Опубликовано в журнале Крещатик, номер 4, 2019
* * *
Шла носом кровь, её не замечали:
За крылышко бы ангела схватить!
В смерть напролет – без боли и печали –
Нескорый поезд, рельс тугая нить.
Какая скука – станция, другая!..
Свердловск, Москва, всё те же Петушки…
Плетется жизнь, себя не настигая,
Пролистывая стёжки и стишки.
Пейзаж наполнен горечью обиды,
И темень мшистая бездушна и густа,
Давным-давно рассмотренные виды:
Линейка, клеточка тетрадного листа.
Пока что греют испаренья тела,
Течет тепло из треснувшей груди,
Но почему тревожит, то и дело,
Тот яркий свет, отставший позади?..
* * *
Жовто-блакитный флаг на крыше ГУМа,
Сады вдали от уличного шума,
И мелкий дождь, и водяная пыль…
Там небо изгибается округло,
И время движется, как заводная кукла,
Сжимая неуверенно костыль.
В какой-то Жмеринке, на том конце планеты,
Куда, увы, не продают билеты,
Где яблочно-зеленый светофор,
Мы встретимся, увидимся, быть может,
И я коснусь нежнейшей теплой кожи,
Она засветится, как мейсенский фарфор.
СВЕРДЛОВСКИЙ ЦИРК
Свердловский цирк с калекой-минаретом
Ажурный свод в оглохшей пустоте,
Свободный вход по разовым билетам,
Заполнен зал, но зрители не те.
Здесь небо звездной оспою изрыто,
Заплата – луч, игла – мотоциклист,
Оркестра марш из глубины корыта,
Тарелок лязг и непристойный свист.
В партере аплодируют невежи,
Визжит фанат, жонглеры, хула-хуп,
Безвольный слон танцует на манеже,
И клоун мерзкий, бледный, словно труп.
Под куполом канатная плясунья
По хлипкой нити нагишом идет,
Хлыст-шамберьер, чья острота гарпунья –
Кобылам в умирающий живот.
Они (и мы) несут себя по кругу,
На лбу перо и мускулы узлом,
Уставший конь не смотрит на подругу,
Поставив ноги под косым углом.
Салют рассыпан огненною молью,
Бумажных птиц засасывает мрак.
Горят глаза неистощимой болью,
Стар шпрехшталмейстер, вытершийся фрак…
Закрыл глаза и вспоминает ярко:
На перекрестке с Розой Люксембург,
Как он спалил – и пламенно и жарко –
Тот старый цирк залетный демиург!
* * *
Вновь Новый год, а кажется, что старый.
Не все ль равно, настанет или нет.
Твоя любовь, как варежка без пары,
Нежданное тепло и тусклый серый свет.
Блестит звезда на елке одиноко,
Стеклярус, бусы, вата, конфетти.
Ах, молодость, прошедшая до срока,
Из темноты, как ангел, посвети.
Не надо поздних слез и сожалений,
Что клятвы и напрасные слова!
Любить всего лишь несколько мгновений,
Упасть в тебя, как в омут – голова…
СФИНКСЫ
Прищур надменный, сжаты губы,
дыханье ветра и огня –
жилец Египта, камень грубый,
брезгливо смотрит на меня.
Как женщина, зовет, стеная,
как зверь, безжалостно рычит,
волна чернеет ледяная,
и город за спиной молчит.
Недвижим свет домов щербатых,
хранящий олово и ртуть,
ослепший взор бежит куда-то,
сквозь мрак прокладывая путь.
Неуспокоенные тени,
мятежные жрецы пустынь,
два зверя, вставших на колени,
Невы простуженная синь…