Опубликовано в журнале Крещатик, номер 4, 2020
Родился 1.01.1938 в Подмосковье, в Карабаново в ста км от Москвы. Детство – годы войны. Был чернорабочим, электриком, изучал медицину, окончил ин. яз им. Мориса Тореза в Москве. 13 лет работал спецкорреспондентом газеты «Нойес Лебен», 10 лет – Председателем Комиссии по литературе роснемцев при Союзе писателей СССР. Поэмы, стихи, рассказы, эссе, переводы публиковались в сборниках русской и немецкой поэзии и прозы. Его двуязычное творчество – преимущественно немецкоязычное. Русскоязычное – интересно как страницы одного из самых значительных писателей из российских немцев.
ЛЕБЕДИ
А лебеди опять
по осени летят,
и лебединый пух
снежинками слетает,
витает в воздухе
Но пламень октября
под снегом
не потух…
Пусть лебеди летят,
теплее ищут крова –
они ко мне вернутся
снова!
Снова!
Снова!
Без грусти их полёт
пусть провожает око –
до лебединой песни
мне еще далёко!..
РОССИЙСКО-НЕМЕЦКАЯ ПРИТЧА
Однажды бешеный вихрь
взбудоражил мирную Волгу,
взвил стаю серебряных рыб
из клокочущей воды,
погнал их, как рваные облака,
по пылающему небу,
позволяя то здесь, то там
опуститься на горькую землю –
почти бездыханные –
попадали они в чужие
лужи и болота,
ручьи, пруды и озёра…
И вот затосковали они
по родным волнам,
а слышат только лишь
старые надоедливые сказки –
о грядущих спасительных северных реках,
которые когда-нибудь кто-нибудь
повернёт на юг…
«Но пустые слова никого никогда не спасали!» –
шепчут бездомные тихо.
«Неужели мать-природа никак не поймёт,
что нас изгнали из нашей стаи и стихии?»
«Скоро новый шквал будет искать и найдёт нас
на чужеземном рынке –
возможно, вялеными и засоленными,
но, возможно, серебряными и свежими…»
ЗЕМЛЯ
Ковёр цветистый – луговые травы.
Синь неба. Белых лебедей полёт.
Густая зелень молодой дубравы.
Лесное сердце – земляники плод.
Сугробов скрипы. Вьюг прощальных гуды.
Крик журавлей. Лосей любовный стон.
Кузнечиков скрипичные этюды.
Осенних листьев грустный перезвон.
Смолистый аромат еловых шишек.
Морошки вкус – попробуй и замри …
Всем этим я живу, дышу и вижу-слышу.
Всё это я люблю. Я – сын Земли.
Вот самолёт гудит над тихим миром –
стального цвета раскрасавец ТУ.
В чём вам завидовать, чудные пассажиры?
Ведь вы ж покинули земную красоту.
На высоте двенадцать тысяч метров
в иллюминаторах три сотни глаз.
Что там внизу? Чего-нибудь заметно?
Средь облаков Земля видна подчас.
Вы всё спешите, люди, всё спешите?
Природа-мать под крыльями во мгле…
Но прилетит грядущий звёздный житель
Землёю любоваться на земле.
ЗВЕЗДНЫЕ МЕЧТЫ
А много ли человеку нужно?
Чуточку неба и красоты.
Скажем, хочется в тундре вьюжной
выращивать южные цветы.
Один заводит
огромный аквариум.
Другой мечтает об антиквариате.
Третий увлёкся стихами.
Каждая женщина хотела бы ребенка.
Еще долго хотел бы жить старик.
Всё это – наши близкие звёзды,
наши земные дела и мечты.
Человечеству нужно очень много,
всё небо с бескрайним туманом звёзд!
Тянется в космос земная дорога
от колыбели надежд и грёз.
Я слышу: «Ещё на земле неполадки,
зачем же счастья искать в небесах?
Благоустроить пора бы планету,
чтоб на всех континентах были мир и уют!
А потом уж спокойно вести ракету,
Земле отдавая звёздный салют».
Порой человеку достаточно хлеба,
телеэкрана и шума берёз…
А всему человечеству нужно всё небо
с бескрайним туманом загадочных звёзд.
КТО ПРАВИТ МИРОМ?
Перламутровый солнечный луч
на твоём плече
разбудил меня.
Я с улыбкой взглянул
на созвездие родинок –
среди спутанных сном разметавшихся волос
и вдруг подумал совершенно серьёзно:
«Какая счастливая звезда
обручила нас?
Почему среди миллиардов
подобных нам людей
мы выбрали друг друга?
Чьи законы правят миром?»
Нет, я никогда не верил
в поповского бога на небе.
Все браки заключаются на земле.
Но сколько ещё вопросов
остаются для меня открытыми.
