16 - 30 июля
«Египетские ночи» — это сеансы литературной импровизации в формате creative writing. Цель — активизировать личный творческий ресурс, конвертировать дремлющие переживания, оперативно разобраться с драматургией короткого высказывания — что многим и удаётся в условиях жесткого регламента и легкой конкуренции.
Теперь мы собираемся в группе «Египетские ночи» в Facebook.
Участником может стать любой желающий, присоединившись к группе.
Турниры проходят два раза в неделю по вторникам и четвергам в 18.00.
Как обычно пишем экспромты на только что объявленную тему (две темы за турнир). Регламент – 15 минут. В роли экспертов – сами участники группы. С новыми правилами он-лайн турнира вы можете познакомиться в Приложении.
Куратор проекта Анна Аркатова
Он-лайн турниры 16 – 30 июля 2020
Ася Аксенова
Не могу найти увеличительное стекло (турнир 28 июля)
Не могу подобрать уменьшительно-ласкательный суффикс к слову «дебил». Не могу найти уничижительный взгляд для этого негодяя, отдавившего мне тогда ногу в трамвае. Не могу найти увеличивающий Вселенную телескоп, который поместится на моем небольшом балконе. Не могу найти такой крепкий микроскоп, чтобы его не смахнул и не разбил мой кот мэйн-кун. Не могу найти в кармашках рюкзака увеличительное стекло, чтобы разжечь костер на этой полянке, а спички я забыл. Не могу найти очки, чтобы прочитать эти залитые зелеными чернилами каракули. Где вы только берете зеленые чернила? А, это из потекшего стержня шариковой ручки? Не могу найти родную душу, чтобы поговорить обо всем об этом. Не могу найти ни одной не примитивной мысли в своем мозгу, и от этого хоть плачь. Не могу найти свою левую ногу, чтобы надеть на нее левый тапочек. Отсохла она, что ли? не могу найти ту горсть таблеток, которую мне принесла медсестра. Куда я их положил? не могу найти, где концы той белой рубашки, которая туго связывает мои руки, и как их развязать. Не могу понять, что мне диктует хор голосов, приказывающих разбить головой стену. Почему вы мне говорите, что у меня нет кота, рюкзака, увеличительного стекла и совести? Почему вы считаете, что я это придумал? Доктор, где я вообще нахожусь? Сами вы в психиатрической больнице! Хотя да, вы же здесь работаете! Отдайте мне мое увеличительное стекло, которое было у меня в детстве! Которым я поджигал травинки и бумажки, когда на них падал солнечный луч! Где мое стекло? Где мое детство? Где я? Кто я? Что вы мне говорите? Что они мне говорят? В моей голове???Почему у меня связаны руки? Что вы мне там колете? Я хочу кота и Вселенную, и стекло, стеклооооо!
Анна Аркатова
Все, что нужно знать об огурце (турнир 23 июля)
Конечно, это не венгерский язык, не китайский, не Ремарк в подлиннике, не собственная он-лайн школа, не убойный роман (во всех его волнующих смыслах), не расцветший блог, не накачаный сдуру пресс – да что говорить, карантин прошел коту под хвост. Если бы не… мой первый в жизни огурец!
Сунутый в майскую грядку лопоухим ростком, упорно атакующий свой манеж, жадно сосущий конденсат теплицы – и вот спустя наконец свесившийся шершавой торпедой у самого грунта. Идеальный размер, совершенная форма, малахитовый цвет. Не верю…Всё, как учила книжка-раскраска.
Только сегодня, только в рамках беспрецедентной акции, только держателю клубной карты записной лентяйки – вот этот трепет на ладони. С чем сравнить? (Картинно сводит бровки) – послеродовое обучение? Первый мужчина? Первая публикация в «Новом мире»? Вот это вот всё соберите – и добавьте еще столько же.
Я знала, что я исключительная женщина. Но исключительная женщина с огурцом… Не взять ли себе за правило раз в неделю делать селфи спины – на предмет набухания крыл?
