№ 1
Сергей Золотарев. Мертвые души в поисках утраченного времени повесть. Опубликовано в журнале «Новый Мир», № 6, 2020.
https://magazines.gorky.media/novyi_mi/2020/6/mertvye-dushi-v-poiskah-utrachennogo-vremeni.html
Со времен «Мертвых душ» Гоголя мы знаем, что в нестоличной российской жизни, какой бы скучной она ни казалась, конечно же, всегда есть место мистике и даже, можно сказать, чуду. Только вот вещи эти, так сказать, на большого любителя. По собственному опыту мы знаем, что в наше время чудо это, чаще всего, сетевой маркетинг. В маленьком Извинигороде появляются свидетели «Вейвея», компании или даже братства людей, посвятивших себя бытовой алхимии. По их словам, благодаря иным магическим (моющим) средствам, по ошибке принятым внутрь, человек способен обрести власть над поверхностным натяжением, после чего даже щебенка для него отныне как пластилин. Однако обязательны ли для бытовой алхимии производственные мощности, НЛП и пиар? Ведь мы знаем по опыту, что порой для нее достаточно, чтобы встретились мужчина и женщина, читатель и стихотворная строка…
«Ваня попытался слушать не распространяемые людьми звуки, но сам воздух, гудящий внутренней борьбой потяжелевших сырых молекул. — Это у тебя что? — указывая на шрам от паховой грыжи, спросит она. — Лобковые швы, — гордо ответит он. Она принесет ему сапожный нож. — Отрезать? И отрежу. Монахом стану. Я тут подумал. Половое бессилие есть присутствие бога в душе. Внутреннее монашество. Вынужденное монашество — такой же осознанный выбор, только осознанный не тобой, а Им. — Нужен ты монахам без… — Члена? — Дурень. Без веры. Там вон Серафим на камушке тысячу дней простоял. А ты — член… — Ваня, Вань! Вставай. Зовут».
№ 2
Денис Драгунский. Версии и вариации. Три рассказа. Опубликовано в журнале «Знамя», № 8, 2020.
https://magazines.gorky.media/znamia/2020/8/versii-i-variaczii.html y
Три остроумных новеллы Дениса Драгунского выдержаны в одной и той же стилистике. Схож и материал. Это истории из до- и предреволюционной российской и отчасти эмигрантской жизни. Казалось бы, перед нами литературная игра: художник не первого ряда, женатый на эмансипированной, юная мещанка, врывающаяся в аристократическую столичную жизнь, подобно скорому поезду, молодой земский врач, готовый круглые сутки служить простому народу. Вроде бы все узнаваемо и просто?
Читатель, однако, попадает в ту же ситуацию, что и персонажи: его ожидания будут обмануты, и меньше всего такой итог имеет отношения к литературной игре. Как убедительно показывает Драгунский, такова , в конечном счете, природа человеческого желания. Каждая эпоха услужливо подсовывают ему свои трафареты, и нынешние ничуть не надежнее и не полезнее тех, о которых писали классики.
« — Мне двадцать пять лет, — серьезно сказала Лиза. — Ежели бы я чувствовала в себе женское призвание, я бы вышла замуж семь лет назад, у меня уже было бы трое детей… Ах, Сергей Сергеевич, не горюйте, милый! — она откинула голову, посмотрела на него как будто бы издали.
— О! Я вижу, как вы нахмурились, как напряглись ваши брови и веки, как горит ваш взор, как ходят желваки на ваших скулах! С вас можно писать молодого римского христианина, который стоит перед каким-нибудь консулом или прокуратором в ожидании приговора! Какое сильное, благородное лицо… — она перевела дыхание и улыбнулась.
— Простите, мой милый, мой дорогой друг. Вы меня прощаете? Она заглянула ему в глаза и по-дружески крепко сжала его запястье.
— Я не в силах на вас сердиться, — сказал он и поцеловал ей руку, хотя его сердце было стиснуто гневом и унижением.
— Правда?
— Клянусь, — он склонил голову.
— Тогда приходите в среду на вокзал, я уезжаю в Москву. Проводите меня!»
№ 3
Евгений Каминский. Undergrоund. Роман. Опубликовано в журнале «Звезда», № 7, 2020. https://magazines.gorky.media/zvezda/2020/7/underground.html
В участи писателя есть большая несправедливость. С утра проснулся, сел за письменный стол и, уж будь добр, пиши до самого вечера. Когда тут жить интересной жизнью, совершенно непонятно. На ходу, по наитию также приходится решать вопрос, каковы тут критерии жизни-жизнетворчества, на которое никогда не хватает времени. И кому именно она, эта жизнь, должна быть интересна?
Сразу скажем, что Евгению Каминскому удалось добиться довольно многого на удивление скромными средствами. Источником ценного и репрезентативного материала здесь служит упомянутое в заглавии «подполье», которое, как мы знаем благодаря Федору Достоевскому, далеко не всегда бывает героическим. Впрочем, грань здесь тонкая: порой ресентимент, обида на сильных мира, хозяев жизни и победителей, оказывается мощным политическим фактором.
