(15 - 30 апреля)
«Египетские ночи» — это сеансы литературной импровизации в формате creative writing. Цель — активизировать личный творческий ресурс, конвертировать дремлющие переживания, оперативно разобраться с драматургией короткого высказывания — что многим и удаётся в условиях жесткого регламента и легкой конкуренции.
С 22.03.20 «Египетские ночи» перешли в он-лайн формат.
Теперь мы собираемся в группе «Египетские ночи» в Facebook.
Участником может стать любой желающий, присоединившись к группе.
Турниры проходят два раза в неделю по вторникам и четвергам в 18.00.
Как обычно пишем экспромты на только что объявленную тему (две темы за турнир). Регламент – 15 минут. В роли экспертов – сами участники группы. С новыми правилами он-лайн турнира вы можете познакомиться в Приложении.
Куратор проекта Анна Аркатова
Он-лайн турниры 15-30 апреля 2020
Анна Аркатова
Следующая жизнь чайной ложки (турнир 25 апреля)
Конечно, ночами мы все об этом думаем. Нож мечтает проснуться бензопилой, вилка – гарпуном, дура столовая ложка спит и видит себя экскаватором.
Иногда с нами укладывается открывашка для консервов – эта вообще ненормальная. Уже договорилась, больная, узнавала о вакансии хакера на кулинарном сайте. Лопатка для горячего долго (почти год) не признавалась, но потом ляпнула шумовке, что хочет возглавить партию несогласных. Шумовка девка простая мало того, что всем растрепалась – так и свою карьеру под удар поставила. Не бог весть ,правда, что за карьера – бредила дуршлагом. Но там надежных берут. Это только на первый взгляд все прозрачно у них.
Всех покрыл штопор, помню. Следующая жизнь рисовалась ему на нефтяной скважине в виде буровой установки. Мы сначала ему завидовали – но с этого марта только жалели. Тем более его подружка воронка для крема примеряется к радарам.
Кисточка для желтков – кто б сомневался- в бьюти-индустрию намылилась.
Дети! Не понимают, что одно дело проснуться , а другое – переучиваться!
Курсы не бесплатные плюс возраст у всех. Вот я – вам первым говорю – чайная ложка – да? В принципе меня все устраивает. Но сейчас немодно, чтоб все устраивало. Поэтому, извините, но вы оцените мой изящный маневр. В следующей жизни хочу быть ложкой кофейной, Кофейной ложечкой…. Работа та же, а уважения – не сравнить…
Юлия Бочарова
Удивительное слово (турнир 30 преля)
Удивительное слово «пожалуйста». Вежливое, приятное, интеллигентное. «Пожалуйста», — скажет тебе продавщица, подавая свежеиспечённые горячие булочки с корицей в кафе-бистро, и ты расплываешься в улыбке, потому что ещё не сказал «спасибо», а «пожалуйста» уже получил. И ты говоришь этой хорошей женщине что-то приятное взамен, чтобы у неё тоже настроение поднялось с утра.
Но фыркнет тебе человек: «Пожалуйста!» — эдак свысока, сквозь зубы – и ты ощущаешь себя грубияном, хотя всего лишь попросил человека убрать руку с общего подлокотника в самолёте. Но ведь он и сам виноват: развалился чересчур широко и комфортно, надо же и другим людям жить давать.
Или «пожалуйста» как замаскированная агрессия. Ты и так сделал для человека очень много, а он намекает, что ты его бросаешь в трудную минуту совсем одного, уходя из общего проекта. «Пожалуйста» — смиренным голосом, мол, да-да, ты можешь уходить и оставлять меня тут одного умирать, в ледяной арктической пустыне. Не оборачивайся на мои предсмертные хрипы, я всё понимаю. Не говорить же человеку, что он выпил из тебя всю кровь и съел мозг, иначе бы ты ни за что не ушёл оттуда, где было когда-то интересно и что казалось перспективным.
«Пожалуйста» — говорит тихо старичок, сидящий на тряпках в переходе метро. Он это говорит не кому-то определённому, а всем сразу, в пространство. Он хочет, чтобы положили денег в его жестяную баночку с намеренно неровно отрезанными краями, чтобы его было жальче. Бумажные купюры он сразу оттуда заберёт, чтобы остальные не видели. В баночке остаётся лишь мелочь, хотя мелочь сейчас никто уже почти и не носит – не то что давать её просящему.