Юлия Бочарова
Он будет говорить со мной из шкафа (турнир 16 июля)
Да потому что не надо ничего трогать! И не надо ничего доставать. Пусть стоит, как стояло. У меня знаешь однажды, как было? Я разбирала старые вещи на антресолях – родственники гундели: освободи да освободи место под новое барахло, — а там лежали старые детские игрушки, лошадка-качалка, коробки, детали от велика — всё в пыли. Лучше бы я туда вообще не лазила. Ладно, окей, надо вам – разберу. У соседей попросила стремянку и полезла, хотя ты знаешь, как я высоты боюсь. Дверцу наверху открывала – а её заклинило от долгого состояния без движения. Дёргала на себя. Тоже испугалась упасть с верхотуры. Но это всё ерунда ещё, справилась. Открыла, полезла внутрь – оказалось, что первым рядом стоят трёхлитровые банки с соленьями и вареньем, подписанные маркером на жестяных крышках. 12 лет назад их закрыли, поставили – видимо, другого места уже не было – и так они там и стояли. Удивляюсь, как они за это время не взорвались. Пришлось по одной спускать. Мать говорит: «А чего вы их не едите?». Отец ей: «А что мы их должны есть?». Сестра говорит: «Мы вам сто лет говорили, что нам это не нужно, и мы же опять виноваты». В общем, разругались все. Ладно, полезла я дальше. Коробку стала вытаскивать тяжёлую. Мужиков нет – сама знаешь, батя с грыжей, ему тяжелее двух килограмм нельзя ничего поднимать. Надо было мужа на час вызывать, но что-то мы не догадались тогда. Да и не думали, что проблемы будут. Ладно, окей. Коробка вся искорёженная, отсыревшая – видимо, когда соседи нас заливали, и на антресоли внутрь попало. А мы-то видели только на обоях где протекло в коридоре, туда не лазили. Короче, эта коробка – я её вытащила наполовину – она и рассыпалась, и вниз всё загрохотало. Батя отскочил, сеструхе по темечку попало. Её сын – маленький, а жадный, блин, в кого только такой пошёл. Подскочил и стал на лету хватать, что ему там нравилось, и пофиг, что я еле удерживаю остальное, чтобы на него сверху не посыпалось. Летальный исход мог бы быть. Фух, блин, не знаю, как я с этим справилась. Потом перестала доставать, мне мама швабру принесла. Вытащили пять бутылок лимонной водки от 1988 года. Артефакт. Батя обрадовался, говорит, ни у кого такой нет. Только в водке какие-то хлопья были. Так её мать и выбросила, чтобы он не траванулся по дурости и от излишнего восторга. А дальше чего там только не было. Я пылью надышалась, чихать стала. От этого пыль ещё больше поднялась. Но надо уже было доделать. И вот в конце там были памятные сувениры, из тех, что никогда не выбрасывают, потому что их приятно перебирать летними вечерами, но и не перебирает никто, потому что их убрали подальше, чтобы освободить места поближе для другого хлама. Ну так вот. Заколки польские со стекляшками, жвачки окаменевшие, кадры для проектора – знаешь такие, маленькие, из плёнки вырезаны и снаружи в пластиковую рамочку вставлены. Раньше их вставляли в диафильм или в специальный аппарат и смотрели на стене. И сквозь фотографии с улыбками родственников проступал узор на обоях. Ага. А самый кошмар в том, что среди этого барахла были говорящие открытки. Знаешь такие? Нажимаешь на кнопочку или открываешь её – а она музыку начинает проигрывать или поздравление говорить механическим голосом. Я вообще не понимаю, как у неё с тех пор батарейка не села – уму не постижимо. Только я швабру протянула, чтобы эти вещи подхватить и к себе притянуть (сама-то старалась ближе к свежему воздуху держаться). Ну и что. Ну и всё. Случайно этой шваброй отодвинула открытку, и она упала в щель сзади. А не знаю, откуда там эта щель. Упала открытка за простенок и стала оттуда музыку играть. Да противную ещё такую. Все по очереди её пытались достать и через стену стукнуть, чтоб замолчала. Ноль эффекта. Играет себе и играет.
Поэтому я тебе и говорю: оставь ты эти встроенные шкафы в покое. Купила дачу – не лезь, куда не надо. Радуйся, что есть свободное место, и ты свои вещи сможешь куда хочешь разместить. А то, что там сзади – не трогай ты ради бога. А то будет оно говорить с тобою из шкафа – и придётся тебе с этим жить. Ничего ты с этим не сделаешь.
Первый встречный (турнир 21 июля)
Первый встречный, второй поперечный, третий повдоль, а ты кто такой? Эта считалочка – одна из тех, которыми любят считаться дети, чтобы найти «воду» или того, кто отсеется, выйдет в этом «круге». Есть ещё стишки про месяц из тумана и про семейку на златом крыльце, и многие, многие другие. Тот, кто знает стишок, читает его и тыкает пальцем во всех по очереди, а они замирают от волнения: попадёт – не попадёт? Пронесёт ли на этот раз? Палец считающего кажется перстом судьбы, и ты ничего не сможешь с этим сделать – остаётся лишь подчиниться.
Однако самые хитрые участники могут заранее предугадать, на ком остановится счёт. Ведь стишок имеет чёткий ритм и заранее известное количество слогов.
Но на таких хитрецов есть ещё более хитрые хитрецы. В стишок ведь можно добавить пару строчек или финал по типу современных «пирожков». Бац – и вместо полноценной фразы всего одно слово. Срыв шаблона. Никто не ожидал. Финал оказывается «сюрпризом». И попробуй поспорь, что этого не было в оригинале. Ты просто не знаешь полную версию! Никто и не станет возражать, ведь не хочется признавать себя столь некомпетентным, что не слышал последнюю, самую полную версию.
