Роман по понедельникам
Владимир Шапко. Настольная памятка по редактированию замужних женщин и книг. Роман. Опубликовано в журнале Волга, № 1, 2021
Потребность в литературном самовыражении подобна страсти, хватающей некоторых из нас своей мозолистой рукой в самые неподходящие моменты жизни. Вроде бы эта вполне банальная, особенно для тех, кто каждодневно вовлечен в работу издательств и тому подобных учреждений, ситуация.
Типа, бывает.
Однако, если взглянуть непредвзято, на самом деле она очень загадочна.
Самовыражаясь, писатель по большому счету выражает неизвестно что, обращаясь неизвестно к кому, и порой ухитрятся при этом добиться успеха.
Это не ругань и не ёрничество. Это, так скажем, попытка философской постановки вопроса.
Главный герой нового романа Владимира Шапко Глеб Яшумов — редактор с литинститутским, то есть почти писательским прошлым. Его коллеги по издательству тоже на своих местах не случайно, но и им приходится переопределять для себя очевидное, искать все новые и новые объяснения, как, зачем, почему люди это делают.
Шапко описывает ожесточенную, даже кровавую схватку с судьбой: во-первых, Яшумов расхлёбывает последствия своего недавнего отнюдь не раннего брака, во-вторых, отвечает за выпуск нетленки одного несносного графомана, работающего на минуточку в администрации самого губернатора. Казалось бы, и то, и другое надо редактировать. Однако достаточно ли ясны критерии? Возможно ли это в принципе? Какова природа тех сил (опять-таки в философском или даже мистическом смысле), которые противостоят герою?
Шапко создает довольно странный (есть некоторые вопросы к месту и к времени действия), но уютный и завораживающий мир, в котором литературные ставки – самые высокие.
«Вдоль канала Грибоедова Яшумов шёл в сторону Невского. К Дому книги. К Дому Зингера на перекрёстке. Со стеклянной башней, увенчанной земным шаром, с бронзовыми девами-валькириями на угловой части фасада.
Всё время почему-то лезло в голову из Савостина. Как будто гриппом заразился. Фолликулярной ангиной: «Суровый Артур угрожающе вращал автоматом. Его низкий голос напоминал дребезжание ржавой пилы». Яшумов останавливался и смеялся. Как будто плакал. Прохожие оборачивались. Приблудный финн в туристских ботинках и с рюкзаком разом остановился и смотрел на него как на достопримечательность города. На ожившую скульптуру. Жестом Яшумов успокоил его. Дальше шёл. «Орлиный нос и мясистые щёки со злыми усами придавали лицу его суровое выражение».
Василий Костырко