«Пожалуйста», — говорит диктор в автобусе и сообщает, какие нынче штрафы и как необходимо держаться за поручни, для нашей же безопасности.
«Пожалуйста», — говорит контролёр, который застукал меня без билета и трогает под локоть, намекая, что нам с ним пора на свежий воздух, выяснять контролёрско-пассажирские отношения. И надо ж было именно сегодня забыть проездной!…
«Пожалуйста», — говорит женщина, стоя на коленях перед Иверской иконой, на бархатном коврике. Она не то чтобы просит – скорее, заключает сделку: я тебе свечку за 50 рублей – ты мне чтоб муж не пил хотя бы на майских, потому что надо ехать к родителям в гости.
«Пожалуйста!» — говоришь ты сам себе, стараясь успокоиться и не взорваться, порвав и себя, и окружающих на миллиард маленьких кусочков, когда всё к этому располагает. Слишком уж накопилось. Возможно, именно от таких энергий и произошёл Великий взрыв в начале времён. «Пожалуйста», — может, сказал тогда Кто-то Непостижимый и Необъятный. Тот, кто не захотел оставлять Вселенную в прежнем состоянии.
Joanna Fon Leonorr
Все, кроме меня (турнир 18 апреля)
Все, кроме меня, великолепные хозяйки.
У всех, кроме меня, дома сверкают и сияют чистотой.
Все, кроме меня, каждый день готовят обеды — вкусные, из хороших продуктов, сочетающих в себе правильное количество белков, жиров и углеводов.
Все, кроме меня, защитили докторские диссертации.
Все, кроме меня, без отрыва от написания диссертаций, родили троих-пятерых-десятерых детей.
Все, кроме меня, пишут по одной книге в месяц.
Все, кроме меня, блестяще воспитывают детей без отрыва от написания книг.
Книги всех, кроме моих, издательства выпускают за свой счёт и требуют новых.
У всех, кроме меня, растут гениальные дети, уже к трём годам знающие по пять языков, к четырём свободно берущие любой интеграл, при этом они умеют печь пироги и нежнейшие меренги.
Все, кроме меня, много зарабатывают и вообще не задумываются над ценами в магазинах.
Все, кроме меня, умеют экономно вести хозяйство и покупать самые лучшие продукты, одежду и прочее по самым низким ценам.
Всем, кроме меня, мужья каждый день, стоя на коленях, преподносят огромные букеты цветов и драгоценности.
Все, кроме меня, умеют держать покер-фейс и налаживать отношения с самыми противными людьми.
Все, кроме меня, дружат с толпой знаменитостей и называют их попросту по именам: Вася, Ира — ну и по всяким другим.
У всех, кроме меня, ногти, волосы и настроение в идеальном порядке.
Все, ну, все, кроме меня, носят белые польты, и они у них никогда не пачкаются.
Я читаю их назидания мне, кулёме, и не понимаю, почему их одолевает менторский зуд.
Всех, кроме меня.
Татьяна Огурцова
У меня нет даже изоленты (турнир 19 апреля)
Вот как я могу самоизолироваться дома, если у меня нет даже изоленты?
Лента есть – от подарочной упаковки осталась, а изоленты нет. А это ведь разные ленты. А с изолентой я бы могла заклеить все щели – чтобы вирус не надуло, залепить дверной глазок, чтобы носители вируса не заглядывали ко мне. Изолировать провода, чтобы электрическим током не принесло вирус в мой ноутбук. Замотать холодильник, чтобы оттуда не выскочили микрочастицы, несущие угрозу, – продукты-то из магазина все заражённые, наверное. А главное, изолентой я бы могла заклеить себе рот, нос и глаза – говорят, это и есть ворота для входа инфекции в организм. А раз у меня нет изоленты, то я не смогу изолироваться, так что я пошла погуляю – ворота для инфекции освежу.