Есть ещё такие хитрецы, которые последнее слово растягивают чуть ли не по буквам, чтобы добиться нужного результата. Но это слишком уж грубых мухлёж, и таких ребят обычно не ставят на «розыгрыш» хода. Дайте я, дайте я! Нет уж. Все помнят, как ты в прошлый раз насчитал не по-справедливости.
«Первый встречный, второй поперечный», — вертится у меня в голове, когда я держу в руках бюллетень с фамилиями кандидатов в мэры нашего города. Я их и не знаю совсем никого, кроме одного. Вот бы интересно было, если б рука судьбы выбирала счастливчика из всех поданных бюллетеней по принципу пословицы: в порядке поступления заполненного бланка, система отсчитывает по одному слогу, и выигрывает тот, на ком заканчивается счёт. Да, этих бланков – десятки миллионов. Но и современная техника не слаба, справилась бы. Интересно, могли бы мы тогда увидеть свежие лица? Узнать новую политику? Получить шанс на справедливость? Судьба, которая нас считает – она вообще бывает справедливой?
— Первый встречный, второй поперечный, — говорю я, ставлю галочку напротив номера 2.
Я не знаю, как голосовать. Мне кажется, что за этими квадратными рамочками с фотографиями, как за окошками, одно тело на всех, просто выглядывают они по-разному. Сказочный персонаж о семи головах.
Я добавляю галочки и остальным шести кандидатам. Бланк испорчен, но кажется, теперь всё сделано верно по сути.
Герман Власов
Он будет говорить со мной из шкафа (турнир 16 июля)
Девочка любила дождь. Любила смотреть на улицу, как он идет блестящими многими ножками. Как касается он стекла и делает мир рябым: листву, движение зонтов по улице, брызги из-под колес. Она уплывала по влажной пленке вместе со светом рыжих фонарей.
Дождь дышал, трогал мокрым дыханием, сглаживал шероховатости, а звуки делал резкими, чуть надломленными.
Но вот она заболела, а тут как назло погода стояла сухая и пыльная.
Мама и папа купили увлажнитель воздуха, но он был бесшумен и бесполезен.
А девочка металась в бреду, мучилась кашлем, смотрела воспаленным взглядом.
И тогда папа придумал.
Он записал на магнитофон голос дождя – уверенный, спокойный, сглаживающий.
И девочка слушала его и засыпала.
Девочка выздоровела. А когда узнала о таком не совсем честном поступке со стороны папы, подумала и рассудительно сказала:
— Оставь эту запись, пусть со мной говорит дождь. Он будет говорить со мной из шкафа, где стояла колонка.
Потом она слушала шум просто в комнате, через наушники – те же, но маленькие коробочки, где поселился звук.
А потом, когда она выросла, девочка поехала к морю и часто уходила одна к месту, где рождается дождь. Она брала с собой тетрадь и карандаш и представляла, что понимает его разговор – часто диковинный и непредсказуемый.
Потом у нее вышла книга, она стала известным писателем и вышла замуж.
А вот как ее имя и о чем эта книга – я все забываю.
Артём Габриелов
Он будет говорить со мной из шкафа (турнир 16 июля)
Это обыкновенный советский шкаф. Его собрали в те годы, когда всё было типовое: одежда, транспорт, посуда, игрушки, идеи, еда. Он стоил двузначную сумму в рублях. Он состоит из спрессованных опилок, и пахнет спрессованными опилками даже спустя десятки лет. На его стенках — стёртые белесые прямоугольнички наклеек, которые нельзя растворить никакими известными человеку средствами.
Снаружи — специальная витрина, чтобы ставить туда приметы достатка: стекло, хрусталь, фарфор.
Внутри — тонкие полки, а по углам сверху и снизу торчат здоровенные болты (внутри можно, никто ж не видит).
Занятно было бы представить, как этот шкаф чертили, как выверяли его стоимость, как затем распространяли на громадную территорию Союза.
Этот шкаф — воплощённая необходимость. Антипод излишества. Сделан по минимальным критериям длины, высоты, ширины, цены, эстетики. Он такой, какой есть, и не мог быть иным.
И всё-таки мы им любуемся. И всё-таки в этой вынужденной простоте советского быта находим прелесть и умиление.
И я не пожалел, что выкупил шкаф. Через него, как через многие другие предметы, со мной будут говорить предки.
Соша Грухина
Он будет говорить со мной из шкафа (турнир 16 июля)
Он будет говорить со мной из шкафа, а я неизменно буду отвечать ему. Его голос будет просачиваться сквозь темную тишину ночи, и я буду выпускать свой. Переплетенье звуков мотыльком будет порхать в дорожке лунного света.
