Опубликовано в журнале Крещатик, номер 1, 2021
* * *
вот так и бредет, потерянная,
через воздух в туманных пупырышках, воздух зябкий.
в лаковых туфельках, в черной шляпке,
походкою неуверенной.
старая женщина, красивая старая женщина
в платье с диковинными узорами.
воздух освещен светофорами,
на асфальте трещины –
в детстве на них нельзя было наступать,
иначе в пропасть провалишься,
перешагивать нужно было, перепрыгивать – вот так,
и она переносит ногу,
пропасть и так ее ждет, говорит: тик-так,
но не сегодня,
не сегодня, Валенька.
рецепт самого лучшего в мире салата:
помидор режется на четвертинки, потом на восьмушки
(чай дожидается в металлической кружке),
огурец – кольцами, крупновато.
есть – когда спадает жара,
за деревянным столом посреди двора,
рядом мама, папа и брат,
и все еще даже не началось,
и трутся спиной медведи о земную ось.
скажите, голубчик, какой это город
и год
спасибо,
будете идти – не наступайте на трещины, осторожно,
иначе – в пропасть,
где небо ужасно синее,
и смех наполняет щекоткой подкожной.
там мы все, конечно, когда-нибудь будем,
но, вероятно, у вас еще есть дела,
и у меня еще есть дела,
дома ждет трехцветная кошка, представьте себе, – на асфальте нашла.
* * *
Я не знаю, за что меня можно любить
и можно ли любить вообще.
Но лишенный сомнений, тревог и обид
колокольный звон над Москвой летит,
словно камень, раскрученный на праще.
И взрезает землю снизу стрела
ландыша, который будет цвести,
несмотря на нашу суету и дела,
и на то, что тень на Москву легла,
и я говорю: прости.
Извини, что не верила, говорю,
а Ты-то меня все равно любил.
Колокольный звон уходит в зарю,
птица галка скачет по пустырю,
солнце выплевывает крокодил.
Этот звон летит по пустой Москве,
зараженным кварталам ее,
в каждый двор заходит, в каждую дверь,
по квартирам, палатам, – и в голове
Утешальную песню поёт.