Ирина ПИН
А теперь – босиком (турнинр 16 апреля)
Отвечать не хотелось, дел было ещё много, но она всё-таки не дала отбой.
«Алло», – сказала она негромко.
Мужской бархатный голос обволакивал интонациями:
«Лика, это я. Ты не забыла?»
«Нет, помню».
«Только не опаздывай!»
«Попытаюсь, дорогой».
«И не забудь прихватить то, что я просил», – сказал он вкрадчиво.
«Не забуду, милый!»
«И помни, обувь придётся снять».
«Я помню, дорогой. Я хочу быть с тобой сегодня босиком».
«Жду на пристани!»
В трубке раздались короткие гудки.
Она выдохнула и улыбнулась:
«Интересно, кто такая Лика, – подумала Зойка. А теперь к чёрту дела, долой обувь, только босиком!» – и прыгнула в кровать к мужу.
Мало места в гараже (турнир 24 апреля)
Постепенно стала замечала странную особенность какого-то внутреннего подчинения своему мужчине. Раньше по праву молодой самки она подчиняла его сама. С годами это чувство угасало. На смену ему пришла странная наркотическая зависимость, которая приходила с каждым годом все сильнее. Сначала она её не осознавала. Только чувствовала странную робость, когда приходилось отстаивать свою точку зрения. Муж сделал хорошую карьеру, она гордилась им и радовалась материальному достатку. Знала, что имела к этому непосредственное отношение. Ещё в молодости она поставила на него, как ставят игроки на хорошую скаковую лошадь. И вот надежды оправдались. Но теперь она стала замечать перемены в муже, его снисходительную улыбку, когда он смотрел на нее с каким-то что ли удивлением. Его спокойную уверенность в своих силах. Чувствовала свою зависимость от него, боялась, что скоро он бросит её. И вот – опасения оправдались: он объявил, что уходит. Она не стала выяснять, куда, к кому и когда, а сделала упреждающий шаг. Позвала мужа в гараж и попросила стать сзади, чтобы помочь ей вывезти машину. Потом она говорила следователям, что перепутала педали, а места в гараже было так мало, что муж, хотя и попятился, да стенка его остановила.
Легкая тень спортзала (турнир 28 апреля)
Каждый день я начинаю новую жизнь: с правильным питанием, с соблюдением диеты, скидыванием несколько лишних килограммов. В мыслях, глядя в окно на противоположный берег реки, на силуэт спорткомплекса напротив, с большим спортзалом и бассейном.
Окна в зале огромные, расположены с противоположных сторон, и видно на просвет, как там всё время тренируются люди: молодые, подтянутые, мотивированные.
И мне делается стыдно каждый раз, когда я смотрю на бегущих атлетов по ту сторону Яузы.
Но сегодня я увидела там сверхчеловека! В том плане, что очень большого и явно с весом, превышающим мой. Он тяжело шёл по беговой дорожке. И на второй день, и на следующий, и через неделю. Потом я уехала, а через месяц, вернувшись, узнала его с трудом: так постройнела его фигура. И тогда я решилась. И тоже побежала, туда, на ту сторону реки, по живописному яузскому мостику. Через каких-то пять минут я уже оформляла абонемент на квартал. А ещё через десять, переодевшись в спортивную форму (ах, не успела подготовиться, сегодня же куплю новую!) я зашла в большой зал с тренажёрами. И всё оглядывалась, пытаясь найти моего мотиватора. Но его нигде не было видно. А на беговой дорожке стояла надувная кукла-имитатор и размахивала руками в такт своему легкому парению. Ах эта лёгкая тень спортсмена…
Жанна Свет
Сердце разговора (турнир 27 апреля)
— Да! — говорю я.
— Вот ещё! — отвечаешь ты.
— Ну как же! — пытаюсь я достучаться.
— Да ладно… — тянешь ты.
— Что ж такое! — начинаю я расстраиваться.
— Да вот так! — веско произносишь ты.
— Это же как-то… — растерянно произношу я.
— Что — «как-то»?! — тут уже начинаешь сердиться ты.
— Я же объяснила! — горячусь я.
— Плохо объяснила! — отрезаешь ты.
— Ты просто не хочешь понять, — обвиняю я.