Я встану с постели, как только родители погасят свет, как только шорохи покинут наш дом. Подойду к окну босыми ногами, выглядывающими из кружева ночной сорочки. Он будет говорит со мной из страшного леса за окном, а я неизменно буду его слышать. Его голос будет стонать в моей голове, и я подниму руки, чтобы прикрыть его раны. Мои руки станут теплыми от крови.
Ни птицы, ни ветер, ни стучащиеся в ставни деревья не смогут заглушить его. И даже, когда треснут стекла в рамах, когда холод ворвется в мою спальню, а деревья застелют пол желтым ковром, когда куница родит в шкафу щенят, вихяри совьют на люстре гнездо, и взмахом своих крыльев вспугнут рой белокрылых нежных бабочек, я услышу его голос.
Он будет говорить со мной, я буду успокаивать его. Мне больно, щенки куницы спят на моем сердце, — однажды скажет он мне. И я куплю билет на поезд, и долго буду слушать мерный железный звук колес. И на станции – свист и скрежет тормозов оглушат меня.
Я доберусь до дома с покосившейся заросшей крышей, я зайду через дверной проем, проросший мхом. Я подойду к старому деревянному шкафу. Дверцы протяжно заплачут. И только безмолвие последует за этим всплеском.
Упражнение в стрельбе (турнир 28 июля)
Когда мозг расслаблен, только упражнение в стрельбе мобилизует его моментально. Так же и с телом — спина станет гибче, ноги сильнее, руки жёстче. Если жить у моря, можно не заметить войну, отстреливать чаек — чтобы не оплакивали погибших. Если повернуться к морю спиной, можно увидеть, как полыхает лес, услышать, как трещат в пламени ветви сосен. Они помнят, как пел твой дед и кричала при родах твоя мать. Они дали тело твоей лодке, на которой ты сейчас отчаливаешь от берега, прикусанного челюстями войны. Ты не хочешь видеть ее огненные глазницы, и отчалив, ты поднимаешь вёсла, ложишься на дно и закрываешь глаза. Но солнце проникает сквозь веки, а волны повторяют треск падающих сосен. Ты вздыхаешь и берешь ружьё. И голос деда шепчет тебе опять все то, что он уже тебе говорил, а ты впитывал, но не брал в руки ружье. Если жить у моря, можно не заметить войну — думал тогда ты и отстреливал чаек, оплакивающих погибших.
Не могу найти увеличительное стекло (турнир 28 июля)
— Я положил его вчера на тумбочку перед сном рядом с баночкой с лекарствами, а утром не нашёл, ты не брал?
— Папа, я не был у тебя пятьдесят лет
— Я знаю, что мальчишки любят увеличительные стекла, я сам пацаном стащил дедовы очки и чуть на спалил сарай. Увеличительное стекло — это вещь, мечта… Только я не могу никак его найти, вчера оставил на столе после ужина, ты не брал?
— Папа, я на другом конце земли, за океаном
— Вчера почтальон принёс письмо. Я гладил конверт и представлял его руки… Руки моего сына. Я сел в кресло и положил письмо на лакированный столик, рядом с увеличительным стеклом. Я заснул. Когда проснулся, дом был наполнен тенями, солнце спрятала свои лучи за горизонт. Я не смог найти ни письмо, ни увеличительное стекло, ты не брал?
— Папа, ты бросил нас, когда мне было семь. Я без тебя нёс гладиолусы в сентябре
— Почтальон хотел прочитать мне письмо, он говорил, что умер мой сын. Но я прогнал его с бранью. «У меня есть увеличительное стекло», — кричал я ему. А теперь не могу его найти, ты не брал?
— Папа, я давно уже умер. А ты все живёшь, шаркаешь в темноте, и некому тебе сказать, что нет у тебя увеличительного стекла: ты забыл его на моём столе пятьдесят лет назад, когда последний раз похлопал меня по плечу.
Елена Малинина
Отражение, которое мне нравится (турнир 23 июля)
Отражение, которое смотрит на меня из глубины зеркала мне не нравится. И чем дальше, тем больше. Не спасают от разочарования боковой свет и судорожные попытки разгладить страдальческие рытвины и канавы с помощью крема. Я научилась смотреть на себя отстранённым взглядом. Как будто любуюсь шедевром импрессионизма, живописью для близоруких. Вижу силуэт и не присматриваюсь к деталям. Зачем себя расстраивать? В легком прищуре и общей потрёпанности есть своя прелесть. Но есть отражение, вызывающее у меня неизменный восторг. В его чертах я узнаю себя, улавливаю сходство в улыбке, в жестах… Как будто напротив за столом сидит моя молодость и беззаботно смеётся. Свет мой, зеркальце, правда в том, что самого главного глазами не увидишь…
Vlad Markov
Отражение, которое мне нравится (турнир 23 июля)
Говорят, у каждого из нас есть в мозгах специальные штуки, которые позволяют лучше чувствовать других людей. Для них даже придумали красивое название — зеркальные нейроны. Они, дескать, развились у высших приматов, для того, чтобы те могли жить вместе с себе подобными, строить социальные связи и выживать сообща. Да-да, краси-вая нейрофизиологическая байка.
