их подниму с запылённых колен
Отныне удел их — унынье и плен
А сам — по солдатски суров и красив
Вернусь триумфально в родной Тель-Авив
21, 22 апреля 1985 года
Фара. Самария
№508
* * *
Однажды в студёную зимнюю пору
Я из лесу вышел был снег гололёд
Себя уподобил Багдадскому вору
И спиздить решил я большой самолёт
Взял тёщу детишек жену и соседку
Послал телеграмму — встречайте лечу —
Но взял КГБ нас к себе на заметку
О прочих препятствиях я промолчу
Детишки рыдали жена раскололась
Друзья по работе кричали — позор! —
И Голда Меир за меня не боролась
За то что чужое имущество спёр
Тяжёлые дни для меня наступили
Хотя на допросе я всё рассказал
Советские люди меня не простили
И с тёщой послали на лесоповал
Я долго страдал и мечтал о Сионе
И снился ночами мне Моше Даян
Печально ходил я по лагерной зоне
Среди угнетённых рабоче-крестьян
Этапы большого пути наступили
Я срок отмотал и с семьёю своей
Покинул страну где в большом изобильи
Страдает от пятого пункта еврей
И вот я вернулся на родину тоже
Сошёл я по трапу под аплодисмент
Смотрю и глазам я не верю — о Боже!
О Боже! Да это же просто Ташкент!
Я горько рыдал на жаре холодея
Жена моя волосы с тела рвала
Соседка меня называла злодеем
А тёща от горя совсем запила
Сперва я пытался бороться за правду
В Сохнуте я сторожа на хуй послал
Но понял что лучше уехать в Канаду
Квартиру я продал и вещи собрал
Теперь мы живём в аккуратном посёлке
Канадцы скажу я невредный народ
Я кушаю сало домашней поселки
Жена украинские песни поёт
25,26 апреля 1985 года
Туль-Карем
№509
* * *
В Богом проклятом Туль-Кареме
Птицы медленно поют
Сосны млеют в синем мареве
Путь на небо сиз и крут
И заброшен силой блядскою
Непонятною уму
Жизнью я живу солдатскою
Охраняю я тюрьму
За железными решётками
Гулко слышатся шаги
Шарят глазками короткими
Мусульманские враги
Веют ветры центробежные
Розы белые цветут
В темноте арабы нежные
В жопу ближнего ебут
А с тарелки пролетающей
Кто-то маленький как клоп
Всеумеющий и знающий
Смотрит в биотелескоп
27, 28 апреля 1985 года
Туль-Карем
№510
* * *
Я был инженер из Одессы
Жена пианисткой была
Запутали нас сионисты
И вещи жена продала
Мы в Австрии жили и в Риме
В итоге же как ни верти
В Америке нас приземлили
Этапы большого пути
Нам деньги давали толстовцы
И религиозный еврей
На родине новой хотели
Устроиться мы поскорей
Но тут начались неудобства
Я против расизма но всё-ж
Нью-Йорк неожиданно как-то
И даже весьма чернокож
И был нам совсем непривычен
К числу дополнительных бед
За стенкой с большою семьёю
Пуэрториканец сосед
Сперва я работал таксистом
Хозяин мой был крокодил
Но счастие мне улыбнулось
С женой магазин я открыл
Теперь ничего мне не надо
Я счастлив доволен и тих
Имеем мы собственный бизнес
Хватает с женой на двоих
И лишь иногда я в постели
Шепчу благодарно во сне
Спасибо друзья сионисты
Вы жизнь исправили мне
28 апреля 1985 года
Туль-Карем
№511
* * *
Художник Шейнес жил в Москве
И рисовал пером
Бродили мысли в голове
Наполнены добром
Хотел помочь себе он жить
Хотел помочь жене
Решил он вызов получить
И позвонил он мне
Я по инстанциям скакал
Трудился я как вол
Сохнуту грозно угрожал
Чтоб сети он не плел
И вот однажды среди дел
Мне сообщили вдруг
Что Шейнес в Вену улетел
Преодолев испуг
Мы были счастливы — жена
На рынок понеслась
Купила лучшего вина
Продуктом запаслась
Я в министерства побежал
И в Кнессет я звонил
И снова грозно угрожал
И нежно я просил
Мне обещали что когда
Прибудет Шейнес в Лод
Его без всякого труда
Бейт Мильман заберёт
Что сын его жена и брат
Не будут горевать
Что не загонят их в Арад
Песок и пыль вдыхать
И успокоен и счастлив
Я лёг на свой диван
И был я весел и игрив
И ожиданьем пьян
Я ждал неделю две и три
И прогонял я сон
И от заката до зари
Смотрел на телефон
Но Шейнес начисто пропал
И след его простыл —
Так европейский капитал
Еврея погубил
28 апреля 1985 года
Туль-Карем
№512
* * *
На кровати двухэтажной
Сняв рубаху и штаны
Я лежу солдат отважный
Отдыхаю от войны
Мы закончили в Ливане
Все военные труды
Разбежались мусульмане
В огороды и сады
Я лежу и жду приказа
Я хочу к себе домой
В этом месяце ни разу
Не видался я с женой
Может быть в порыве неги
Одинокая жена
Невоенному коллеге
В Тель-Авиве отдана
Трудно женщине красивой
На постели прозябать
И неистовою силой
Её кто-то может взять
Если видеть через призму
Изменения жены
То не надо сионизму
И не надо мне войны
Я отдам Ливан задаром
Иудею и Голан
Хоть арабам хоть татарам
Хоть гибридам обезьян
29 апреля 1985 года
Туль-Карем
№513
* * *
Сладкий запах говна
Плывет над тюрьмой —
В тесных камерах сидят борцы за национальную независимость
У каждого
Торчит изо рта жёлтый клык
И ядовитая слюна стекает на подбородок
А в карцере
Журналист из арабской газеты Аль-Кус
У него на лбу большая шишка
Из которой
Через месяц покажется первый зуб
Чтобы бодать врага
У ворот сидит солдат с чёрным ружьём
Слушает арабские мелодии
Пьёт арабскую кока-колу
Ест арабскую питу
Его маленькие глазки лениво смотрят на солнце —
Чтоб ему лопнуть
Проклятому оккупанту!
