Опубликовано в журнале Крещатик, номер 3, 2019
ЧТО ТАКОЕ ОКАРИНА?
Мне подарили ахматовский сборник «Белая стая» с параллельным переводом на итальянский. Перевод какого-то итальянского поэта. Перевод, как здесь принято, не поэтический. Не соблюдены ни размер, ни рифма. Да и со смыслом, как мне кажется, не все в порядке. Ну, например, читаю маленькое прелестное стихотворение:
Вечерний и наклонный
Передо мною путь.
Вчера еще влюбленный
Молил: не позабудь.
А ныне только ветры
Да крики пастухов,
Взволнованные кедры
У чистых родников.
Пастухи и кедры у автора перевода сохранены, а вот вместо «родников» у него стоит «фонтаны». Но эта замена нарушает образный строй стихотворения. Если переводчик вставил «фонтаны», увидев, что место написания стихотворения Петербург и вспомнив о петербургских городских фонтанах, то он был неправ. Стихотворение, как мне представляется, навеяно образностью Песни Песней.
В третьей книге Ахматова несколько раз вспоминает Библию, псалмопевца Давида, а также Песнь Песней (в Библии красный кленовый лист заложен на Песне Песней). Пейзаж, воспроизведенный в стихотворении, –явно не петербургский и не городской, он библейский. Оттуда, из песни Суламифи, и кедры, и пастухи, и чистые родники. Возможно, неосознанно Ахматова имела в виду и другой источник – пушкинский парафраз Песни Песней:
Вертоград моей сестры,
Вертоград уединенный.
Чистый ключ у ней с горы
Не бежит запечатленный.
Чистый ключ, чистые родники порождены одной поэтической системой. А вот «фонтаны», введенные переводчиком, эту систему нарушают, они из другого мира. Продолжаю читать Ахматову, иногда посматривая и в сторону перевода. В который раз натыкаюсь на не вполне понятные строки:
Потускнел на небе синий лак
И слышнее песня окарины.
Это только дудочка из глины
Не о чем ей жаловаться так.
Что такое «окарина»? Вроде бы дальше в стихах идет пояснение, что это только дудочка из глины. Но мне не верится. Кажется, что здесь что-то не так. Смотрю в перевод. А там тоже окарина, только латинскими буквами. Или это слово итальянское (международное), или переводчик поленился его перевести. Смотрю в итальянско-русский словарь. Окарины нет. И так мне захотелось узнать, что же это все-таки такое.
В Италии есть большой энциклопедический словарь Зингарелли. Друзья подарили его моей дочери ко дню рожденья. Я прошу Наташу принести словарь. Она приносит толстую тяжеленную книгу, и мы ищем на букву о. Вот она – окарина. И в самом деле, керамическая дудочка с отверстиями для дутья… Значит, зря не верила Ахматовой и негодовала на переводчика. А через день к нам зашла знакомая итальянка с подарком для сына. У нее в руках был небольшой предмет. «Ты можешь в нее дудеть», – сказала она Илюше. Меня осенило. Предмет был керамический с маленькими дырочками. – Окарина? – Окарина, – радостно закивала знакомая. Она-то не знала, что значение этого слова стало мне известно всего день назад.
Илюша на дудочке не играет. И я не знаю, какой у нее голос.
Кто ей рассказал мои грехи?
И зачем она меня прощает?
В «Белой стае» мотив «прощения» (и возмездия) звучит очень настойчиво. Уж какие такие грехи были за Ахматовой? Казнит себя ужасно. А сама всех прощает. Вот и окарина – тоже прощает. Может, в этой итальянской дудочке частичка души Ахматовой? Может быть…
ПРЕЗЕПЬО
Презепьо, или презепе – слово, знакомое каждому итальянцу с детства. В итальянских семьях перед Рождеством достаются спрятанные с прошлого года фигурки Богородицы, Иосифа, младенца, трех волхвов, а также телят, овец и прочей животины, обитающей в хлеву города Вифлеема. Выстраивается хижина, фигуркам придаются соответствующие позы, над ними помещается рождественская звезда. Презепьо готово. В некоторых домах оно занимает целую стену. Знакомая семья доктора Сандро использовала для этих целей фигурки со всех частей света – из Африки, Америки, Европы и Азии. Были здесь и подаренные нами – дымковская красавица и бравый гармонист.