Когда люди выучились не только чувствовать друг друга, но и худо-бедно изъясняться, они сразу же решили, что это нужно назвать эмпатией. А потом поняли, что не у каж-дого она развита и не каждому дано понимать, что на душе у других. Еще бы, ведь столько войн и катастроф на планете до эры тонко чувствующих друг друга приматов еще не происходило.
Наконец, когда было решено, что социум, который мы построили, достаточно цивили-зован, эмпатию подняли на флаги: от менеджеров среднего звена до переговорщиков и психологов. Оказывается, с ней жить и продавать гораздо проще, чем без нее. Но да-вайте не будем спешить с огульными выводами, а разберемся, как все работает.
Вот есть, скажем, человек с идеально развитыми, почти сияющими зеркальными нейронами. Вот идет он по улице и заглядывает «в души» прохожим. С этим поболта-ет, тому даст совет, поймет, отчего так не весел третий. И что случится с его идеальным зеркалом? Тоже потускнеет, зальется горьким зельем обид и будет еще долго требо-вать прочистки. Вот он заходит на работу, и на него обрушивается куча дел одновре-менно, ведь он эмпатичный. К этому найдет подход, растащит вон тех спорщиков, как дерущихся котов, выслушает боли подчиненных. Идеальные переговоры? Как бы не так: снова мешанина из чужих эмоций внутри. И кто придумал, что эмпатия это важ-нейший навык в цивилизованном обществе? Одни мучения.
Но однажды он встретит того, чьи нейроны так же весело сверкают и отражают. И то-гда произойдет магия вроде той, что он видел в детсве, когда ставишь два зеркала друг напротив друга. И вот тогда, утонув в бесконечном тоннеле, он устало выдохнет: «Вот такое отражение, мне нравится».
Наталья Мозилова
Первый встречный (турнир 21 июля)
Говорят: «первый встречный», словно в этом первом встречном сосредоточено всё ужасное, что есть на свете. Словно, от того, что даёшь человеку выбор, он становится счастливее и радостнее. Словно фатализм – не одна из главенствующих черт нашего менталитета. Владимир Сорокин писал: «…народ наш, богоносец, выбирать из двух должен, а не из трёх и не из тридцати трёх. Выбирая из двух, народ покой душевный обретает, уверенностью в завтрашнем дне напитывается, лишней суеты беспокойной избегает, а следовательно — удовлетворяется. А с таким народом, удовлетворённым, великие дела сотворить можно». Но, «первый встречный» — это отсутствие даже видимой альтернативы. Это – единственный шанс!
«Выйду замуж за первого встречного!»; «Поделился секретами с первым встречным»; «Заночевали в первой встречной избе»… И тут же добавляют: «первого встречного – поперечного»… В высказывании чувствуется такое безразличие к собственной судьбе, что всё равно, что в омут. Сделать что-то наперекор, от безысходности, когда, кажется, хуже уже не будет. Современный вариант – «назло маме отморожу уши». Очень созвучно русской душе, привыкшей к мытарству. И всё-таки, говорят лингвисты, у такого русского понятия французские корни, это неточная калька с французского «le premier venu», перекочевавшей в наш язык в XVIII веке.
И новость для тех, кто считает, будто «первый встречный» очень плохо: учёные установили, что, из двух людей, которые что-то выбирают, не подумав, и теми, кто долго думают над своим выбором, выигрывают первые. Потому что анализирует подсознание, а разум со своей логикой не вмешивается.