11 мая 1985 года
Туль-Карем
№514
* * *
(с палестинского)
Над оккупированной территорией
Тишина и спокойствие
Спят феллахи и торговцы спят усталые ремесленники
Спят ослы верблюды мухи
Спят птицы деревья травы
Спят кошки
Спят собаки
И тогда из военных ворот
Тихо выходит вооружённый отряд
Проходит по ночным улицам
Глаза из-под касок горят синим огнём
На руках длинные острые когти —
Первый — держит бело-голубой флаг
У последнего — большая миска для сбора крови
Жертвы сионизма ещё спокойно дышат
В своих постелях
Ещё не знают что это их последняя ночь
11 мая 1985 года
Тупь-Карем
№515
* * *
(с палестинского)
Вот стучат сапоги сионистского врага —
Он идёт по нашей святой Палестине —
Рога во лбу
На хвосте ядовитый шип —
Беременным женщинам вспарывает животы
Молодым девушкам отрезает груди
Сжигает дома и арабских детей бросает в огонь —
Встань феллах — оставь свои огороды!
Торговец — оставь магазин!
Студент — оставь книги по арифметике!
Дружно наточим ножи —
В ночной темноте
Коли его в спину в печень в сердце в глаза в шею в живот
Режь его на кусочки —
Бросай собакам —
Погрузи свои руки в его тёплую кровь —
Снова и снова
Поворачивай острый нож
В его внутренностях —
Глубже глубже —
О Боже!
Наконец-то я познал тебя — любовь!
11 мая 1985 года
Туль-Карем
№516
* * *
Откроется дверь —
Войдёт их говённый Сайта Клаус
И скажет —
— Гробман с этого дня ты распределяешь нобелевские премии —
Я стяну с себя засаленный лапсердак
Надену рубашку галстук чёрную пару
Пойду сяду в кресло из чёрного дерева инкрустированное шведской слоновой костью
И начну быстро по алфавиту пока не прогнали…
О Хуннади Айги!
На щите русской поэзии ты сидишь в окружении Кручёныха
Ты вернул свою Золотую Орду
К стенам Москвы —
Получи 340 тысяч долларов!
Стась Красовицкий!
Сними на секунду свою поповскую ризу —
Ты наш любимый Гоголь шестидесятых
Стихотворец — расстрига
Смиренно протяни руку —
Я вкладываю в неё 340 тысяч долларов!
Сева Некрасов!
Легкокрылый велосипедист в будущее —
Слава твоя достигла ушей Иерусалима
Приди, окружённый учениками —
Эти 340 тысяч долларов — для тебя мой друг!
Генрих Сапгир!
Оставь бутылку
Голой ногой оттолкни девушку найденную у Курского вокзала
Ты слышишь — поют трубы в твою честь
Ангелы бормочут твоё имя
Зефиры шепчут твои стихи —
Возьми 340 тысяч долларов!
Игорь Холин!
Лучший из лучших
Тень Евгения Кропивницкого осеняет тебя лавровым венком
Неутомимый пловец —
Волны забвения никогда не сомкнутся над твоей головой —
Положи эти 340 тысяч долларов в свой внутренний карман!
