7 февраля 2017 (Темы: «Ванна в кабинете, кабинет в ванной, «Лишние деньги»)
«Египетские ночи» — это сеансы литературной импровизации в формате creative writing. Цель — активизировать личный творческий ресурс, конвертировать дремлющие переживания, оперативно разобраться с драматургией короткого высказывания — что многим и удаётся в условиях жесткого регламента и легкой конкуренции.
Куратор Анна Аркатова
Авторы текстов:
Анна Аркатова
Сергей Костырко
Петр Образцов
Лика Панфилова
Ольга Сульчинская
Темы:
Ванна в кабинете, кабинет в ванной
Лишние деньги
Тексты эссе, по четыре лучших на каждую тему, которые написались (лучшее на этот раз определяла Корнелия Ичин — сербский литературовед, славистка, исследовательница русского авангарда, переводчик; профессор филологического факультета Белградского университета):
- Ванна в кабинете, кабинет в ванной
Сергей Костырко
Руководство – точнее, мягкая рекомендация — для сочинителя.
Не насилуй себя — сочиняй в ванне.
Это тебе не кабинет. Тут тебе ничто не мешает думать. Ни с легкой нервозностью – ну когда же? – мерцающий экран компьютера. Ни разложенные на столе бумаги, ни книги с нужными закладками. Которые уже сами по себе – жесткая колея для творческого человека.
Ну а ты, допустим, погружаешься в ванну. В горячую воду, которая замедляет работу мозга, а можно сказать – по твоему ощущению – отключает ее. Потому как ты становишься – весь – ощущением, весь чувствилищем. И только когда привыкаешь к температуре воды, растекаешься в ней, становишься ее частью, вот тогда мозг включается снова. И ничего обязательного, неожиданные мысли всплывают в голове почти отдельно от тебя как телесный кайф твой, как пузырьки воздуха, когда ты меняешь позу. Вот тут и есть момент истины, потому что ты сам по себе, а истина сама по себе. Точнее, не истина, конечно, но – ее образы, возникающие абсолютно непроизвольно. Твое дело ловить их. И тут нет натужного усилия дотянуться до … Это уже не вполне ты сам думаешь и воображаешь – это твое тело и вода, которая продолжает твое тело. Это они думают. Тобой думают. А у них ничего случайным не бывает.
Петр Образцов
Немного сдвинутые на своих дифференциальных уравнениях – родители у него оба были математики, – своего первенца назвали Архимедом.
К совершеннолетию Архимед Иванович Птичкин уже изрядно был болен той же математикой, но с физическим уклоном, и вскоре поступил на мехмат в своем родном городе, название которого многократно менялось с Луганска на Ворошиловград и обратно.
Закончив с отличием ЛГУ – или тогда это еще был ВоГУ? – Архимед женился, купил кооперативную квартиру, проделав со своей нищенской зарплаты мэнээса хитроумную математическую комбинацию.
И, разумеется, устроил себе кабинет в ванной комнате. Там же, лежа непосредственно в чугунной ванне, он сделал ошеломившее весь научный мир открытие – а именно, что на тело, погруженное в жидкость, не действует никакая сила, нисколько не равная весу вытесненной этим телом воды. По крайней мере, на его, Архимедово тело.
От идиота немедленно ушла жена, его выгнали из НИИ точных систем и попытались исключить из кооператива. Но он и тут исхитрился и в доказательство своей нормальности перенес свою обожаемую ванну в комнату, которую назвал кабинетом.
Увы, в новом кабинете ему в голову уже не приходили никакие идеи, а репетиторством он мог зарабатывать лишь на алименты на сына. Поэтому он поначалу нищенствовал, но в перестройку умудрился стать депутатом местного собрания. И все бы ничего, но у сына тоже оказались математические способности, и Архимед задумался – не зря ли он назвал своего сына Пифагором?
Ольга Сульчинская
Живу я на московской окраине, и ванная комната у меня стандартная, как во всех домах, построенных в шестидесятые. То есть места там ровно на ванну и раковину. Что не мешало мне устраивать время от времени маленькое частное роскошество по принципу японского сада камней. То есть когда максимум явлений умещается на минимальной площади. Я притаскивала с кухни торшер, под него втискивала табуретку с чашкой кофе и всякими сладостями-пряностями. И, осторожно, стараясь не потревожить память Архимеда, погружалась в свой резервуар, а затем мирно читала книжку, совмещая удовольствия телесные и интеллектуальные.