Презепъо строится на площадях и во всех церквах. Причем, как мне кажется, дело чести для устроителей презепьо переплююнуть своих прошлогодних предшественников или посадить в калошу соседнюю церковь.
Перед диковинными презепьо толпится народ. Рассматривают задний план с маленькими домиками, в окнах которых с наступлением темноты загораются огоньки; кораблики на синих неспокойных морских волнах; восходящую на постепенно темнеющем небе рождественскую звезду; а на переднем плане, перед хижиной, костер пастухов, чугунок с похлебкой, над которым вьется дымок.
Рассматривать подробности часто интереснее, чем саму сцену Рождества, представленную главными фигурами.
Я задумалась, почему в православной традиции не знают ничего подобного. В голову пришло, что итальянцы-католики постигают мир и Бога пластически, в предметных образах. Православное же сознание ближе к иудаистскому, для которого в начале было слово. То, что тогда свершалось, для православных так сокровенно, что не поддается зримому реалистическому изображению. Ведь даже на иконах сцена Рождества показана весьма условно, как некий символ святого события.
Кстати сказать, то же самое можно сказать о живописной традиции – католической и православной. У католиков иконы – это картины; их мадонны живые прекрасные женщины, младенцы – пухлые голыши, схожие с амурами. В Сикстинской мадонне явно проступают черты Форнарины[2]. Мадонны Ботичелли подозрительно напоминают его Весну и Венеру и имеют, по-видимому, один и тот же реальный прототип, возлюбленную мастера.
В иной манере написана византийская икона Владимирской божьей матери. Именно этой традиции – преобладанию духовного над телесным – следовали русские иконописцы. Владимирская прекрасна, но не плотской красотой, в ней нет портретности. Так же условны, бестелесны, ангелы Рублева. Эту традицию я назвала бы словесной, в отличие от итальянской – пластически живописной. Потому, как мне кажется, Россия и не знает презепьо.
КАРНАВАЛ В ИТАЛИИ
Какой месяц самый холодный в Италии? Бесспорно, февраль. Время карнавала. Такое впечатление, что итальянцы специально отвели для карнавала самую холодную неделю с 13 по 20 февраля, чтобы забыть о стуже в его веселом разогревающем движении. Как жить без праздника? Рождество уже прошло. Пасха еще не наступила. В этот промежуток и врывается карнавал. И в церкви вплоть до его окончания не убирают рождественское презепьо. А, казалось бы, такое внецерковное, языческое действо!
К карнавалу здесь относятся серьезно. Пекут ритуальный хворост – угощаются им в начале и в конце недели, но также и во все прочие дни. Разнообразный хворост всех форм и цветов продается в магазинах. В универмагах, там, где раньше красовались елочные украшения и фигурки для презепьо, висят карнавальные костюмы – для детей и взрослых, девочек и мальчиков. Нелегкая задача каждый год сочинять себе новый карнавальный костюм. Магазины приходят на помощь.
Но многие не прибегают к их услугам – мастерят себе что-то свое, и деньги экономят, и выбиваются из общего ряда: все-таки покупной наряд узнаваем и скучен. Студенты и школьники, рабочие и служащие, участники хоров и церковных организаций назначают свой день, когда все их маленькое сообщество должно явиться в маскарадном облачении, принося с собой разнообразные сласти – дольчи. И вот являются – разбойники и пираты, мавры и цыганки, красные шапочки и мушкетеры, – рассматривают друг друга, поедают наготовленное, танцуют. Все это с энергией и веселостью, предписанной карнавалом.
В прошлом году, гладя на танцующих на главной площади города детей и учителей – и те, и другие отплясывали самозабвенно, – я почти плакала. Где взять эту веселость, которая отбрасывает все сиюминутное, сегодняшнее, которая, как раньше выражались, «довлеет сама себе»? Где взять душевные и физические силы для ежегодного карнавала? Для меня в этой живущей в каждом итальянце карнавальной потенции – одна из загадок итальянского характера.
2001
[1] Книга выходит в издательстве «Алетейя» (СПб.).
[2] Форнарина – возлюбленная Рафаэля.