Я закрываю своё первое заседание
С сознанием исполненного долга развязываю галстук
Надеваю лапсердак
Тихо иду в районную синагогу по зимним улицам Тель-Авива
Субтропические цветы овевают меня нежными ароматами
Райская птица садится на моё плечо
28 декабря 1987 года
Тель-Авив
№529
* * *
Несмотря на старость и болезни
Снова я с винтовкою в строю —
Чтобы быть для родины полезней
Влился я в военную струю
Злостные арабы посягают
На любовь и дружбу и уют
Им другие страны помогают
И клеймо на нас они кладут
В мусульманах ненависть пылает
Но боятся сделать свой укус
И они отсталых натравляют
Будь то негр узбек или индус
И в связи с таким печальным планом
Этих слаборазвитых затей
На посту военным истуканом
Я стою воюющий еврей
И мечтаю — день придёт когда-то
И в каком-то будущем году
Повстречаю негра я как брата
А араб провалится в пизду
10 февраля 1988 года
Махане Бейт Джубрин
№530
* * *
На поле боя лежит солдат —
Тёмный кусок железа с рваными краями ударил его по животу
Тёмный кусок железа весом в 300 грамм не более
Расплескал живот как бадью с помоями —
Всё что раньше ёкало болело иногда давало о себе знать
Теперь уже никогда не заговорит на смутном языке тела —
Немного пара от остывающей крови — вот и всё —
Даже отлетающая душа
Не оглядывается
На место своего прежнего обитания
10 февраля 1988 года
Махане Бейт Джубрин
№531
* * *
Утром иду охотиться на людей —
В руках у меня винтовка М-16 — карманы полны патронов
Город так свеж так чист после ночного дождя
Вот на третьем этаже муниципального здания
чиновник открыл окно — смотрит на улицу
Моя пуля так мягко входит в его тело —
Оно повисает на подоконнике руками вниз
Молодая женщина несёт ребёнка на груди — агу агу!
Коляску толкает перед собой —
Одной пули хватило для обоих
Пожилая женщина идёт с кошёлкой —
Капуста помидоры зелёный лук —
Моя пуля заставляет её охнуть
Но это её последнее — ох! — на земле
Велосипедиста я снимаю не целясь на ходу —
Как смешно он заваливается на обочину
Хватает воздух ртом и застывает
Две девочки рассматривают витрину —
Я посылаю в них две параллельные пули —
Слышу весёлый звон осыпающегося стекла
Безногий калека просит милостыню
И он её получает от меня —
Лучшую милостыню на свете —
Теперь он спокоен и навсегда удовлетворён
Мужчина выходит из конторы —
Чёрный чемоданчик на уровне колен —
Шутки ради я стреляю сперва по чемоданчику
А потом между двух глаз умерших ещё до того как пуля коснулась лба
На сегодня хватит —
Вешаю винтовку на плечо и тихо напевая
Медленно бреду домой
10 февраля 1988 года
Махане Бейт Джубрин
№532
* * *
Опять взбунтовались арабы
Лопочут бранятся бегут
Евреям не жарят кебабы
И кофия не подают
Противный народ — мусульмане
Особенно в душный хамсин
Когда не приносят в стакане
Целительный сок апельсин
Арабы бегут по дорогам
И крик поднимают и пыль —
А где-то в молчании строгом
Суровый стоит Израиль
И ждёт он привыкший к победам
Когда же любимцы Аллы
Когда Ибрагим с Мухамедом
В итоге накроют столы
Но нету и нету ответа
Нет кофия нету еды —
Ебать его в рот Магомета
Он нас доведёт до беды
И вот развернулись тачанки
Стреляет солдат на бегу
Летят самолёты и танки
Вернуть для народа слугу
Арабы забили тревогу
Арабы поджали хвосты
Молясь мусульманскому богу
Они побежали в кусты
Оттуда потом поскорее
Вернулись к рабочим местам —
И снова пируют евреи
И кофе подносят устам
11 февраля 1988 года
Махане Бейт Джубрин
№533
* * *
Обожаю экстремистов всех сортов и пород —
Бледную недоёбанную девочку немецкого происхождения
с Калашниковым в руках —
О этот танцующий в ладонях Калашников —
О наслаждение там внизу в потных трусиках от Каухофа —
Влажное пятно во имя грядущей революции
Обожаю стареющего онаниста
Обожаю его мелкие пальчики с обкусанными ногтями —
Как красиво как уверенно они душат
какого-нибудь чемберленистого Альдо Моро
Как элегантно они просовывают ножик между рёбрами —
туда в глубину в потёмки чужого тела
Обожаю бесстрашного руководителя группы —
Медленно вращается его спина вокруг собственной оси
под тихим светом тюремной лампочки
Дорогой хребет! что случилось с твоими верхними позвонками?