Сложность заключалась в окончании этого домашнего спа. Выдворяться приходилось поэтапно. По некой загадочной причине вылезти так же, как я влезала, боком, не удавалось. Наверно, от тепла я расширялась и начинала занимать больше места. Так что выглядело это так: сначала встаешь в ванной во весь рост, низвергая потоки воды, потом вытираешь руки, потом перекладываешь книжку и кружку из-под кофе с табуретки в раковину, выключаешь торшер, открываешь дверь, выставляешь табуретку.
Потом надо быстро выскочить, потому что в открытую дверь всегда тянет таким холодом, как будто зима стоит не на улице, а непосредственно у меня в коридоре.
Эти гедонистические периоды бывали не слишком долгими. Случались они после очередного расставания и отменялись ввиду последующей встречи с новым и.о. мужчины моей мечты. Всякий раз оказывалось, что привычка одновременно принимать ванну и кофе несовместима в моем исполнении и с малейшим подобием семейной жизни.
Совсем другое дело было в детстве.
Бабушка жила в Измайлово, в трехэтажном доме, который строили еще пленные немцы. В той ванной помещалась и ванна как таковая, и раковина, и тумбочка (стиральной машины еще не было), и стоящий отдельно предмет мебели, средний между столом и лавкой. То есть по высоте лавка. А по размерам определенно стол. На этой стольной лавке стоял довольно большой чан для белья, предназначенного для стирки. Но у бабушки все в доме было волшебно. У нее в платяном шкафу, например, была золотая роза, которую в теории следовало прикалывать к вечернему платью. А на практике я могла владеть ей единолично. Правда, выносить ее из шкафа не разрешалось. Но мы и в шкафу с ней прекрасно проводили время.
Так вот и условно грязное белье у бабушки благоухало нездешними отдушками. Поэтому ничто не мешало мне сидеть, закрывшись в ванной на стольной лавке в обществе интересной и желательно толстой книжки.
Заканчивая свой исторический экскурс, вынуждена признаться: на сегодняшний день у меня не то, что кабинета в ванной, у меня вообще никакого кабинета! Только рабочий стол, и тот на работе.
А в ванную все время ломится кто-то из моей разросшейся семьи. Это если меня туда вообще пускают. Последнее время мой младший сын повадился приходить со своей девушкой. Вдвоем они плещутся в ванной часа по три-четыре. Хоть они оба и худенькие, не представляю, как они туда помещаются. И что там делают столько времени. Работают, не иначе.
Лика Панфилова
Новость в газете
Сегодня, по сообщению информационных агентств, новый президент одной из крупнейших мировых держав пригласил журналистов в свою официальную резиденцию. Впервые после того, как туда заехал. Больше всего представителей прессы удивила организация пространства в доме. Дело в том, что кабинет переоборудован в ванную, благо форма и размер позволяют, а ванная, в свою очередь, стала кабинетом. Сначала гостям предложили испытать на себе возможности ванной, то есть кабинета, после чего все переместились в кабинет, то есть в ванную. На главный вопрос, с чем, собственно связаны такие преобразования, пресс-секретарь президента ответил, что «таков был наказ избирателей: пришло время вершить судьбы мира в стерильной чистоте». Администрация ознакомила участников мероприятия с проектом указа, предписывающего всем гражданам провести в кратчайшие сроки переустройство своих жилищ в том же ключе. Само первое лицо от комментариев воздержалось, молча салютуя прессе бокалом шампанского из ванны с пушистой пеной.
- Лишние деньги
Сергей Костырко
Чтобы было понятно, что такое «лишние деньги», определим, что такое «деньги».
То есть, почему, например, мы – или, допустим, я – их так люблю (и не только потому, что чем их меньше, тем они тебе дороже). Деньги – это эквивалент разного рода жизненных радостей. То есть я не деньги люблю, а радости эти.
Ну а теперь – про деньги «лишние». Как и из чего они образуются. А они, на самом деле, – реальность; и об их природе я начал догадываться уже давно.
