Опубликовано в журнале Крещатик, номер 3, 2020
ГОЛЛИВУД
В фильме «Светлый Путь» стахановка Орлова
в белой кофточке с рукавом фонариком
белокурыми кудрями
помадой бантиком
перебегает лихо от станка к станку
и элегантно вяжет узелки
поёт поёт поёт
и мерно челноки стучат под музыку.
А на дворе коронавирус.
Мойры тоже работают в три смены
все ткут и ткут, и ткут
и нити жизни втроем обрывают
впопыхах
ведь Атропос не справляется одна,
не успевают протереть очки
пот смахнуть со лба
глотнуть воды.
А может, маски шьют?
Что это за Голливуд?
Доктор в Тель-Авиве больному повторяет: «Совланут!»
а сам орет на неумелых резидентов
одетых в СИЗ.
На севере страны гуляют кабаны
и даже из леса вышел дикобраз
и в ужасе застыл
впервые увидев белый унитаз.
Что это за сай-фай?
Где динозавры? Что Спилберг думает?
С ума сошел! Что это за бардак?
Нет, это ведь Хичкок!
Коварный и незримый вирус
нас подстерег!
И люди в масках второпях
вбегают в супермаркет
в страхе озираясь
в проходах узких отбегая друг от друга
в перчатках цапают товар,
с пакетами лимонов и рулонами
бумаги туалетной
выбегают на простор опустевших улиц.
А в Пенсильвании народ
скупает пулемёты на случай мародерства.
Вот.
* * *
Обычное предательство близких
нелюбовь к детям
вернее, любовь к красивым, талантливым и успешным
таким, которые хорошо смотрятся
на семейной фотографии
при таинственном вечернем или в нежном утреннем свете.
Недовольство закомплексованными
толстыми и прыщавыми подростками
перманентно приклеенными к экранам гаджетов.
Нелюбовь к постылым скучным мужьям
которые недовольны жизнью
постоянно бурчат
жалуются на тяжелую нагрузку в офисе
невыносимые собрания
собственный дефицит внимания
на то, что жертвуют своим временем и силами ради семьи
оставив свои артистические притязания.
Нелюбовь к женам
которые слишком много тратят денег
не следят за порядком в доме
не развиваются
не выслушивают внимательно мужей
их теории всего на свете
воспоминания о юношеских подвигах
кокетничают с мудаками и сплетничают с подругами
пока мужья вкалывают.
Нелюбовь детей к родителям
отставшим от жизни
зацикленным на себе нарциссам
стареющим матерям
толстеющим и депрессивным
или анорексичным и злобным.
К лысеющим и втягивающим живот
при появлении подруг дочери, отцам
зыркающим по сторонам на чужих жен
на юбилеях и именинах.
Остаются только котики.
Котиков можно любить
даже за их недостатки.
* * *
Дерево, небо, камень.
Старый тенистый дуб, безоблачное небо, жара
могильный камень, поросший мхом, с полустертой надписью
тут покоятся мистер и миссис Ливингстон
на кладбище девятнадцатого века в Ориент Вилледж.
Там всегда растут грибы
и мы, преодолевая смутное чувство неловкости
старясь не беспокоить умерших
жадно собираем подосиновики и пузатые боровички
на ужин.
Дерево, небо, камень.
Раскидистая ива, приморские заросли на шерстистых дюнах
кустарник с горьким запахом
северное серое небо, напоминающее Балтику
галька, обкатанные сердолики и панцирь морского краба
огромный камень, за которым мы
защищены от взглядов
какого-нибудь рыболова или местного жителя
гуляющего резвую собаку
любим друг друга.
Дерево, небо, камень
СНЕГ
Марии Степановой
Писать о зиме
или писать о цветах –
так же немыслимо
как писать любовные сонеты.
И все жe,
как забыть о том
что встроена в сознание потребность
на ходу заметить оттенок серебристо-серый
неба сонного
и воскликнуть – Снег!
в первый снегопад каждой зимы.
Каждый раз мы восклицаем –
Ах, какой прелестный младенец!
глядя на прелестного младенца
с соской в розовом бутоне рта.
При звуках полузабытого танго
я вспоминаю детство
и маму, танцующую под бесаме мучо
в синем переливающемся платье
из тафты
и в туфлях на каблуках.
Банальность этой музыки
уютна так же
как разношенные туфли
из мягкой кожи
в которые засовываешь ноги
поглядев печально
на пару новых
прикольных башмаков.