Опубликовано в журнале Крещатик, номер 4, 2019
* * *
Уже никогда не увижу, как мама
несёт молоко из хлева к летней кухне,
и зеркало неба горит амальгамой,
а к вечеру тухнет.
Уже никогда не услышу, как скрипнет
потёртая дверца дубового шкафа,
как будто из сумерек иволга вскрикнет –
дурашная птаха.
И сад одичал мой. И сам, словно дичка,
прибился к соседскому дюжему тыну.
И время горит сиротливо, как спичка.
И гаснет… И стынет…
Но сын возвратился из армии летом –
надеюсь понянчить внучка или внучку.
А значит и песня ещё не допета,
и дичка живуча.
ЛОШАДЬ ЗОЛОТАЯ
Из волшебного тумана
выйдет лошадь золотая,
забредёт в твой сон последний,
заберёт тебя с собой.
Ты подумаешь: «Так рано
в этот странный день светает…»
Вспомнишь, день какой намедни
был небесно-голубой.
И нырнёшь в туман, как в море,
без сомнений и раздумий,
окунёшься с головою
в молоко его волны.
И почувствуешь, что горек
вкус его. Поймёшь, что умер.
И небесною травою
прорастёшь из глубины.
И, опять, весенним утром
выйдет лошадь золотая
с очень грустными глазами
и расскажет вещий сон
о каком-то старце мудром,
что, стихи свои читает,
как молитвы образам и
людям, с Богом в унисон.
Подойдёшь и спросишь тихо:
«Здравствуй, лошадь золотая.
Ты не знаешь?..»
«Нет, не знаю!..
Не могу тебе сказать…
Но… всегда найдётся выход,
если верить, отлетая,
что свои тебя узнают…»
И опустит вниз глаза.
И уйдёт в туман обратно,
где табун её пасётся –
золотой табун небесный –
на заоблачных лугах.
По тропинкам невозвратным
колобком несётся солнце:
дарит жизнь блаженный вестник
на соломенных ногах.