Когда-то в отрочестве, у себя в городе Малоярославце, я с вожделением смотрел на мопеды. Нет не на машины,– машины вообще не из моей жизни. И не на мотоциклы, ну что – мотоцикл? Мотоцикл – он и есть мотоцикл. А мопед, это велосипед, но – у которого не надо крутить педали, особенно, когда в горку, чем я занимался в отрочестве –это велосипед, который везет тебя сам. И вот это — почти чудо. И когда после школы я пошел работать, то завел себе сберкнижку и откладывал туда деньги, по 20 рублей каждый месяц. На мопед. Мог бы и больше, но первым делом я купил фотоаппарат «Зоркий-2», а мопед оставил на потом.
Деньги потихонечку копились, но нужной суммы образовать не успели — поступил в институт, уехал из дома в Москву, потом – в Якутию, отрабатывать по распределению. И когда снова вернулся домой, в Малоярославец, мать сделала мне подарок – она сказала: «А ты помнишь, что у тебя сберкнижка есть? Я, когда ты учился, туда деньги понемногу докладывала. Можешь теперь купить себе мопед». Мопед я не купил, я постоял возле него у нас в Райунивермаге, посмотрел на мечту своего детства, и – не купил. Зачем он мне. И деньги, которые я копил, оказались лишними.
Я тогда еще не очень понимал, что произошло на самом деле. Что мне было сказано про устройство моей жизни.
Ну а дальше, ближе к старости, все быстрее и все отчетливее. Скажем, давняя мечта о Ялте, студенческая еще – а как я любил тогда Крым! – пожить в Крыму не дикарем с рюкзаком и спальником, а – чтобы в ялтинской гостинице, чтобы утром с чашкой кофе выходить на балкон под солнце и щуриться от блеска лежащего внизу моря. Копил на Ялту деньги. Приехал, не выдержал и двух недель. Дожди, холод, вонь из туалетов, отвратный вкус растворимого кофе, изжога из-за неправильно выбранного вина, из-за соседа, который пристал, из-за … ну и так далее. Как-то съежился Крым. А деньги остались. И половину заготовленного не потратил. Вернулся домой раньше срока. Потом ездил исключительно в Египет, Тунис, Турцию, но и туда по второму разу уже не тянуло.
Нет, лишние деньги я конечно тратил, но – дело же не в этом.
Дело в том, как вдруг все быстрее и быстрее начинало выцветать то, что волновать и притягивать, то, на что я собирал бы деньги. То есть лишних денег у меня все больше и больше.
Петр Образцов
Когда у Рокфеллера завелись лишние деньги, он обратился к своему другу барону Ротшильду с вопросом, куда бы их девать. Барон покраснел и сказал, что у него те же проблемы, и он даже хотел прояснить этот вопрос у него, у Рокфеллера то есть.
Они оба пригорюнились. А происходило этот разговор в ресторане гостиницы «Хилтон» в городе Атлантик-сити, известном своим казино. Ели они каждый свое – Рокфеллер некошерное, а Ротшильд кошерное, но удивительным образом одно и то же.
Подошел официант и с извинениями сообщил, что случайно подслушал их беседу.
— Вот как? – одновременно спросили оба джентльмена. – И что же вы посоветуете?
Официант, а на самом деле это был старший официант, слегка помявшись, предложил им отдать все их лишние деньги – нет, не ему, а его жене, которая никак не успокоится, что их соседка купила себе новое кримпленовое платье, а у них лишних денег нет.
— Но это как-то не по-капиталистически, — заметил Ротшильд.
— Верно, и дарить надо не рыбку, а удочку для ловли рыбки, и пусть сама ловит. На удочку ведь можем дать, верно, барон? – добавил Рокфеллер.
— Разве на удочку можно поймать кримплен? – удивился старший официант.
Оба джентльмена на букву Р оживились. У обоих проявилось их знаменитое феноменальное чутье бизнесменов.
— Так, пусть поймает много рыбы, — это сказал Рокфеллер.
— И пусть продаст, — это Ротшильд.
— А на вырученные деньги пусть купит себе что хочет! – хором закончили оба, достали свои чековые книжки и перебросили все свои лишние деньги жене старшего официанта.
И все трое обмыли эту удачную сделку шампанским. Рокфеллер и официант некошерным, а Ротшильд – кошерным. Но одним и тем же.