Инга Павлова
Жизнь без мячика (турнир 30 июля)
Наша Таня громко плачет, уронила в речку мячик, и теперь жизнь без мячика представляется ей невозможной. Тихо, Танечка, не плачь! Не утонет в речке мяч. Утонуть-то не утонет, но как его теперь из речки достать, если течение в ней 3 км в час, не успеешь оглянуться, а мяч уже унесло к Литейному мосту! И Таня продолжает рыдать. Тут к ней подходит товарищ постовой и предлагает носовой платок. Таня громко высмаркивается и возвращает платок владельцу. Она — девочка сообразительная, поэтому заламывает полицейскому руку, вынимает у него из кобуры пистолет и бежит по сходням к прогулочному кораблику, что стоит у причала, вбегает на капитанский мостик и приставляет дуло к виску рулевого: «быстро за мячиком!» Матрос судна вынужден надеть спасательный круг — мячик не удается зачерпнуть ладошкой, перегнувшись через борт…
«Приснится же такое» — подумала Таня, проснувшись от крика будильника. Она бодро шагала на работу через Литейный мост, к которому со стороны Дачи Безбородко подплывал детский красный мячик…
Все, что нужно знать об огурце (турнир 23 июля)
Всё, что нужно знать об огурце, написано в сотне кулинарных и садоводческих книг. Ну хорошо, ещё, наверное, в порнофильмах показывают. А то, что я вам сейчас расскажу, не знает никто. Нет, не про то, как сажают алюминиевые огурцы на брезентовом поле. Другое. Если огурец пустить по реке, например, Нил, то крокодилы могут принять его за своего сородича, а если плыть с четырьмя огурцами (со всех сторон), то крокодилы не тронут — они не отбирают добычу у своих. Самки огурцов очень доверчивые, их может обмануть любой шмель, поэтому если вы хотите сохранить свои огурцы в невинности, сажайте только самцов. Огурцы хороши не только на столе, но и под столом — жадина-говядина, соленый огурец, на полу валяется, никто его не ест. Огуречным рассолом хорошо протирать ботинки и очки — в общественном транспорте все алкоголики будут ваши. Огуречный букет подойдёт для невесты (надо использовать огурцы с неотвалившимися цветочками). Поймавшей его подружке невесты обеспечена закуска, если свадебный стол скуден. Эта была презентация моего онлайн курса «Всё что нужно знать об огурце». Остальное вы узнаете, пройдя по ссылке, оплатив 20 000 на карту сбербанка 0000 0000 0000
Вячеслав Пронь
Жизнь без мячика (турнир 30 июля)
Плечо болело так сильно, что подачи выходили исключительно слабыми. Ни о каких моих убийственных форхэндах речи идти не могло. Только резаный кросс на приеме и выход к сетке, могли меня удержать на плаву.
Лав-фоти, — удивленно сообщил судья на вышке Ник Агилерри.
Игрок из второй сотни, еще до матча со мной, еще недавним лидером Тура, похоронивший свою надежду на следующий круг, озадаченно смотрел на мои муки. Я не мог выиграть, но и проиграть я не мог. Оступись один раз и дальше будет гораздо тяжелее, все поймут, что у них есть шанс. И тогда мне нужно будет заканчивать, уходить из большого тенниса навсегда.
— Дьюс – удовлетворенно подтвердил судья Ник
А какая это жизнь без тенниса, без туго натянутых струн, без этого желтого мячика, без трибун и ненавистных соперников. Хотя, впрочем, ненавистными они были когда-то. Став старше и мудрее, победив, наконец, их всех, я стал совсем по-другому относиться к ним, понимая все их замыслы и желания. Ведь я сам был таким пятнадцать лет назад. Но и сейчас я не был готов проигрывать, несмотря на больное плечо и свист трибун.
— Гейм, сет, матч, – констатировал мой старый друг Ник, отсудивший, наверное, тысячу моих матчей. Уж он то все видел и понимал, каково было мне вытащить эту игру.
Я молча поблагодарил его взглядом.
Лузер из второй сотни спешно покинул корт. Мне не было его жалко. Я привычно пошел навстречу Матсу с микрофоном. Жизнь продолжалась.
Евгений Сулес
Первый встречный (турнир 21 июля)
Я в купе один. Скоро подсядут, наверняка. Но пока я один. Поезд только тронулся. Проводница принесла чай и улыбнулась. Горячий чай дребезжит в подстаканнике. Я смотрю за окно. Мир набирает скорость и резкость. Потом его закрывает первый встречный. Их будет ещё много на моём пути. С некоторыми будем стоять на станциях и полустанках. С другими стремительно расходиться в разные стороны по параллельным кривым. В моём купе появится первый пассажир, второй, третий, потом одного из них сменит четвёртый… С некоторыми мы разговоримся и даже выпьем водки. В конце, недалеко от пункта назначения, я снова останусь один. Когда будет совсем чуть-чуть, поезд остановится. Я выйду в коридор, увижу как постарела проводница.
— Дальше поезд не пойдёт, сдайте бельё и посуду, — скажет она.
Посмотрит в блокнот и добавит:
— У вас долг семьсот рублей.
Я расплачусь и выйду. Рядом будь река с одиноким рыбаком на резиновой лодке.
— Далеко до города?
— Прилично! Могу подвезти.
Я сажусь в лодку, и рыбак везёт меня на тот берег, а я вспоминаю с чего всё началось и первый встречный на моём пути.
