Рассказ
Опубликовано в журнале Крещатик, номер 4, 2018
|
ПРОЗА |
Выпуск 82 |
Это ее тапочки рядом со ступеньками. Она, Эпсиней, никогда так ровно их не ставила. Каждый раз, когда я прохожу мимо них, то складывается ощущение некоего ее присутствия в доме. Они сейчас как-то послушно причалили к берегу, но без того невидимого паруса, который так неугомонно развевался и жаждал направлений. Без того… бунтарского налета. Наверное, Эпсиней показалась всем странноватой, когда еще в школьном сочинении написала, что мечтает быть, как Льюис. Помните, напарница Мерфи из фильма «Робокоп»? Быть полицейским и получить этот значок копа. Ей хотелось швырять им перед начальством, демонстративно снимая с груди, как в фильме, когда кто-то был против каких-то ее действий в отношении бандитов. Льюис, причмокивая, жевала жвачку и нахально надувала шарики, которые смачно лопались. Тогда еще восьмилетнюю Эпсиней приводило в дикий восторг осознание того, что она, как и Льюис, будет мчаться защищать людей на большой скорости в этой громко сигналящей машине, где за рулем будет самый настоящий робот и она в брюках, в бронежилете, с оружием и в странноватом космическом шлеме. Эпсиней постоянно цитировала в сочинениях фразы из фильма: «Служить обществу. Защищать невиновных. Соблюдать закон» или «Живой или мертвый, ты пойдешь со мной». На фоне остальных детей, которые мечтали «быть полезной учительницей, как, вы, Петимат Саламовна» и «быть доброй, как морщинистые руки моей бабушки», она, конечно, казалась невероятно крутой и дерзкой.
Поэтому из всех родственников Эпсиней предпочитала общение с дедушкой Хамдуллой. Почему? Просто дедушка напоминал какого-то сказочного персонажа или героя из фильмов. Кирзовые сапоги, брюки галифе, черный плащ с капюшоном. Ритмично напевая себе под нос что-то вроде «тит-тири, тит-тири, тит-тири» и кокетливо поглядывая на свое отражение в зеркале, он опускал шляпу к бровям. Иногда он размахивал кулачками и подплясывал. В ее детстве дедушка Хамдулла мчался, как ненормальный, на бричке, точно как эта Льюис из фильма. Эпсиней еле удавалось удерживать шляпу дедушки на голове, когда ветки яблоневых деревьев бились о его лицо в каком-то саду, где он работал сторожем. Вернее, стаж работы шел другому человеку, а ему нужны были деньги помимо пенсии. Дедушка Хамдулла рассказывал, что именно в этом саду он когда-то встретил настоящую анаконду. Ну, такую, по толщине, как пластмассовая двухлитровая бутылка из-под «Pepsi». И Эпсиней искренно надеялась, что в одну из поездок они все-таки встретят эту анаконду, и тщательно разглядывала траву под колесами брички, когда их неожиданно сильно подбрасывало. А если запрокинуть голову назад и открыть рот, то можно ловить лучи солнца. Еще дедушка Хамдулла рассказал, что однажды прилег на плащ и очень крепко заснул. Да, он все время любил спать, и днем и ночью, и даже перед телевизором. Как-то он закемарил, когда показывали фильм «Свадьба в Малиновке» с чеченской озвучкой. Как раз актеры отплясывали под лезгинку. Резко пробудившись, хитро оглянувшись по сторонам, он заявил: «Ну, дают чеченцы! Ну, танцуют!» И заснул, придвинув поля шляпы к глазам. Точно как киллер из фильма «Леон», который засыпал в очках сидя. Ну, так вот, под плащом дедушки Хамдуллы однажды оказалась настоящая змея.
– Йо-олооооо! – только и смог протянуть дедушка от удивления, привстав и встряхнув плащ, а змея лениво уползла. А бабушка уверяла, что он все это придумывает. Да, чтобы показать и доказать ей в первую очередь, какой он сильный и храбрый. С какими трудностями ему приходится бороться и то, как совершенно не ценят домашние его подвиги и колоссальный труд. «Исталин пирказ…» – начинались все истории дедушки для Эпсиней, но она ничего не понимала. Как и не понимала, почему он в саду отпускал лошадь и подолгу стоял, разглядывая в небе облака или горы – и от этого его глаза наполнялись слезами. Эпсиней казалось, что он плачет оттого, что никто в селе не верил ему и все только смеялись над его историями со змеями. Думали, что он стар и поэтому немного помешался в сознании, в мыслях. Поэтому она мечтала, когда станет немного старше, соорудить экспедицию по ловле анаконды в их селе, точно, и на ее голове обязательно будет шляпа, как у ведущего Сергея Супонева из программы «Зов джунглей». Тогда все поверят, что дедушка Хамдулла был прав – и это вовсе не его фантазии.