Обожаю породистые ноздри прозрачные глаза лёгкий румянец
мягкую улыбку при звуке взрыва на железной дороге —
Трупный пар поднимается к небу
К студенческому небу тотальной справедливости и тотальной любви
Обожаю сутенёрские усики палестинского борца за независимость
Обожаю розовую арабскую жопку его младшего товарища по борьбе
О это слияние тел белых как мука Юнеско в лагерях Газы
Нет конца моим обожаниям и нет начала
В этом чудном мире
Созданном Господом Богом
По своему образу и подобию
10 марта, 24 июля 1988 года
Тель-Авив
№536
* * *
Ты помнишь Абраша дороги военные
И наш боевой батальон —
Как шли нам навстречу арабские пленные
Понесшие сильный урон
Ливанские звёзды стояли над пальмами
Собаки брехали вдали —
Мы в наших тачанках с сиденьями спальными
Летели в дыму и пыли
Мы сзади оставили избы еврейские
Ослов запряжённых в плуги —
Визжа и крича мусульманские мерзкие
От нас убегали враги
Мы гнали ислам аргументами вескими
Чтоб больше на нас он не лез
Ни знамя пророка ни ружья советские
Не сделали им перевес
И мы растоптали их гнёзда осиные
Их логова стёрли мы впрах
И белое знамя с полосками синими
Внесли в Тель-Авив на рысях
7, 11 февраля 1989 года
Тель-Авив
№537
* * *
У них началась перестройка
Им мало для радости надо —
Но мы не отстали и бойко
Проходит у нас интифада
Они выражаются гласно
Но нет у них мяса и водки
У нас же растут ежечасно
Коровы хлеба и селёдки
У них нехватает закуски
У нас — поедайте хоть жопой
У них там усушки утруски
У нас же контакты с Европой
У них озверение справа
У нас охуение слева
У них чернобыльные травы
У нас сионизма посевы
11, 23 февраля 1989 года
Тель-Авив
№538
* * *
Я саудовской оравы
Вылетал бомбить поля —
Солнце слева — море справа
Подо мной лежит земля
Трактора в песке рокочут
Поднимают борозду —
Парни девушек щекочут
И хватают за пизду
Мирный труд простых феллахов
Нарушает мой покой
Я хочу нагнать им страхов
Своей силой роковой
Уложивши бомбы ладно
Взмыл я соколом стальным
Чтобы было неповадно
Мусульманам остальным
Вот лежат они вразмашку
Трактор факелом горит —
Мухамедка на Фатьмашку
Уж не лезет паразит
Так во славу сионизма
Их я кончил не спеша
Верный друг капитализма
И наёмник США
23 февраля, 3 июля 1989 года
Тель-Авив
№539
* * *
Я сионист и я горжуся
Незримой вредностью своей —
Уже давно владею Русью
Как франк-массон и как еврей
Везде где пахнет русским духом
Я тайно властвую над ним —
Прислушиваюсь чутким ухом
Талмудом вскормлен и храним
Моих невидимых агентов
Полна вся русская земля
И много есть моих процентов
От КГБ и до Кремля
Когда советские солдаты
Вошли в глухой Афганистан
Шла тель-авивская зарплата
За избиенье мусульман
Когда под вечными крестами
Сам Горбачёв несёт призыв
То говорит его устами
Всемирный город Тель-Авив
И я лелею цель простую
В своей курчавой голове
Звезду еврейскую святую
Повесить в Каменной Москве
11 сентября 1989 года
Тель-Авив
№540
* * *
Араб вонючий как подмышка
Бежит с ножом наперевес —
Я собразил — сейчас мне крышка
И под кровать свою залез
Лежу я тихо — пыль глотаю
И жду когда пройдёт террор
И с тихим ужасом мечтаю
Перенести такой позор
Я уезжал из Кишинёва
Наполнен грустью и тоской
Но я не ожидал что снова
Ислам надроченный Москвой
Меня настигнет так сурово
Куда ни глянь — везде беда
Везде страданья и тревоги
Не знаю как унесть мне ноги
В какие страны города
Жена наполни чемоданы —
Чего стоишь как истукан —
Я поищу на карте страны
Без молдаван и мусульман
1, 3 ноября 1989 года
Тель-Авив
№541
* * *
Интифада интифада
Мы тебе совсем не рады
Ты возникла словно пень
И звенишь ты целый день
Там где солнышко сияет
И кузнечики поют
Интифада интифада
Ты разрушила уют
Перестань журчать противно
Тенькать пенькать и пищать
Перестань не позитивно
Наши мысли раздражать
Мы желаем наслаждаться
Без напрасной суеты
И друг другу улыбаться
В мире неги и мечты
Интифада дорогая
Исчезай куда-нибудь
И свои простые звуки
Захвати не позабудь
5, 6 января 1990 года
Тель-Авив
№543
* * *
Хорошо мечтать о славе
Сидя в тёплом уголке —