— Да всё я понимаю, — открещиваешься ты.
— Как же понимаешь, если говоришь, что я плохо объяснила? — уличаю я.
— Ну…- только и можешь выдавить ты.
— Вот видишь! — торжествую я.
— Что поделать! — пожимаешь плечами ты.
Разговор заходит в тупик, нужно или менять тему, или вообще заняться чем-нибудь другим, но вдруг
— Да! — говоришь ты.
— Вот ещё! — немедленно отзываюсь я.
— Ну как же так! — пытаешься убедить меня ты.
— Да ладнооо… — тяну безразлично я.
— Что ж такое, — начинаешь расстраиваться ты.
И тут, в самом сердце разговора, открывается дверь, заходят они и говорят:
— А давайте выпьем!
— И то! — дуэтом отвечаем мы.
Удивительное слово (турнир 30 апреля)
Она хотела быть писательницей.
Известной писательницей, книги которой разлетались бы в один день.
Ну, и богатой, конечно, по причине высоких продаж.
И чтобы на телевидение приглашали и на радио. Чтобы присылали журналистов домой, чтобы публиковали её фото — как она сидит в дубовом кожаном кресле с обивкой цвета бордо на фоне книжных шкафов (а в них никаких пёстрых обложек — только кожаные корешки с золотым тиснением), и рядом стоит антикварный столик с бронзовой лампой. И шёлковый кремовый абажур у лампы…
Она с тоской огляделась.
Вокруг не было не только бронзовой лампы, но даже и книжных шкафов. Вокруг была только двухкомнатная «хрущоба» с кухней в четыре квадрата, где она жила с мужем и двумя сыновьями — близнецами, имевшими тягу к разрушительной деятельности.
Рассказы свои она писала, когда ехала в электричке — на работу и с работы. Тоже никакой рабочей обстановки: шум, гам, толкотня, все ходят-выходят, никак главное слово не поймаешь.
Она верила, что существует удивительное слово, которое, если его вовремя поймать, делает текст тем самым, что называется литературой и вызывает у читателей или гомерический хохот, или безудержный плач, или душевный подъём и неизбывный оптимизм.
Читая чужие рассказы — классиков, например, она чётко видела: эти нашли главное удивительное слово. Всё говорило об их счастливой находке, всё было в их текстах: и хохот, и слёзы, и героический настрой.
Вот только у неё никак они не появлялись, не удавалось ей поймать главное слово.
Раз в неделю она ходила в литобъединение, которое вёл полуизвестный писатель, любивший говорить пространно, но совершенно непонятно, а главное — занудно. У него был низкий голос, слова он произносил слишком тихо и монотонно, без интонаций, и уже через десять минут все студийцы начинали дремать: приходили они сюда после работы, уставшие, речь писателя их просто убаюкивала.
Встряхивались все только после того, как руководитель объявлял разбор чьего-нибудь рассказа.
Жертва, заикаясь, читала — так же монотонно — свой опус, все пускались его громить, так же невразумительно, как вещал руководитель, а она ясно видела, что никто и здесь не умеет найти и поймать удивительное главное слово.
Дела шли таким образом уже не первый год, она напечатал два рассказа в районной бесплатной газетке объявлений, исходила все редакции, извела огромные кипы бумаги — главное слово не ловилось!
Пока однажды, придя домой, она не увидела, как муж рыдает над каким-то её черновиком, а в своей комнате хохочут близнецы, вопя между приступами хохота: — Мам, вот хохма! Мам, ты лучшая!
Вячеслав Харченко
Копия против подлинника (турнир 20 апреля)
Если хочешь, я напишу роман, да и я могу написать роман, ты думаешь, если я весь день сижу в фейсбуке, то не могу написать роман. Как там у Марка Твена. 8 страниц и так далее. Это же просто один пост, второй пост, третий пост и всё роман готов, но только это будет копия. В этом мире все написанное будет лишь жалкой копией, с акации, с опыляющих ее пчелок, с муравьишки, который тащит бревно (ты что думаешь муравьишки не могут тащить бревно), с птичек, с котиков, все это будет жалкой копией перед подлинником, ах да ты говоришь события, события, войны, все это тлен, через сто лет никто никакого события не вспомнит, да мы через час забывает все новости по телевизору, а ты события, поэтому не надо мне об этом, лучше мои жалкие огрызки, чем ваш выдуманный роман, кому он нужен, для чего с кем и как, чтобы потом кино сняли? Чтобы потом толпы глумились в фейсбуке? Только подлинник! Только пчелки! Только муравьи!