Во время войны Эпсиней позвала меня посмотреть фильм «Титаник». У ее тети Кукушки… на самом деле, ее зовут по-другому, просто по обычаям мама Эпсиней не может называть всех родственников по именам из уважения. У тети Кукушки был мотор для подачи света – и когда она доставала откуда-то бензин, то всегда звала Эпсиней и они смотрели фильмы. В тот день в село привезли трупы, и тетя Кукушка еле успевала ходить по домам и выражать соболезнования. А кто-то ездил в Ингушетию за продуктами и пропал. И вообще, у многих продукты закончились. И всем было страшно от бомб и всего происходящего, но только не Эпсиней и не мне. Мы плакали навзрыд, просматривая «Титаник». Нам стало так искренне стыдно, что мы никогда не слышали об этом корабле и о тех людях, которые погибли. Мы с неистовым рвением дружно влюбились в Леонардо Ди Каприо и с такой же неподдельной яростью возненавидели Кэйт Уинслет, которая осталась жива, когда можно было бы спасти его. В память о Ди Каприо Эпсиней попросила сделать точно такую же стрижку, как у Леонардо, у сельского мужского парикмахера. Но так как волосы ее были густые и кучерявые, то получилась очень смешная прическа. Пришлось ходить в шапке, пока волосы немного не отросли.
Когда Эпсиней исполнилось тринадцать лет, то родители дали ей немного денег и разрешили купить из сладостей все, что она захочет. От такого великодушного жеста ей снесло крышу. И когда она составляла список гостей на день рождения, выяснилось, что половина подруг выехали с семьями в Ингушетию, в палаточный городок, или в Дагестан. Ну, а остальных родители не пустили вечером, хотя они жили через пару улиц. Просто побоявшись обстрела. Пришла на день рождения только одна девочка, с которой они постоянно дрались на перемене. Но когда они вышли за покупками, над окраиной улицы кружило два вертолета. Эпсиней от страха упала на колени и стала быстро ползти по грязи. А ее подруга от увиденного громко засмеялась, перекрикивая вертолеты. Эпсиней не удержалась и тоже захохотала. Они лежали на мокрой земле, в грязи, и смотрели на красные вспышки огней под вертолетами, которые летели в город. И не могли остановиться от смеха. Так они пролежали еще долго. На выделенные родителями деньги они смогли приобрести только мармелад, так как все уже давно раскупили до них. Эпсиней нагрела чайник на печке, подкинув дрова, и они ели зеленый мармелад в сахаре, уютно устроившись у керосиновой лампы.
А вообще, именно в этот период Эпсиней жутко поправилась. Да и некоторые новогодние подарки для детей, которые оставила у них одна начальница, основательно подпортили ей жизнь. Почему-то глава их села сказал, что подарки получат дети от шести до двенадцати лет, но потом выяснилось, что подарков пришло меньше, чем предполагалось. И старшие дети остались без подарков. А один из ребят не упускал возможности подколоть Эпсиней, что она все их подарки съела сама и поэтому так растолстела. Хотя это было совсем не так. И, вообще, Эпсиней была невероятно добрая. Не верите? Когда ей было шесть лет, то папа ей пообещал, что если она выучит молитву на арабском языке, которую читают на кладбище, то он повезет ее в священное место святыни Хеды. И все, чего бы она ни попросила после молитвы, якобы исполнится. В то время как двоюродные сестры просили купить им годовую подписку на курс французского языка «Ешко», поездку в «Дисней ленд», набор куклы «Синди» с кухней, Эпсиней, оказавшись там, попросила сестренку, воду в село и скорейшего возвращения дяди из Тольятти, где он потерялся еще до распада Советского Союза. Но все, что исполнилось из перечисленного списка – это вода, которую действительно спустя двадцать четыре года провели в село.