Не участвовать в облаве
Пистолет держа в руке
Хорошо перед обедом
Выпить рюмочку вина
Не бежать за Мухамедом
Без достаточного сна
Но проклятые арабы
Не дают спокойно жить —
Не успел я на минуточку
Оружье отложить
Подошли к верблюду с заду
Подобрались между ног
Надрочили интифаду
Кто как мог и кто не мог
Весь народ арабский дрочит
Руки-ноги калачом —
Каждый дрочит как он хочет
Только я тут не причём
Я хочу спасти верблюда —
Я стреляю в облака —
Буду я стрелять покуда
Не затекёт моя рука
И меня не сменят дурака
10 января 1990 года
Тель-Авив
№544
* * *
В тот год советские дивизии
Войти хотели в Тель-Авив
Но не хватило им провизии
И провалился их прорыв
Бегли солдаты их голодные
Бросая пушки на бегу
А вслед евреи благородные
Им предлагали творогу
Но офицеры неподкупные
Блюдя мундиров русских честь
В песках солдат теряя трупами
Не разрешали творог есть
В тех творогах зерно заложено
Всех сионистских зол и бед —
Так говорил парторг встревожено
Печально глядя на обед
И растеряв в пустыне воинство
Пришли начальники в Москву
Их там приняли по достоинству
По чашке дали творогу
И с той поры в часы урочные
Тому кто носит партбилет
Дают еду кисло-молочную
Для остальных её уж нет
Зато доносит телевизия
Шум перестройки и призыв
И больше русские дивизии
Уже не ходят в Тель-Авив
4, 5 июля 1990 года
Тель-Авив
№547
* * *
Солнце жгло умирали деревья и плакали дети
И советские орды шли на наш золотой Тель-Авив
И муллы призывали своих мусульманов в мечети
Чтоб ударить нам в тыл топоры и ножи наточив
В это грозное время сплотившись вокруг сионизма
И собравшись вкруг многопартийной системы своей
Мы раздали солдатам своим поллитровые клизмы
И туда захерачили перец с кибуцных полей
И пока оккупант разворачивал к бою катюши
Мы подкрались ударным маневром к нему со спины
Мы вонзили им в жопы еврейские адские груши
И они завопили бежа и теряя штаны
Но враги убегая нам так обосрали отчизну
От священных низин и до горной библейской выси
Мы уж были не рады что эту придумали клизму
Невозможно дышать хоть бери и святых выноси
И тогда мы собрали арабов отняли их средства убоя
Вместо этого выдали мыло а также скребок
Мы над ними воздвигнули знамя свое голубое
И с тех пор они чистят нам скалы поля и песок
А советская армия как убежала рыдая
Так с тех пор мы её никогда не встречали нигде
Может где-то в Кремле на морозе сидит голодая
И смирилась с судьбой и привыкла к военной беде.
8 июля 1990 года
Тель-Авив
№548
* * *
Я помню тот печальный миг
Когда Россию я покинул
И все к чему мой дух привык
В гордыне роковой отринул
Умом Россию не понять
Не подсчитать ее масштабы
А я уехал ёб их мать
Туда где смерть несут арабы
И вот чрез девятнадцать лет
Вернулся я в былые веси
В тот тихий несказанный свет
В озера нивы перелесья
Хотел я русской колбасы
Но где б я не искал товары
Везде кавказские носы
Везде узбеки и татары
И с кем бы я ни говорил
У всех в груди тоска и рана
Москву незванно покорил
Чернявый ставленник Корана
Я сел на первый самолет
Стучало сердце с перерывом
С тех пор живу который год
И наслаждаюсь Тель-Авивом
13 августа 1990 года
Тель-Авив
№549
* * *
Дорогой товарищ Рушди
Ты мерзавец и подлец
Хоть родился от ислама
Изолгал его вконец
Не читал твоей я книги
И не знаю что писал
Но исламскому народу
Прямо в душу ты нассал
С той поры исмаильтяне
Ходят с ссаною душой
Вот ужо тебя поймаем
И расправимся как с вшой
13 августа 1990 года
Тель-Авив
№550
* * *
— Украина мать родная
Ненько Украина
Что ты едешь как шальная
В наши Палестины?
Что отыщешь Украина
Ты в жидовском гаю
По какой тебе причине
Жизнь нужна другая? —
— Иссушили силу друга
Чернобыля хляби
Не найти теперь супруга
Девушке и бабе
Не найти хозяйке даже
Колбасы и сыра
И бумаги нет в продаже
Сральной для сортира —
— Почему так иностранно
Ты бросаешь взоры? —
— Раньше я была Оксана
А теперь Ципора —
1, 3, 30 декабря 1990 года
1, 6 января 1991 года
Тель-Авив
№551
* * *
О как завидую я Рушди
Твоим полетам и судьбе
Ты возгласил — Ислам разрушьте!