Не забудьте полить фикусы (турнир 28 апреля)
Однажды я вышел на работу, дошел до метро пешком (я хожу пешком, потому что как говорил выше вешу 120 килограммов) и когда уже прикасался картой Тройка к турникету в метро вдруг вспомнил, что не сменил воду коту. Кот не может пить вчерашнюю воду. Я позвонил на работу начальнику (у меня хороший начальник) и вернулся домой (теперь уже на троллейбусе, кот дороже). Сменил воду коту. Осмотрел квартиру, закрыл дверь и снова пошел на работу. И вот когда я вторично подносил карту Тройка к турникету в метро, я вдруг вспомнил, что не полил фикус. Если фикус не полить, то он вянет. Однажды я улетел в Анадырь на неделю в командировку и фикус чуть не завял. Теперь я поливаю его каждый день. Я снова набрал телефон начальника и сказал, что мне нужно полить фикус. Хотя начальник у меня и хороший, но он долгое время молчал, а потом спросил:
— А если его не полить.
— Он умрет, — ответил я.
— Это не хорошо, — сказал начальник.
— Не хорошо, — ответил я.
— Ладно, — сказал подумав начальник, и я вернулся домой и полил фикус (у меня, как я говорил, хороший начальник).
Я полил фикус и в третий раз поехал на работу. Если вы думаете, что я вернулся в третий раз, то это не так. Я не вернулся. Но весь день меня преследовало странное чувство, что я все равно что-то не сделал. Мучился. Страдал, вернулся домой. Все осмотрел. Нет – все нормально, почудилось.
Юрий Якобсон
Моя первая ошибка (турнир 17 апреля)
Все в нашей жизни состоит из ошибок. И ничего страшного в этом нет. Потому что не война, и мы не сапёры. И можно ошибиться много раз.
Но это, похоже, была моя первая серьёзная ошибка.
Точнее, цепь ошибок.
Из за которых мое минное поле стало, наверное, вечным…
Какого черта я решил в этот день надеть синюю куртку? Да, начало припекать солнышко, и она полегче.
Но в кармане черной куртки остались сигареты, и пришлось за ними вернуться.
Ну вот, ещё одна ошибка. Это же плохая примета. Да и курить вредно.
Да я потерял буквально пару минут.
Но за эти минуты ушел автобус номер 3.
И пришел другой, номер 90. Ну какого черта я в него сел? Он же идёт через вокзал, это намного дольше.
Что мне стоило дождаться следующей тройки?
Окей. Я в автобусе. И какого хрена я уселся? Что мне мешало спокойно постоять, спрашивается?
Потому что на остановке «Гоголя» в автобус вошла она.
И села рядом.
Это, наверно, была уже ее ошибка.
И спросила:
Простите, я в этом городе недавно — как проехать до Оперного театра?
Ну что мне стоило сказать, что этот драндулет в принципе не идёт до Оперы…
Но он шёл.
А я сказал, что мне тоже до Оперы. Вот зачем?
А я спросил в ответ, любит ли она оперу. Вот кто меня за язык дёргал?
Оказалось, что любит…
…Мы вместе уже несколько лет. И за эти годы я так и не признался, что на самом деле далеко не любитель оперы и вообще классической музыки, а просто недалеко от театра был мой офис…
Но здесь уже, извините, как у сапёра..