Он будет говорить со мной из шкафа (турнир 16 июля)
В доме комната, в комнате шкаф, в шкафу скелет. Он будет говорить со мной из шкафа. Всю жизнь. У каждого свой дом, своя комната, свой шкаф и свой скелет в нём. Каждому его скелет говорит из шкафа что-то своё.
Мой говорит о деревенском доме с покосившимся двором. Идёт дождь. В доме горит тусклый свет, лампа в сорок ватт. У окна сидит мужчина с бородой. Он ещё не стар, но уже и не молод. Мужчина читает книгу, начинает дремать. Я тихо вхожу с улицы. Но он просыпается, открывает глаза и смотрит на меня.
— Привет, — говорю я.
— Привет, — отвечает он. — Я ждал тебя. Ждал, когда ты вернёшься.
— Ну вот, я вернулся, — я пытаюсь говорить беззаботно и от этого похож на социопата с бритвою в руках.
— Поставлю чайник, — говорит он, начинает суетиться и стареть на глазах.
— Как вы живёте?
— Всё хорошо, — отвечает он быстро. — Всё хорошо. Брат скоро вернётся, он в огороде.
— Не женился?
Он мотает головой.
— Ты чай или кофе?
— Чай.
— А я кофе.
— Как твоя подагра?
— Не спрашивай! — он машет рукой. — Ты надолго?
— Навсегда.
И он больше ни о чём не спрашивает. Наливает чай, пододвигает сахарницу, достаёт конфеты с розовыми фантиками.
Юрий Якобсон
Он будет говорить со мной из шкафа (турнир 16 июля)
Мертвые не кусаются, как говорил известный пират Билли Бонс. Мудрый, наверно был чувак, опытный, особенно по части смерти, только вот…чересчур практичный. Иначе бы знал, что ещё как кусаются.
Билли любил и умел наносить раны. Страшные раны, холодные и огнестрельные. Порой несовместимые с жизнью. Но современная медицина умеет справляться и с такими ранами. Хотя военно-полевая хирургия была разработана после мистера Бонса… Бывают раны ещё страшнее, которые наносятся словами. Но и они лечатся. Затягиваются мелкими швами внушений, уговоров, покрываются заплатками гештальта и пластырями переосознания. Военно-полевая психология — тоже серьёзная наука.
Но самые страшные раны — которые нанесены воспоминаниями и мыслями.
Посмотрите, это шкаф. Впрочем…нет, если посмотрите, то вы его увидите,хотя он сделан не из дуба и не собран по инструкции Икеи. Он мой личный. Подождите немного, и познакомитесь с моим личным же скелетом. Сейчас он будет снова говорить со мной. Из шкафа, а может — из подземелья, где для него приготовлены мощные чугунные кандалы, пусть гремит ими, лучше чем говорить. Но он хочет говорить, он хочет кусаться, он хочет полностью мной завладеть, чтобы сожрать, превратить в ничто, в своего соседа по шкафу, по подземелью, по образу мыслей. Да нет, какой там шкаф, какие кандалы…они слишком тяжёлые, массивные, а мой скелет слишком привязан ко мне, он хочет путешествовать — вместе со мной, общаться с МОИМИ друзьями, спать с МОЕЙ женщиной, чтобы моими органами чувств продолжать жить и познавать мир. Он будет говорить со мной не из шкафа, кусать меня не из подземелья — он за плечами, в рюкзаке, в вечной суме, ставшей частью меня. И я — это он, я кусаю себя, поедаю собственный хвост, и это видят мои друзья, и моя женщина, и они понимают, что где-то что-то не так — но зараза уже распространилась, и наш платонический союз рождает новые скелеты в глубине подсознания моих близких — эх, неправ ты был, старина Билли…
…Не хочешь поговорить со мной, пока все живы?
Андрей Яшин
Он будет говорить со мной из шкафа (турнир 16 июля)
Вы думаете, я буду говорить о любовниках, притворяющихся пиджаками? Или о хрониках Нарнии? Нет, я буду говорить о своем призвании. Каждую неделю в один и тот же час я захожу в шкаф. Одна из его стенок сделана так, чтобы через нее проникал воздух. Я захожу туда, сажусь и жду. И, как правило, вскоре после этого я слышу голос. Иногда мужской, иногда женский или детский. И этот голос начинает нашептывать мне ужасные вещи. О женской неверности, о мужском свинстве, о детской подлости — которая тем и страшна, что невинна. А последние несколько недель один и тот же мужской голос говорит мне об убийствах. Жестоких, бессмысленных, беспричинных убийствах. Об уже совершенных — и о запланированных. Этот голос говорит о них в таких подробностях, что понятно — это все происходило или должно произойти на самом деле. Кровь стынет у меня в жилах — но я не могу ни прервать его, ни заткнуть уши — ибо моими ушами слушает сам Господь. Кажется, только теперь, на двадцатом году своего служения, я понял, для чего исповедальни у нас, католиков, делаются в виде шкафа с двумя отделениями. Иначе искушение убить этого маньяка оказалось бы сильнее моих обетов.