Ребёнком
я как-то спросил мать:
«Откуда появился человек?»
Она ответила: «Марш в постель!»
Юношей
я спросил отца:
«Что такое человек?»
Он подарил мне учебник истории.
Мужчиною
я спрашиваю:
«Куда идёт человек?»
Все отвечают с улыбкой:
«Мы решаем насущные проблемы».
Но это я делаю тоже…
Я живу. Я дышу. Я мыслю.
И я верю,
что всё вокруг меня
имеет глубокий смысл:
перламутровый солнечный луч
на твоём плече,
созвездие родинок
среди спутанных сном разметавшихся волос,
беспечное дыхание нашего ребёнка,
посапывающего в постельке,
тяжёлые от мыслей и фактов
исторические книги
и счастливое решение
насущных проблем.
Этой верой
я живу на планете Земля.
И когда ты проснёшься,
свежая-свежая,
как новорождённая,
мне вдруг снова покажется,
что это ты – правишь миром…
ПРОСПЕКТ МИРА
Над чем он так хохочет –
этот забавный карапуз,
которого кто-то нарисовал
на оконном стекле
троллейбуса,
идущего по маршруту
«Универмаг “Детский мир” – “Проспект мира”»?
Не надо мной ли?
Когда я был маленьким,
таким же маленьким, как он,
я тоже был
тонконогим пузаном –
зеркальным отражением
рахитичного времени.
Я разучился смеяться.
Я научился ждать.
По вечерам
мама приносила
то пряник,
сладкий, как мечта
о возвращении отца,
то горбушку хлеба,
прогорклую,
как небо над многострадальной страной,
то картофельную пышку,
тёплую,
как редко свободная от работы
материнская любовь.
Я был обжорой –
досыта не накормишь.
Мама изображала сытое лицо,
которое странным образом
становилось всё худее.
Всё голубее светилась
сквозь бледную кожу
человечность…
Так над чем он хохочет,
этот забавный человечек,
которого кто-то нарисовал
на оконном стекле
троллейбуса,
идущего по маршруту
«Универмаг “Детский мир” – “Проспект мира”»?
Медленная слеза
скатилась и обезобразила
его мордашку…
У первого попавшегося почтамта
я выхожу,
чтобы на последние
студенческие гроши
поцеловать маму.
КОНФЛИКТ
Однажды я раскрыл перед Вами
своё сердце.
Вы с любопытством осмотрелись
в совершенно для Вас новой душе,
нашли мой мир допотопным
и принялись всё выбрасывать в окно –
книги мудрости, картины тонкого вкуса,
ночник мечтательности,
раскладушку непритязательности,
лёгкие занавески откровения.
Вы поставили в моё приветливое жильё
стол парадности, софу пышности,
рояль погони за эффектом,
повесили ковры благополучия
и хрустальные люстры самодовольства.
Затем плотно закрыли окна, поскольку всегда ещё
боялись простудиться от резкого ветра эпохи.
Так Вы создали искусственный климат счастья.
Поскольку мне вдруг стало тесно,
душно в собственной душе,
Вы тут же решили
расширить площадь моего сердца.
Тогда пришёл хирург тупоумия
в сером халате равнодушия
с пинцетом грубости…
Я спустил его вниз с лестницы
и оставил дверь открытой!
К счастью моему, Вы ушли,
забрав с собою всю Вашу роскошь
вместе с тяжёлыми замками мещанства.
КОВШИК
Листья облетели.
Улица – рябая.
Осень снова плачет,
сдерживая дрожь.
Ты сложила ковшиком,
нежно улыбаясь,
белые ладони,
чистые, как дождь.
Скоро будет полным
ковшик твой бездонный.
Не скупясь, его ты
до краёв нальёшь.
Скоро буду жадно я
пить с твоих ладоней
озорное счастье,
как дождь.
Ветер собирает
влажных листьев бронзу
вдоль усталых улиц
с грустными людьми…
Скоро тихим заревом
на ладонях Солнца
улыбнётся в небе
радуга Любви.
БЕССОННИЦА
И снова строки, рифмы…
Что ж, мои хорошие,
помучайте меня –
я благодарен вам!
Поэзия-принцесса,
где торчит горошина,
что душу будоражит
по ночам?
Безветренная ночь –
в ней сердцу душно.
Но вот пахнуло
свежестью с бульвара…
Скрипит окно.
А под моей подушкой
вращается
клубок Земного шара.
ПЕСЧИНКА
Песчинка!
Оторвавшись от скалы,
ты улетела с пыльным вихрем горя…
где же ты теперь,
скажи?
На дне, на берегу какого моря?
В каком краю,
в какой земле
нашла ты свой оплот?
Ты не живёшь в своей скале,
а вот скала в тебе живёт!