Опубликовано в журнале Крещатик, номер 1, 2020
О ПОЭТАХ И ПОЭЗИИ
Реинкарнись, заурядный гений…
Владимир Гутковский
У Третьих врат скопление народа,
и озадачен люд, и возбуждён!
«Реинкарнись!» – приветствие у входа,
но в то же время – вроде, не сезон
ни путешествий, ни реинкарнаций:
когда одни морозы впереди,
кому ж охота «переодеваться»
в иной футляр – не в Африке ж, поди!
Да и вообще – губа у них не дура,
они ж поэты, а при смене тел
реинкарнёшься, бац – тебе фигура
…(«три точки») умолчания. Пробел.
И будешь долго нем и неопознан,
как заурядный гений. Без лица.
Пока кому-то выигрышные позы
позволят диаложить до конца…
Но как – без риска, как – без жажды выше
себя, других – взлететь (пускай в мечтах),
без мазохистской жилочки – услышать
из уст других – о собственных стихах?!
Их выстраданных образах и тропах,
о том, что так– единственный сказал?!
Прости, читатель: заплутал я в тропах,
забыл – зачем беседу начинал.
Но разговор – душевный. Ладно, будем!
Давай за тех, кто пишет и поёт!
Давай за то, что есть на свете люди,
тех и других у Творческих Ворот
встречающие, ждущие…
И вот…
ЗОЛУШКА
Что ты, Золушка, плачешь? Работы мало?!
Не гневи нашу сказку своей кручиной!
Для тебя не придумала Фея бала,
Не назвав причины?
Ишь чего захотела: кружиться в танце,
Отнимая внимание у элиты!
Вместо бального платья – надевай-ка панцирь:
если козыри биты,
защищайся, как зверь, отражай атаки!
Это роль не твоя? Перепутал к ночи?!
Может, всё же не бал, а немного драки?..
А впрочем, впрочем…
АЛЛЮЗОРНОСТЬ
А вот цифры в столбик записать если,
и потом правильно их прочитать,
то даже математика, наверно, превратится в поэзию:
11, 150,
13, 125…
А бывает, что из буковок сложили строчки
в столбик, пространство ими прорезывая,
но стихи в результате выходят не очень,
т.е. стихи-то выходят – но без поэзии,
хотя они и хватаются лапками цепкими,
и фразами в критиков бросаются суровыми,
мол, чего ещё? Откупа надо какого ей?
Это я о том, что никакими рецептами
не изготовить себе, братцы, венки лавровые.
И пиши ты хоть буквами, хоть чертами или резами,
всё одно потом расхлёбывать словесную кашицу…
А читатель фыркает: фи, стихи о поэтах и поэзии!
Это в нынешнее время моветон, кажется…
Но что бы там читатели привередливо не итожили,
гадая по письменам, как погани суще,
где – в сплетении слов затаилась «скрепочка божия»,
есть ли она, или вовсе сюда не вложена
(кстати, попробуйте цифрами зарифмовать, например, «гущу»:
не получится! А словами – рифмуй, и лучше заживо,
вот так, как они вдруг рождаются, начерно,
хочешь – «мальчика скорчившегося» Микеланджело,
хочешь – вообще всё, что на язык схвачено)…
(Ох, длинное предложение. Пожалуй, вернусь к истоку,
а то заморочила всех словесным своим барокко…)
Итак, читатель весь в поисках смысла сего говорения,
той «скрепочки божией», которая дух и букву в одно сжимает?
А может, и нет смысла… Блуждает в потёмках чьего-то гения
идея. Бесформенная. Но живая…
ОТТЕПЕЛЬ
В.Д.
Вечер ласкает светом, кристалит на лужах лёд,
делает жёстче тени и мягче лица…
Ты говоришь о снеге – и снег идёт!
Страшно подумать, до чего так можно договориться…
Было, ведь это было, даже почти сбылось:
мы проверяли слова на силу – и радовались, как дети!
Время земля наматывает на ось,
а как отмотать – удерживает в секрете.
И вот наступила зима – без снега. Как будто и нет зимы.
Ты про неё молчишь, потому что от теперь –
от стихов, от жены, от мира слова куда-то унесены…
И зима не приходит. Всюду оттепель, оттепель, оттепель…
* * *
Бывает такое счастье,
такой неземной полёт,
что всё – не объять, а частью
Всевышний не выдаёт…
И мечешься, ищешь выход,
рыданья зажав в горсти!
А Он улыбнётся тихо:
расти до него, расти…
С ФЕДОТА НА ЯКОВА
Вкус жизни и возраст обычно приходят вместе:
такой вот коктейль, в котором и дар, и грех…
Нас время стирает, как буквы на палимпсесте,
и новый текст записывает поверх.
Меняет стилистику. В сторону нарратива.
Рисует штампы, шепча: «сокровенный клад!»
Да лишь бы чернил подольше ему хватило…
Хотя… А если был бы иной расклад?
Представь, что мы начинаем отсчёт с конца,
с морщин и пятен старческого лица,
с дрожанья рук, выстрелов в пояснице.
С того, что кто-то всё нам уже сказал,
и хоть неверны шаги и мутны глаза,
но вскоре им начертано проясниться…
И опыт будет таять, но пока ты знаешь,
Кого обретёшь, кого, увы, потеряешь.
И каждый день, многослойный, что канапе,
ты будешь на шпажки нанизывать и т.п.
Не брать у дней ты будешь, а возмещать им.
Вернутся зубы, волосы. А в конце
они исчезнут снова. И на лице
младенческом отразится немое счастье…
Ведь жизнь, она, говорят, не кончается: якобы
переходит, как та икота, с федота на якова.
А потом, я слышала, как знающий говорил кто-то,
обнуляется и снова – с якова на федота…