Первый встречный (турнир 21 июля)
Когда ты сделал то, что велели тебе твои голоса, и возвращаешься ночью домой, ты меньше всего хочешь кого-то видеть. Любой встречный кажется смертельной угрозой — и для этого есть основания. Вдруг в свете фонаря он увидит кровь на моей одежде, или поинтересуется содержимым моей сумки? Тогда придется совершить страшный грех — взять на себя смерть, которую тебе не велели причинить. Поэтому обычно я иду через кладбище и спокойной курю — живые там не ходят, а мертвые… Они мертвы, и довольно об этом. Но в этот раз я забыл зажигалку, и мне было очень неуютно. Поэтому, увидев сутулую фигуру в длинном черном облачении, выходящую из дверей кладбищенской церкви и раскуривающую трубку, я искренне обрадовался. Тамошний священник — совершенно безобидный тип, я даже ходил к нему исповедоваться несколько раз. Это было, в каком-то смысле, забавно — отчитаться перед высшими силами в том, что я сделал по велению моих голосов. Подойдя к священнику так, чтобы свет фонаря падал мне в спину, я спросил: «Не дадите закурить, святой отец»? Священник в ответ кивнул задумчиво, но ничего не ответил. Я переспросил еще раз: «Огоньку не найдется, отче»? — и тут он сказал: «Да, сын мой, огоньку — без проблем» — и протянул мне зажигалку. Я склонился к его руке — и в этот миг он ткнул зажженной зажигалкой мне в лицо. Я завопил, ослепленный — и пропустил хук слева, отправивший меня в нокаут. Когда я пришел в себя, вокруг было темно и сыро. Протянув руку, я уперся в склизкий камень. И сверху, приглушенный каменной плитой, прозвучал голос того священника: «Отпускаю тебе грех твои, сын мой. Покойся с миром».
Упражнение в стрельбе (турнир 28 июля)
«Сколько целей я ставил перед собой? Да какая разница — все равно все мимо. Но теперь я уже точно не промахнусь». Он сел на пол, упер ствол понадежнее, зажмурился (подумав при этом «Ну какое же я трусливое чмо, даже сдохнуть по-мужски не могу») и что было силы нажал на курок. Тишина прозвучала громче выстрела. «Осечка» — как-то отстраненно подумал он, сам не понимая — радоваться ему или снова заняться самокопанием. Он попытался подняться с пола, оперся спиной на полку — и на пол рядом с ним спикировала и открылась книга. Машинально он прочитал с середины фразу «настоящая жизнь начинается по ту сторону отчаяния». Подумав все так же отстраненно «Да, очень уместно», он пошел на кухню, чтобы поставить себе чай. А его юная, игривая, нелепая смерть, только что срезавшая лезвием своей косы капсюль патрона в его револьвере и сбившая обратным движением правильную книжку ему на голову, тем временем замахивалась для хорошего завершающего удара, на полную открыв газ в духовке. Но он помедлил, не стал включать свет или зажигать спичку, а принюхался, перекрыл кран и настежь распахнул окно, а сам устало опустился в кресло. Смерть обиженно надула губки, уселась на приступочку у его ног, и они, не сговариваясь, стали придумывать следующее упражнение.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Правила турнира
Турнир проводится здесь два раза в неделю по вторникам и четвергам в 18.00 (время мск)
Ровно в 18.00 я вывешиваю ТЕМУ 1.
00 — 18.15 — Пишем текст в любом ПРОЗАИЧЕСКОМ (!!!!!) жанре.
Потом — в течение пяти минут сбрасываем тексты в комменты.
В 18.20 Я вывешиваю ТЕМУ 2.
20 — 18.35 Пишем текст1
35-18.40 — сбрасываем тексты в комменты. Тексты, сброшенные после 18.40, а также импровизации в стихах УДАЛЯЮТСЯ!
Дальше у нас есть сутки, чтобы прочитать друг друга — поставить лайки.(сердечки, восторги). Набравшие наибольшее количество лайков- кандидаты для публикации в ЖЗ. Поддерживать тексты может любой участник группы — даже если он ничего не писал)
Перед турниром следующего дня я вывешиваю списки авторов, набравших наибольшее количество лайков. Они- кандидаты на публикацию в нашем проекте на портале «Журнального зала»
Для этих счастливчиков — почта Египетских ночей egyptnochi@gmail.com. Сюда будет просьба перекинуть ваши шедевры для дальнейшей публикации. В теме указать дату турнира. Регламент публикации на сайте : ЖЗ- один раз в две недели.Редактор портала отбирает 16 текстов из присланных на почту.
УДАЧИ!
Ваша Анна Аркатова