Да что
там останется? Тени и блики в окне.
Известка на пальцах. Песок в волосах у обоих.
Моллюск пересохший. Следы позвонков на спине.
Зеленый орнамент из пальм на древесных обоях.
А в небе стремительной точкой возмездье горит. оно приближается, не позволяя уйти от
предчувствия – скоро обрушится метеорит,
с паденьем которого кончится Юрский период.
*
* *
Когда на Малой Бронной тает снег,
Мне не звонит тот самый человек.
Он где-то воздух пьет неторопливо.
О, чудный мой, чудны твои дела.
Прости, что я осилить не смогла
Таких чудес прекрасные порывы.
Я помню, как любил меня январь.
И ветер в трубах выл что пономарь,
На потолке бродили те же тени.
Пока над миром сыпалась мука,
Все та же невесомая рука
Мне раздвигала белые колени.
Возможно, я однажды и вернусь.
Чтобы муку рассеять или грусть.
Ах, сколько мук рассеять может каждый, –
Из них испечь бы славный каравай.
Смотри, как я сажусь в пустой трамвай –
Ведь это перемелется однажды.
А что твоих касается чудес,
То будем обсуждать уже не здесь –
В Кейптауне или поселке Павда.
В Нью-Йорке, в Туапсе, в Караганде… А правда, что ты ходишь по воде?
…Он улыбнулся и ответил: «Правда».
*
* *
Ю.
Т.
если и жить зачем-то, то вот зачем:
чтобы оно приходило почаще, чтобы
бывший до этого всеми неизречен
голос обрел, зазвучав из моей утробы,
этим секретом на миг овладев давно,
ты над собою власть потеряешь снова,
слышишь, я замолчала, чтоб только опять оно
кончиком языка в мой рот приносило слово
этой монетою будет оплачен счёт
там, где светлей и прозрачнее нет мерила
видишь, я умираю, чтоб жило оно ещё
чтобы звучало мной плакало
говорило
Сергей ШАБАЛИН ПОЭЗИЯ Выпуск 82 АВИАМОТОРНАЯ Я еще пройдусь по этим дворам… на Авиамоторной, салютует прохладный ветер внезапно наступившей осени, что пробует свои силы уже в середине июля, вздымая...