Андрей Яшин
У меня нет даже изоленты (турнир 19 апреля)
— Ну сколько еще ты собираешься возиться? Давай сюда руку! Что значит «тянется что-то»? Возьми нож, и вперед. И вторую тоже. Теперь ноги давай – только по одной, тяжело все-таки! Да заверни сперва, а то из нее течет! И руки вытри сразу – а то все заляпаешь. Бошку заверни отдельно – она нужна в целости, испортишь – тебе самому голову снимут. Так, нормально, — теперь в мешок, и замотай сверху скотчем. А потом еще в один мешок завернем – и все будет тип-топ
— У меня нет скотча, у меня даже изоленты нет! Я и подумать не мог…
— Болван ты пустоголовый, так что думать тебе — нечем! Ладно, держи уж. Купишь и отдашь целый, когда доставим нашего мальчика. А я пока подгоню машину – в багажник все должно поместиться. И смотри у меня – чтоб завернул как следует! Если что – сам машину мыть будешь
…Затолкав наконец клиента в багажник, я пошел в угол к железной бочке, заменявшей в ангаре умывальник, и с удовольствием вымылся. Все-таки это очень грязная работа – везти в ремонт промышленного андроида, у которого накрылась гидравлика
Не волнуйтесь, вы в списке (турнир 22 апреля)
Очередь я заметил сразу, как только завернул за угол. Да и трудно было бы не заметить. Я последний раз видел нечто подобное лет тридцать назад, во времена антиалкогольной компании. Хорошо, что сейчас с бухлом нет проблем – были бы деньги – но в последнюю неделю я, если честно, несколько им злоупотребил. Нет, я не запойный – просто иногда мужчине нужно расслабиться. А теперь я устал расслабляться и понял, что нуждаюсь в свежем воздухе. Так что я не собирался ничего покупать – но любопытство оказалось сильнее лени. Перейдя площадь, я задал седому мужчине, стоявшему в хвосте, сакраментальный советский вопрос: «Что дают»? Мужчина посмотрел на меня как-то странно и ответил вопросом на вопрос: «А вы что, не в курсе?». Я честно ответил, что нет.
Мужчина объяснил, что позавчера началось нечто – одни считают, что второе пришествие Спасителя, другие – что явление Антихриста. Так или иначе, в городе работают пункты приема желаний. Записываешься в список и ждешь. Сколько ждать, правда, непонятно – но как-то все говорят, что должно сработать быстро. Поскольку никаких особенных дел у меня не было, я занял очередь и, дождавшись следующего, отправился домой за паспортом — ну и заодно прогуляться до ближайшей пивной. Пиво оказалось что надо, и я им несколько увлекся
Когда я прибежал к очереди, седой мужчина, за которым я занимал, уже отходил от приемщика желаний. Я заорал как резаный и кинулся вперед, распихивая зевак. К счастью, за мной в очереди стоял какой-то интеллигент — он не стал быковать и пропустил меня. Я только было открыл рот, как принимающий заявки человек, не дав мне произнести ни слова, сказал: «Не волнуйтесь, вы уже в списке. Следующий, пожалуйста»
… «Я уже в списке» — это прекрасно. Интересно бы еще знать, в каком
Третий глаз (турнир 26 апреля)
«Какой только ерунды не печатают сейчас в журналах! То у них летающие тарелки бороздят просторы Стоунхенджа. То астральные нацисты приручают волосатых йети (или наоборот – впрочем, один хрен). То какой-нибудь Бушков пишет про героическую борьбу НКВДшников с нечистой силой — причем, зараза, увлекательно пишет, не оторвешься. Нет, я понимаю, что людям скучно. Дом — работа, у кого она есть – дом… Никаких особых событий
А вчера мне дачный сосед заявил, что у него третий глаз открылся. Снаружи его, типа, не видно – а внутри, говорит, все как в телевизоре. Я ему посоветовал больше не брать самогон у Матвеевны – она его, говорят, на мухоморах настаивает. Ничего он про третий глаз не понимает
Вот то ли дело я: сижу на даче и вижу прямо оттуда, как моя мегера дома принимает этого Страшкевича из службы продаж – он ей шампанского подливает, а она этаким грудным смехом смеется и глазки строит. А Сашка, вместо домашнего задания, опять по порносайтам ходит – правду говорят, что «яблоко от яблоньки». Вот это я понимаю – третий глаз. Вы не думайте, я не шизик – я могу и вам это организовать. Всего за 399 рублей в месяц. Держите визитку»
С этими словами сосед по купе взял стакан и начал самым прозаическим образом пить чай. Я взглянул на визитку – она была разноцветной, и на ней были изображены стилизованные астральные символы. А посреди красовалась надпись: «Третий Глаз — системы видеоконтроля»
Групповая фотография без меня (турнир 25 апреля)
У меня на стене висит несколько больших групповых фотографий. В них вся моя жизнь. Вот школьный класс перед выпускным вечером. Вот бравые курсанты после первых лагерных сборов. Вот команда студенческого капустника – в гриме и костюмах. Вот группа молодых ученых, отмечающих защиту диссертации, окружает виновника торжества. Вот ученые и военные – все в камуфляже или в ярко-синих летных комбинезонах, а над ними тянет свой острый нос «Супервалькирия». Вот – это моя гордость – сам Государь награждает победителей в Зале Знамен. Прекрасные фотографии – и ни на одной из них меня нет в кадре.
