Опубликовано в журнале Крещатик, номер 1, 2019
|
IN
MEMORIAM |
Выпуск 83 |
Михаил МАРКОВСКИЙ
/ 1949–2018 /
13 марта 2018 года в берлинской клинике умер Михаил Марковский. Сбылось предсказание, прозвучавшее в стихах, написанных мною более четверти века назад:
* * *
Брат мой, куда ты? Там плотный, как ватман, туман!
Там горизонт обезглавлен, там эхо безгласно…
Брат мой, куда ты? Опомнись! Пора по домам!
Эта дорога печальна, пуста и опасна.
Твои сильные плечи, школяр, непоседа, герой,
твое хрупкое сердце не выдержат этого бега…
Но тебе наплевать!.. Очарованный жуткой игрой,
ты уходишь… один… даже смерть для тебя не помеха.
Владимиру Загребе не знавшему лично Михаила (только с моих слов), удалось написать, тем не менее, проникновенные строки, характеризующие его как поэта:
Марковская «оттепель» длилась лет двадцать пять. Это был странный и нелегкий путь из стихов, подворотен, споров, неожиданных встреч, вечных пьянок, кулачных боёв (Боря и его брат Миша – боксёры), подвальных литературных откровений и отклонений. Похоже, в этот период его жизни всё время звучала какая-то мелодия полураспада, несмотря на высокую ежедневную концентрацию алкоголя. Слава Богу, этот процесс «полу» пошёл не до конца и, как ни странно, этот «алкогольный» путь вывел их обоих к настоящей литературе… У братьев возникает странное эстетическое индивидуальное родство.
…Братья Марковские, приёмные дети киевских подворотен, несмотря на ежедневные «градусы», сохранили чистоту восприятия, свежесть и редкую индивидуальность и независимость. Где, в каком из многочисленных киевских кафе,
в «Стекляшке», в «Леваде», в «Пассаже», в кафе «Бульонка» (не «Лимонка» – не надо), в «Л-3» создавались эти «дрожащие» строки братьев Марковских?
…………………………………………………….
Об этом (и о многом другом) стихи Михаила Марковского:
* * *
Приоткрыта форточка,
тянет холодком.
Ледяная корочка
на окне моём.
За окном морозно
вьюжно и темно…
Но ещё не поздно
мне допить вино.
И туда не поздно,
мне уйти, куда
весело и грозно
канула звезда.
* * *
Осенний морок, грязь и слизь,
дома, как будто из картона.
Я всё простил, когда зажглись,
огни прощальные перрона,
и профиль твой мелькнул в окне,
как кадр последний на экране…
Не померещилось ли мне?
Не обманулся ли в тумане?
…Киевские забегаловки, толпы длинноногих девчонок на Крещатике, жалкие, но такие милые задворки…
Затем долгие годы эмиграции.
Пока семья жила вместе, языковая «подпитка» помогала…
А так, русского здесь ничего нет… Всё здесь другое… даже яичница. Как это у Осипа: «И выпуклая радость узнаванья». Здесь она по Цейсу – вогнутая. Хотя четверостишья Михаила Марковского согревают даже здесь:
Я вспоминаю, как во сне:
сад пожелтевший – значит осень.
Из года в год забвенья снег
воспоминаний бред заносит.
Нет! Я не то, чтобы устал,
но сад осенний облетает…
Осенний воздух, как кристалл,
углы и грани обретает…
А вот стихи Нины Марковской, вдовы поэта:
В одно мгновение мир стал другим,
В нем нет тебя и наших перебранок.
Сдавило сердце обручем тугим:
Ведь ты ушел, любимый, слишком рано.
Ушел ты к вспыхнувшей заре небытия –
Родного дома ясное сиянье,
В наш первый дом к тебе спешу и я,
И между нами все короче расстоянье…
Михаил Марковский:
Не спеши, не торопись, не злись,
Шагом, постепенно, ненароком…
Что минуты? Годы пронеслись,
Обжигая губы горьким соком.
Прорастет забвения трава,
И, не утоливши нашей жажды,
Мы уйдем, останутся слова,
Не произнесенные однажды.