Опубликовано в журнале Крещатик, номер 1, 2021
* * *
Этот свет из-за штор абрикосовый
так и просится лечь на поднос.
Все же есть внесезонные способы
разглядеть, ощутить абрикос,
не надеясь на лавку фруктовую:
и в Гурзуфе, и в знойном Баку
на деревьях они не готовые,
а за шторами – в самом соку:
обещают и мякоть, и косточку,
жаркий воздух, далекий язык,
отгружаясь в открытую форточку,
обгоняя любой грузовик.
ДЫБЕНКО
Он был большевистским матросом,
буржуев держал за нутро.
И вот до района дорос он
и до остановки метро.
Карьера идет очень гладко.
Он стал, сократив длинный путь,
как Лиговка и Петроградка,
но только опасней чуть-чуть.
Петляет дворами эффектно,
возводит крутой жилмассив.
А Жуков всего лишь проспектом
остался, Берлин захватив.
* * *
Эта бабушка с тросточкой-палкой
с банкоматом про жизнь говорит,
и ему ни банкноты не жалко,
ни «спасибо» сказать за визит,
ведь когда еще будут беседы
вот такие, как прямо сейчас,
чтоб хотелось камина и пледа
и расширить словарный запас,
строить фразы легко и красиво.
А пока, если этого нет,
он ей скажет хотя бы «спасибо»
и услышит «спасибо» в ответ.
* * *
Пришла весна. Качаются качели.
Какой-то человек несет букет.
А я иду с пакетом на пределе.
Точнее, на пределе сам пакет –
еще чуть-чуть, и шмякнется сгущенка,
эклер помнется, хрустнет эскимо,
ведь у пакета все предельно тонко,
особенно, где ручки у него.
Его могли бы Лермонтов и Байрон
взять на заметку, поощрить строкой.
И он бы не таскал батон и сайру,
а был бы романтический герой:
писал стихи, бродил бы по утесам,
дремал под сенью, вглядывался ввысь,
но вряд ли там, в глуши, под горным скосом
услышал бы: «Пожалуйста, держись!»
* * *
Не стоит огорчаться, милый друг,
ведь главное, что выключен утюг –
ты это помнишь совершенно точно.
А значит нет нужды бежать домой,
со взмыленной носиться головой,
ключом не попадать в проем замочный.
Есть более приятные дела.
Есть Летний сад, барокко, пастила.
Зовет куда-то клен цветною веткой.
Ведь огорченья – часто ерунда,
а вот утюг стоит, где и всегда –
у плинтуса, под синей табуреткой.