Есть старая загадка: «Кто бреет брадобрея». А кто фотографирует фотографа?
Следующая жизнь чайной ложки (турнир 25 апреля)
Говорят, что меня отлили из того самого серебряного шарика от сахарницы, которым застрелился Ян Потоцкий. Ну, это который написал «Рукопись, найденную в Сарагосе». Не знаю – может, и не врут: я ощущаю иногда в себе что-то этакое… ну и влипаю во всякие ситуации по полной. Сколько раз меня воровали! При этом воров либо находили и сажали, либо – гораздо чаще – они начинали ссориться между собой из-за добычи и убивали друг друга. Очередной владелец, наверное, что-то почувствовал – и на всякий случай снес меня в ломбард. Там я и лежала, пока ломбард не разорился. Мы все оказались на блошином рынке
Сегодня меня купил какой-то странный юноша с длинными волосами и в синих очках. Он долго перебирал ложечки – а нас был целый ящик – своими тонкими пальцами с острыми ногтями, но выбрал именно меня. Принес домой, но не стал мыть и класть в буфет, а оставил на столе. От нечего делать я стала оглядываться вокруг и увидела на листе бумаги рядом с собой набросок карандашом: всякие завитушки, надписи на непонятном языке и — две старинного вида пули. Одна из них была нарисована продолговатой, а другая – в виде шарика. Рядом с наброском лежали упаковка таблеток от головной боли и толстая папка, на корешке которой было что-то написано. Изящные готические буквы никак не хотели складываться в слова, а странный молодой человек меж тем уже вернулся. В одной руке он держал какие-то инструменты, а в другой — большой кремневый пистолет.
В этот миг буквы наконец сложились – и я буквально почернела от ужаса. Надпись на папке гласила: «Ян Потоцкий: попытка реконструкции».
ПРИЛОЖЕНИЕ
Правила турнира
Турнир проводится здесь два раза в неделю по вторникам и четвергам в 18.00 (время мск)
- Ровно в 18.00 я вывешиваю ТЕМУ 1.
- 18.00 — 18.15 — Пишем текст в любом ПРОЗАИЧЕСКОМ (!!!!!) жанре.
- Потом — в течение пяти минут сбрасываем тексты в комменты.
- В 18.20 Я вывешиваю ТЕМУ 2.
- 18.20 — 18.35 Пишем текст1
- 8.35-18.40 — сбрасываем тексты в комменты. Тексты, сброшенные после 18.40, а также импровизации в стихах УДАЛЯЮТСЯ!
- Дальше у нас есть сутки, чтобы прочитать друг друга — поставить лайки.(сердечки, восторги). Набравшие наибольшее количество лайков- кандидаты для публикации в ЖЗ. Поддерживать тексты может любой участник группы — даже если он ничего не писал)
- Перед турниром следующего дня я вывешиваю списки авторов, набравших наибольшее количество лайков. Они- кандидаты на публикацию в нашем проекте на портале «Журнального зала»
- Для этих счастливчиков — почта Египетских ночей egyptnochi@gmail.com. Сюда будет просьба перекинуть ваши шедевры для дальнейшей публикации. В теме указать дату турнира. Регламент публикации на сайте : ЖЗ- один раз в две недели.Редактор портала отбирает 16 текстов из присланных на почту.
УДАЧИ!
Ваша Анна Аркатова