Евгений Каминский рассказывает историю забытого, но не забывшего мечту молодости об известности и серьезных тиражах бывшего писателя Андрея Львовича, и его сына, бывшего ученого-физика Андрея Андреевича. Неожиданно кто-то или что-то дает обоим значительно больше, чем они могли ожидать от судьбы. Если линия отца – чистый, пусть и поучительный, гротеск, с сыном сложнее. Он вроде как оказывается незримым вершителем справедливости, считает себя ни больше, ни меньше, как «удерживающим» из апостольского послания.
Действительно ли Андрей Андреевичу удалось воплотить идеал христианской жизни или же князь мира обвел его вокруг пальца, а также, следует ли учитывать описанный Каминским запрос на «мягкий сталинизм» в политических прогнозах, решать читателю.
«для того чтобы оживить заглохший механизм, достаточно самой малой, но рабочей шестерни в нем. И в тот момент, когда Макар Максимович открыл глаза, время пошло вспять. Однако никто этого не заметил. А зря не заметил. Ведь тогда хоть кто-нибудь уяснил бы, что, покуда жив последний могиканин эпохи, эпоха жива. И пусть об этом не догадываются мужчины, распустившие в пивной животы и заказывающие себе еще пива и чипсов, а их унылые жены беспрерывно жалуются на них по телефону своим унылым подругам, — придет, непременно придет час, когда громовый Левитан объявит всеобщую мобилизацию, и все они, все без исключения построившись в колонны, двинутся к новым горизонтам, и вместо пива с чипсами им будет только здоровая пища»
№ 4
Сергей Шикера. Портулак. Роман. Опубликовано в журнале «Волга», № 7, 2020 https://magazines.gorky.media/volga/2020/7/portulak.html
Кирилл Стряхнин, уроженец черноморского городка Портулак под Одессой, возвращается домой из Москвы. За годы отсутствия он изменился до неузнаваемости. Однако у портулакцев все же некоторое дежавю: Стряхнин появляется в обществе своего «двойника», копии самого себя пятилетней давности. Почему? Зачем?
Вскоре в городке проливается кровь, и вопросов становится еще больше. Новый роман Сергея Шикеры (Четвертакова) без преувеличения можно назвать литературным событием.
Шикера, конечно, автор на любителя. Налицо довольно специфический баланс между изображением и интригой. И то, и другое автору дано, более того, в его, Шикеры, текстах только на него, Шикеру, и похоже. Однако, на наш вкус, темп повествования мог бы быть поспокойнее, а происшествий этак раза в четыре-пять раз меньше. Тем, собственно, и удивительней финал. Как выясняется в итоге, то, что казалось буффонадой или даже сумбурным гиньолем, на самом деле было хорошо выверенной, оригинальной, несмотря на, мягко говоря, классические аллюзии, и изящной, несмотря на сложность, художественной конструкцией.
Попробуем здесь охарактеризовать ее особенности. Тезисно. Без спойлеров.
1) Амбициозный уроженец подобного приморского городка в Украине неизбежно живет с оглядкой на еще три города — Одессу, Киев и Москву. Более того, ухитряется бывать во все всех трех, несмотря ни на что. Эта позиция способствует выработке особых качеств. Как их называть – гибкостью, цинизмом, мудростью, животным инстинктом приспособленца, актерскими данными — дело десятое. Важно, что такой «пограничный человек» обладает дополнительным ресурсом для понимания того, что любая идеологическая и уж тем более пропагандистская матрица, мягко говоря, относительна.
2) Язык, на котором общается повествователь со своими друзьями, кружком местной интеллигенции, русский. Это отнюдь не политический жест. Это факт биографии, межличностных взаимоотношений, длящихся всю жизнь. Это привычный способ находить своих и быть своим, оставаясь в поле определенной культуры. Национальный вопрос, которому Шикера таки некоторое внимание все же уделяет, здесь явно периферийный. И жертвы, и злодеи в романе одной национальности.
3) «Портулак» обладает всеми признаками детектива за исключением разве что одного . Это не игра, не головоломка, не задачка на сообразительность. Автора интересуют мотивы всех центральных действующих лиц, а не только убийцы, сама наша способность понимать окружающих и проживать жизнь в соответствии с нашими же представлениями о счастье, красоте и справедливости.
«С середины августа я, как обычно, стал потихоньку готовиться к бархатному сезону, то есть подбивать дела так, чтобы провести его весь, сколько бы он ни продлился, безвылазно в городке. Не передать словами, как я люблю эту череду погожих безветренных дней, уже с утра напоминающих долгие летние вечера в преддверии сумерек, с тем же невысоким, но еще жгучим солнцем, бесчисленными лучами которого как бы во все стороны сразу пронизан неподвижный воздух улиц и дворов! Такого благодатного покоя вы не найдете ни в какую другую пору года. Вся округа, словно засмотревшись в саму себя, пребывает в какой-то отрешенной задумчивости, и всюду, куда ни пойдешь – та же чуткая тишина, те же пятна света, день-деньской мерцающие драгоценными россыпями по затененным углам и закоулкам, то же грустное, сладко-назойливое звяцанье насекомых в полинявшей за лето, прибитой пылью листве…»
Василий Костырко