И покорились все тебе
И сам подобно Прометею
Упал на тайную скалу
И я как все тебя не зрею
И зреть тебя я не могу
Ты охраняемый законом
Своих британских сторожей
Невластен роковым препонам
А также лезвиям ножей
Непросвещенные имамы
Шлют асасинов за тобой
Они хотят кровавой драмы
И по следам бегут гурьбой
Но ты как Гамлет одиночно
Подвержен истине своей
Не покоряешься заочно
Ловитве злобных егерей
Тебе о Рушди честь и слава
В твоей ответственной борьбе
Тебе величие и право
Твоим полетам и судьбе
6 января 1991 года
Тель-Авив
№552
* * *
Советские ракеты
Летят над нашим небом
Начинены икрою говядиной и хлебом
Взрывается ракета
В соседнем переулке
Летят нам прямо в окна
Сыры конфеты булки
Кремлевское правительство
Решает озабоченно
Чтоб взрывы были к нашим
Обедам приурочены
Самим там кушать нечего
И дети голодают
Но нам еду последнюю
В ракетах присылают
От пищи задыхаемся
Жиреем и потеем
— За что же люди русские
Любовь у вас к евреям? —
С набитым холодильником
Мы все дрожим от страха —
Когда ж придет советская
С последнею ракетой
Последняя рубаха
2 февраля 1991 года
Тель-Авив
№554
* * *
Через горы и долины
В нас стреляет враг —
Раньше был врагом Египет
А теперь Ирак
Мчат советские ракеты
Через облака —
Грохот взрыва и смотрю я —
Нету чердака
Мы с женою на кровати
Смотрим в небеса
И висит над нами месяц
Словно колбаса
Ну и суки вы арабы
Нет у вас стыда —
Разве можно слать ракеты
Людям в города
Разве можно поздней ночью
Громко грохотать —
Очевидно вас придется
Строго наказать —
Снял я трубку и звоню я
Прямо в Вашингтон
Там пожаловался Бушу
Был рассержен он
И велел своим агентам
В самолеты сесть
И багдадские пределы
В пух и прах разнесть
Там где был Ирак паскудный
И арабский люд
Бродит там теперь в пустыне
Лишь один верблюд
11 февраля 1991 года
Тель-Авив
№555
* * *
Я заманил к себе девицу
Чтоб с ней в любви соединиться
Ее исследовал я тело
Которое белее мела
Кроме того что белоснежно
Оно так было безмятежно
И вдруг в торжественный момент
Тревоги аккомпанемент
Обрушился на нас ужасно
Как бы сказав что жизнь опасна
И вот в исчадии грозы
Ищи бюстгальтер и трусы
И что важней поймешь не сразу
Трусы или противогазы
О вред химической войны
О вред внезапных нападений
Когда уж не до белизны
И не до роскоши коленей
Когда волнистые холмы
Теряют смысл поневоле
И даже лучшие умы
Хотят спасти себя от боли
И от распада на куски
В порывах муки и тоски
1990 год, 4 марта 1990 года
Тель-Авив
№557
* * *
Летают летучие мыши
В осенней дали голубой
Летают летучие мыши
А я расстаюся с тобой
А я расстаюся с тобою
Родная моя сторона
Не нужен мне берег турецкий
И Африка мне не нужна
Сперва я поеду в Израиль
Но не пропаду я как все
Войну объявлю я Сохнуту
И выбью лессе я пасе
Я сяду на боинг крылатый
И он понесет меня в даль
Прощайте друзья сионисты
Мне вас совершенно не жаль
Хотя вы меня заманили
В восточные эти края
Но я оказался умнее
И еду в Америку я
Америка милая сердцу
К тебе я навстречу лечу
Привет вам товарищи негры
Я делаю все что хочу
Я вижу витрины Бродвея
Манхаттана вижу огни
О как они чисто сияют
И нежно мигают они
Я жизнь начинаю сначала
Стряхаю я прошлого пыль
Горят над полосками звезды
И сказкой становится быль
16 марта 1991 года
Тель-Авив
№558
* * *
Вы слышите грохочут сапоги
И птицы почерневшие летят
Идут на нас арабские враги
Вы знаете чего они хотят
Они хотят разрушить города
И растоптать еврейские поля
Они хотят тут властвовать всегда
Чтоб им принадлежала вся земля
Они несут вооруженья груз
За них горой советский человек
За них стоит кубинец и француз
Индиец сомалиец древний грек
За них стоят жирафы и пингвин
За них индонезиец и сармат
А я стою стою совсем один
Сжимаю я рукою автомат
Я вглядываюсь в призрачную тьму
Я родину обязан сторожить
И эту неподвластную уму
Проблему я пытаюсь разрешить
В душе я откровенный пацифист
Опасностей на дух не выношу
И не люблю я слышать пули свист
Особенно когда я сторожу
И хочется мне громко закричать
— Товарищ мусульманин почему
Не можем свои руки мы пожать
По родственному чувству своему
Но слышу я грохочут сапоги
И выбора уж нету у меня
Идут на нас арабские враги
