Перевод с англ. П. Алешина
Опубликовано в журнале Крещатик, номер 2, 2021
Перевод Павел Алешин
К ДЖЕЙН
I
Ярко, Джейн дорогая,
В небе звезды мерцали. Средь них безмятежная
Всходила луна.
И гитара простая,
С нею вместе лишь тихо запела ты, нежная,
Так стала нежна.
II
Как сияние лунное
Согревало холодную бездну небесную
Своей теплотой,
Так бездушные струны
Голос твой наполнял – как душою чудесною –
Своей красотой.
III
Знаю, звезды проснутся,
Хоть и дольше сегодня луна в сновидении
Вкушала мечты.
Листья не шевельнутся,
Рассыпаешь пока, как росу, наслаждение
Мелодией ты.
IV
Пусть сильнее звучанье
Звонких струн, пой еще, в песне пусть раскрывается
Чарующий звук
Нам того мирозданья,
С лунным светом где музыка вместе сливается
И где нет больше мук.
ОДА ЗАПАДНОМУ ВЕТРУ
Есть несколько замечательных русских переводов этого прославленного стихотворения Шелли
(самые известные – Бальмонта и Пастернака). Во всех них воспроизводится – более или менее –
строгая форма оригинала: каждая строфа состоит из четырех терцин и завершающего двустишия,
рифмой связанного с последней терциной. Однако при таком подходе всегда неизбежны какие-то
потери в передаче содержания. Мне же захотелось перевести эту оду иначе – свободным стихом,
чтобы по возможности полно передать образы, созданные английским поэтом.
1
О, дикий Западный Ветер, ты, дыхание самой Осени,
ты, чьим незримым присутствием мертвые листья
влекомы, как призраки – заклинаньями чародея, –
желтые, черные, бледно-красные и багровые
охваченные тлением множества; о, ты,
несущий к их темному, холодному ложу
крылатые семена, где лежат они, слабые и замершие,
каждое – как тело в могиле, пока твоя небесно-голубая
сестра – провозвестница Весны – не прозвучит
свирелью над дремлющей землею, и не наполнит
(питая отары нежных почек своими дуновениями)
живыми красками и ароматами холмы и равнины:
дикий Дух, веющий повсюду,
разрушитель и хранитель, услышь меня, услышь!
2
Ты, в чей поток, из-за страшного смятения небосвода,
как увянувшие листья земли, пали свободные облака,
сорванные со спутанных ветвей Небес и Океана, –
ангелы дождей и гроз; они распростерлись
на синих гребнях твоих воздушных волн, –
так сверкающие волосы вздымаются на голове
какой-нибудь яростной Менады; и от самого края
горизонта до высочайших сфер, до самого зенита, –
развеваются пряди приближающейся бури. Ты, погребальная песнь
умирающего года, для чьей громадной гробницы
эта последняя ночь станет сводом,
возведенным всею накопленной мощью
паров, из плотной атмосферы которого
падут черный ливень, и пламя, и град: О, услышь!
3
Ты, пробудивший от летних сновидений
синеву Средиземного моря там, где оно отдыхало,
убаюканное теченьем своих хрустальных потоков,
у вулканического острова в Байском заливе,
и грезило о древних дворцах и башнях,
волнуемых подводными волнами на глубине,
целиком поросших голубыми мхами и цветами
так дивно, что чувство слабеет, пытаясь описать их. Ты,
от чьей поступи Атлантический океан
раскалывается пучинами, пока глубоко внизу
бессильная морская листва –
планктон и склизкие водоросли начинают различать
твой голос, и вдруг бледнеют от страха
и трепещут, громко рыдая: услышь!
4
Будь мертвым я листом – ты носил бы меня;
будь вольным я облаком – летал бы я сам с тобою;
будь я волной – мчался бы, твоею властью влекомый,
но разделяя мощь твою, пусть и не столь свободный,
как ты, неудержимый! О, если даже
я стал бы таким, как в детстве, и мог бы быть
товарищем тебе в странствиях под небесами,
ибо тогда казалось мне возможным сравняться
с тобою в скорости; я никогда не пытался бы вот так
обращаться к тебе с мольбою в мучительной нужде.
О, унеси меня, как волну, как облако, как лист!
Упал я в тернии жизни, и льется кровь моя!
Вся тяжесть эпохи сковала и угнетает
подобного тебе, – неукротимого, гордого, вольного.
5
О, преврати меня в свою лиру – такую, как лес,
пусть так же, как и его, мои опадают листья!
И тогда твои величественные гармонии
наполнятся не только его осенним гулом,
но и нежностью печальных дум. Пусть будет,
дух яростный, тобою мой дух! Будь мной, неукротимый!
По вселенной неси мои мертвые мысли,
как увянувшие листья, чтобы пробудить
новую жизнь, и чарами этого стиха
развей, как непотухшего пламени
золу и искры, мои слова среди людей.
Стань с моими устами для непробудившейся земли
трубою, возвещающею пророчества. О, Ветер,
если Зима приближается, не вслед за ней идет ли Весна?
ВИНОГРАД-САВАН
Как солнцем осени ты полон, виноград,
Но гроздья не сорвет никто твои:
Руины оплетаешь ты, кругом лежат
Осколки мертвой старины одни.
Перевод с английского Павла Алешина