Лика Панфилова
Лишние деньги образовались перед новым годом. Ну разумеется, время чудес! Вслед за ними тут же сбились в очередь желания, мечты и просто давно отложенные надобности. Но начать следовало с главного: с покупки шампанского. Настоящее, французское, блестящее оно подбоченилось на самом видном месте посреди универсама, подмигивая красным глазком. Не устояла, протянула руки к нему, нежно уложила в корзинку. Иду на кассу и тут.. (не забываем, время чудес) кассирша пробивает чек и не включает в него мою главную добычу. «Сомневаааюсь, что тысяча рублей за все» — тут же зачем-то встреваю я (кто за язык тянул?)» . Как же? А.. да, оно же в коробке должно быть, на бутылке нет штрих-кода. Ой, девушка, спасибо вам, вы меня спасли».- У тетеньки аж руки затряслись от ужаса, что она только что чуть не налетела на крупную недостачу. И я такая вся в белом, снегурочка буквально, плачу за все и окрыленная собственной добродетелью еду дальше по бутикам. Меня же ждут мечты и желания!. Не тут-то было. В моем детстве Усачевка была двухсторонней, я точно помню. Но тут, как гром серди ясного неба – сирена гаишника «прижмитесь к обочине» и вот это все. Да, я знаю приемы и способы, надо было зарыдать и мол «дяденька простите меня дуру грешную, семеро по лавкам отпустите Христа ради». Но какой-то ступор, немота…Сижу, улыбаюсь, я же только что произведена вселенной в ранг снегурочки. Должны же все вокруг меня тоже стать добрыми и великодушными для симметрии. Итого: взятка лицу при исполнении размером в два шампанских. Минус загаданное платье, к которому я держала путь. И главное то не это, а вопрос, который до сих пор не дает мне покоя: в чем состояло предновогоднее послание небесей? «Бери, когда мы тебе посылаем подарки и не умничай». Или как-то иначе, типа «не в деньгах счастье, тут прибудет — там убудет, в природе должен быть баланс», или же просто-напросто «не зевай за рулем!!!»??Ванна в кабинете и кабинет в ванной
Анна Аркатова
Тему можно не развивать. Потому что ее не существует. Не существует лишних денег как лишнего здоровья. Что вы делаете с лишней вашей красотой? А кто его знает – так , даю в долг. Вот и с деньгами. Лишние деньги – это самообман. Даже если у тебя стопроцентно рассчитанный бюджет, в нём сходятся все сальдо и бальда — и вдруг тебе на голову сваливается премия – она ни разу не лишняя. Потому свой бюджет ты складывал не просто так, щедро окормляя нужные тебе статьи расхода. А малодушно предавая забвению статьи второстепенные. Можно было маме путевку купить – но отложим до следующего года, можно было страховку подороже справить – ну ладно, авось не понадобится и эта, можно было вставить не два зуба, а все пять , но трех практически не видно, а сапоги видны всегда. Можно и долг отдать в конце концов, хотя этого от тебя никто уже не ждет. Лишние деньги мгновенно перестают быть лишними. Даже не в момент их появления, а просто при одном упоминании о возможности такого появления.
В школьном буфете нас можно было нормально поесть копеек на пятнадцать. Одна копейка – тертая морковь с сахаром, одна копейка — два кусочка черного хлеба, девять копеек сырники, и кажется пять или три компот. Если у тебя оставались лишние две копейки, ты мгновенно шел играть в «трясунчика» и на выигрыш просто покупал еще одну тертую морковку, и еще один компот.
Деньги не могут быть лишними как воздух. В отличие от вещей, которые лишние уже изначально (если это не кислородная подушка). Обойтись как ни странно можно практически безо всего. Только без денег обойтись крайне трудно. Когда я иду куда-нибудь с мужем, а тем более еду – деньги в этом единственном случае действительно лишние в моем кошельке. Во-первых, кошелек занимает немеряно места в сумке. К тому же он фиг знает сколько весит. Во-вторых, я для того и выхожу замуж беспрерывно, чтобы не таскать лишние тяжести, сори, деньги. И это не имеет никакого отношения лишние они у меня или нужные хоть умри. Никакого.