Седлаю боевого я коня
22 марта 1991 года
Тель-Авив
№559
* * *
Там где дикие имамы
Заплетают сети злоб
Там без совести и срама
Громко воют мусульманы
И в итоге получают
Гутаперчевую пулю
В ухо брюхо или лоб
Пули мушками летают
И садятся на врага
Горько плачут и рыдают
Сионистские солдаты
И рыдают и стреляют
Исполняя указанье
Обломать до основанья
Все арабские рога
Но неслышно и незримо
В палестинской тишине
Рог обломленный над ухом
Выростает на спине
Вот бегут они палимы
По раздольям Палестины
Все обвешаны рогами
Ненормально как во сне
С Магометом наравне
26 мая, 23 июня 1991 года
Тель-Авив
№ 560
* * *
Когда растянута у человека жила от ноги
Ему не скажешь — побеги
И также если натрудилась жила от руки
Он не напишет ни строки
Вот горло у меня болит вторые сутки
Там размножаются микробы день деньской
И мысли стали узкие как утки
И всё стремятся на покой
О как же бренно тело человека
В игре пристанищ роковых
Ты оглянуться не успел и вот уже калека
Будь то бацилла иль вывих
14 сентября 1991 года
Тель-Авив
№ 563
* * *
Я лелею свою болезненную ногу
Как алтарь посвященный Богу
Там мускул у меня натруженный болит
Ему предписана воды горячей ванна
И думаю я — как же это странно
В такие дни когда история бурлит
И сбрасывает бремя коммунизма
Кому-то лично вдруг потребовалась клизма
Или наооборот таблетка-седестал
Чтоб сантехнический оставить пьедестал
О как не совмещается у нас
Общественное с личным
Как трудно гражданином быть приличным
14 сентября 1991 года
Тель-Авив
№ 564
* * *
Скажи-ка дядя ведь недаром
Твоя нога ходить устала
И ядра мощные носить уж перестала
Туда где ждали их в волнении любовном
В интерьере трепетно-альковном
Как к мотыльку и как к цветку
Болезнь приходит к человеку
И превращает его в калеку
А там и смерть не за горой
Стоит с протянутой рукой
И вот уж мыслящий тростник
Навек навек к земле приник
14 сентября 1991 года
Тель-Авив
№565
* * *
Стучит мое сердце спереди
И отдается позади
Я знаю это вредный знак
Когда болит в спине лопатка
Рука подъемлется с трудом
И воздух входит в грудь негладко
Она вздымается уж кое-как
Едва колебля на себе пиджак
И вот тогда родятся мысли
О вечной бренности людей
Когда среди оптимистических идей
Вдруг разверзается ужасной пасти бездна
И все нажитое годами
Становится так бесполезно
И человек — венец природы
Теряет все свои доходы
23 сентября 1991 года
Тель-Авив
№ 566
* * *
Никогда никогда никогда
Англичане не будут рабами
Потому-что не питаются бобами
И француз не отречется
От лягушечьего мяса
Итальянец не захочет
Отказаться от спагет
Не отдаст противный немец
Свои толстые колбасы
Да и я не откажуся
От своих простых котлет
Так устроено на свете
Тот кто кушает отменно
И проходит равнодушно
Мимо горького боба
Тот не станет на колена
И не будет он послушно
Из-за мелкого продукта
Превращать себя в раба
24 сентября 1991 года
Тель-Авив
№568
* * *
Сосудов полон и кишок
Я похож на какой-то мешок
Духовной жаждою томим
Начнешь писать стихотворенье
И мыслей выражать паренье
Как шестикрылый серафим
И вдруг в мгновенье ока
Ты ощущаешь боли бока
Или пучение кишки
А то и просто онемение руки
Потом и печени черед
И кислота из живота
Идет уж задом наперед
Тогда я пью стаканом соду
И забываю я про оду
О Боже как не совпадает
С телом бренным
Моя бессмертная душа
Она пред ним мала как вша
24 сентября 1991 года
Тель-Авив
№569
* * *
Свое болезненное тело
Всегда старался в холе я держать
И лучшей пищею питать
Так прожил я полвека
В кругу семьи в кругу друзей
Неся достойно званье человека
Но вдруг как гром с небес
Из дальних африканских стран
От человекоподобных обезьян
Явился эйдс
Он проникает скрупулезно
И поражает всех подряд
Он нарушает жизни лад
В удел ввергая многослезный
Нет ни таблеток ни спасенья
О тело нежное мое
Неужто жертвой разложенья
Свое окончишь бытиё
И все потрачено напрасно
Чтобы здоровье укрепить
И в связи с судьбой несчастной
Придется скоро мне не быть
Так жизнь прошла как вешний дым
Я умираю молодым
24 сентября 1991 года
Тель-Авив
№ 570
* * *
Не курите сигареты
Сигаретный вреден дым
Тот кто курит очень много
Умирает молодым
