Опубликовано в журнале Крещатик, номер 3, 2021
| 1 чтобы заготовленное имя собственное вычитать в окне, веточки рождаются слепыми тычась в отраженье по весне, прозревая, что-нибудь, на Пасху материнский розовый живот вечности, меняя как запаску на отечества небесный свод и тогда зелеными глазами вертикальных узеньких зрачков видят мир читают описанье но уже не помнят из чего состоят в действительности сами 2 прозрачное солнце уселось на ветку и свет пропускает как будто подсветку сквозь каждую клетку и как в микроскопе в глазных мокроступах мы видим внимательным взглядом простукав ядро вакуоль горит наше солнышко луковой пленкой где всё что действительность делает емкой положено вдоль 3 весна с каким-то напыленьем и толпы солнечных лучей идут и лижут как олени глаза соленых москвичей слетаются на шум малейший пустые звуки во дворы и дух поломанной тележки везет воздушные шары 4 соловей пропел, но четыре колена – скорее скворец, кума и лягушка квакает что-то вроде Программа А помнишь, как обрастали вместе их ласковым маем их алисой и тем что с трудом мы теперь понимаем их вишневой девяткой «заместо» вишневого сада нам еще предстоит выбираться их этого зада как хотелось бы видеть нас чистых от всех облаток словно выкупанных под дождем котяток тощих мелких мяукающих от расстройства что сломали иллюзию их мехового устройства чтобы старость болезни невзгоды и иже с ними нам давали надежду, как в детстве имя 5 сколько же нерожденного сидра в цветущих яблонях бродит в воскресный день 6 если бы дождь не пил я бы стакана окон сроду не пригубил форма любимых глаз видимостью бездонной в жизни б не налилась вел бы окна проем в прошлое по спирали если бы мы втроем с вечностью не киряли может фанерный щит оборонял от стужи был бы хоть кто подшит или цвела герань там где стекают стекла в землю за гранью грань нет же – просвет над полом наполовину пуст наполовину полон 7 воздух бездушнее общества мертвых поэтов и в нем что-то все время полощется знаменем или огнем эта его составляющая для придыханья важней чем кислород окисляющий все что содержится в ней 8 сотни две воздушных шариков привязав за нити грузчики шкаф ведут под белы рученьки вроде взрослые приучены в подворотне с миром лапаться не считая это слабостью так откуда это детское чувство меры между будущим и наставшим прошлым путающееся? не взлетая и не падая шкаф скользит над повседневностью рожицею конопатою шкаф скользит планета плещется посредине перекладина чтобы мы вину загладили и повесили на плечики и ведут его как пьяного Михалкова и Троянова |