И не пейте алкоголя
Вреден телу алкоголь
Тот кто водку пьёт стаканом
Сводит жизнь свою на ноль
И не ешьте шоколада
Тот кто любит шоколад
Тот свои испортит зубы
И внесет в себя разлад
Не летайте в самолетах
Потому что самолет
Абсолютно непонятно
Как по воздуху идёт
И не надо плыть на лодке
Доверять себя волне
Совершенно неизвестно
Кто там кружит в глубине
И когда ночной порою
Сионист заглянет к вам
Вы смотрите не поддайтесь
Его ласковым словам
Он окрутит он обманет
Он в Израиль зазовёт
И оттуда невозможен
Будет вам обратный ход
Так и сгинете навеки
В чужедальней стороне
И сомкнёте ваши веки
Своей родины вовне
25 сентября 1991 года
Тель-Авив
№571
* * *
Как хорошо не ведать даты
Конечных жизненных путей
Будь нищий ты или богатый
Будь славянин или еврей
Нам суждено судьбой неумолимой
Над розой жизни щебетать
И пить её нектар незримый
Хоть близится уж смертная кровать
Но мы в полете наслажденья
Не можем будущего зреть
На нас звенят златые звенья
И их разрубит только смерть
А до того минуты счастья
Лови лови своей рукой
Плыви в потоке сладострастья
Лишь только в этом есть покой
17 октября 1991 года
Тель-Авив
№ 573
* * *
Израиль погружен в дожди
Они пришли жаре на смену
И ты хорошего не жди
Молчи страдай и лезь на стену
Ты расколол свою судьбу
На две несчастных половины
Рыдай безмолвною слезой
Кусай небритую губу
Пред этой жизненной грозой
С её печалями лавиной
Вокруг лежит чужой восток
Чужая речь звучит сурово
И сердцу милый холодок
Зимы снежок весны ледок
На ум приходят с силой новой
Но сионистский небосклон
Все задавил своей нагрузкой
Где он родимый испокон
Простор еврея в жизни русской
Ответа нет и путь назад
В туманной области петляет
Советский жизненный распад
Уж тоже мало привлекает
Так на пороге двух миров
Живет душа-гермафродитка
И раздирает паразитка
Успокоения покров
27 декабря 1991 года
Тель-Авив
№ 576
* * *
Был Ленин пламенным евреем
Но в синагогу не ходил
Довольствовался мавзолеем
И всех туда к себе водил
И люди стройными рядами
К нему ходили на поклон
Кто со стихами кто с цветами
А кто и просто мыслей полн
И Крупская гостеприимно
Гостям давала крепкий чай
Где аромат простой малины
Дымился словно невзначай
Со всей земли советской люди
Стояли очередь заняв
И только Троцкому паскуде
На этот чай не дали прав
За то что враг всего народа
И проститутка и подлец
За то что чуждая порода
Нахал предатель и делец
А все же изредка Калинин
Такая добрая душа
Украдкой выносил малину
Чтоб не видали сторожа
И оглянувшись Льву Бронштейну
Давал отведать сей продукт
Потом же гнал его взашейно
Припоминая пятый пункт
Но чуткий Сталин очень кротко
Ловил Калинина на том
Его он дергал за бородку
Журил и называл козлом
Так дни текли ленинианой
И каждый был обут и сыт
Но Горбачев явился пьяный
И все расстроил паразит
И Ленин стал сдавать и пахнуть
И Сталин стал уже не тот
И не успели люди ахнуть
Как рухнул жизни всей оплот
И мавзолей в говне и пыли
Стоит разрушен без стыда
На Красной площади в ковыли
Казах пасёт свои стада
И только изредка хазары
Там вертолеты приземля
Направят лазерные фары
В руины древнего Кремля
20, 27 марта 1992 года
Тель-Авив
№ 578
* * *
Когда-то в древней Иудее
Из синагоги выходя
О Торе спорили евреи
Балдея громко и галдя
А скиф таился за забором
Его послал коварный Рим
Чтобы за этим разговором
Раскрыть враждебный аноним
И вот плывет донос за море
Его читают цезаря
И в банно-прачечном просторе
Между собою говоря
И обливаясь жарким потом
Посланца кличут идиотом
Но скиф пока он вёз отчёты
Одолевая моря грусть
И прикрывая рта зевоты
Твердил все время наизусть
Еврейских мыслей обороты
Ему в мозги запали фразы
Хотя и был он сильно пьян
Но постепенно и не сразу
В него проникла та зараза
Ученье ранних христиан
И с той поры по всей Россие
Как оспа грипп и бруцелез
Шагает в качестве мессии
С еврейской Торою Христос
И иудейским сеет ядом
Славян доверчивых поля
Чтоб этим бедственным обрядом
Страдала русская земля
Но день придет и разогнется
Перуна вольного спина
И христианам отольется
Ни в чем невинная слеза
И на обломках самовластья
Напишут наши имена
8, 9 апреля 1992 года
Тель-Авив
№ 579