Вообще, Эпсиней очень нравился их семейный культ возложения ответственности исполнения каких-то задач на других. В этом было столько магии и волшебства и отсутствия обязательств, что это ей всегда импонировало. Одна родственница из соседнего села во время войны передала их семье какое-то морское существо, которое напоминало прозрачный гелеобразный блин бежевого цвета. Иногда на поверхности проявлялись какие-то пузырьки, что демонстрировало жизнь. Нужно было загадать желание и опустить существо в глубокую и широкую, как поднос, тарелку и залить водой. Если желание исполнялось, то рядом с этим существом появлялось на свет еще одно. Новорожденного передавали другим – и эту цепочку ни в коем случае нельзя было оборвать. Но шли дни – и ничего не происходило. А эта родственница сказала, что если через неделю не будет пополнения, то уже надо выбрасывать. Прошло десять дней, но морское существо не собиралось размножаться. А наоборот, от него стало нести запахом кваса и пузырьки больше не появлялись. «Как до нас доходит очередь, так вся магия заканчивается!» – воскликнула мама Эпсиней и выбросила его.
– Если в этом доме живут моржи, то я не виноват, если таковым не родился! – восклицал грозно Бибиси, папа Эпсиней, и на всю мощь добавлял газ в котле, скидывая с себя три свитера и тужурку. При этом он широко шагал, как будто нарочно делая большое расстояние между шагами.
– Так ходят только по-настоящему свободолюбивые люди! – подытоживал Бибиси в ответ на удивление окружающих.
А еще Бибиси хватал за руку и ногу Эпсиней и подкидывал вверх, вниз, крутил вокруг себя, восклицая: «Эхе-хей! Будешь космонавтом!?» Он, словно метлой по паласу, выбивал из нее вместо пыли трусость и зажатость.
Сельчане прозвали его Бибиси за чрезмерное любопытство к тому, что происходило в мире. Единственная новость, которую он, в буквальном смысле, проспал – отставка президента. Он настолько разочаровался в своей осведомленности, что неделю старался ни с кем не разговаривать. В гневе он выгнал Эпсиней за забор и закрыл на ключ ворота. А она долго оставалась на улице босиком и всем любопытствующим и вопрошающим сельчанам отвечала, что на самом деле сейчас очень полезно ходить босиком и это помогает предотвратить плоскостопие.
Кстати, моржом была мама Эпсиней. Малкан, мама, была немного полновата. Больше всего на свете она была помешана на посуде. И все их долги были связаны исключительно с покупкой многочисленных сервизов, чашек, кастрюль, ложек, бокалов, фужеров. Во время войны Малкан не давала членам своей семьи прятаться в подвал. Вместо этого они все вместе спускали туда коробки из-под гуманитарной помощи, куда была бережно сложена посуда. А бомбежки пережидали в коридоре, укрывшись матрасами. Малкан редко что рассказывала о прошлом. Она всегда думала только о настоящем, насущном и необходимом. Эпсиней больше всего поразило, что когда-то Малкан кроме посуды любила одну кошку, которая жила с ними в доме в Казахстане. И когда депортированным народам разрешили вернуться домой, то мама Малкан, грозно притопнув, запретила взять кошку в дорогу. Дорога длинная – и она бы не смогла перенести столько дней в поезде. Малкан попросила всех соседей, чтобы они присмотрели за кошкой. Кто-то даже согласился забрать кошку домой. И первым делом, приехав в Чечню, она отправила по почте письмо соседям. Выяснилось, что кошка не захотела ни с кем жить и две недели просидела рядом с их домом. Ничего не ела, а потом и вовсе умерла. Видимо, с тех пор Малкан решила не привязываться ни к кому живому.
Как-то Малкан выиграла конкурс, поездку во Францию. Одна из кастрюль, приобретенных ею в известной фирме, оказалась победной и решающей. Но в посольстве ей сказали, что им кажется, что она собирается остаться во Франции, как, собственно, поступают многие ее земляки. «Вы что, совсем тут с ума посходили?! Плевала я на вашего Жака Ширака!» – сказала гордо Малкан. Видимо, услышала эту фамилию из уст Бибиси. «У нас сейчас не Жак Ширак руководит страной, а другой человек», – только и сказали в окошке. «А мне все равно! Вы что думаете, я свою Эпсиней тут оставлю ради этой Франции?!» И в фирме, посовещавшись, вручили Малкан какую-то другую кастрюлю, чтобы не расстраивать. А во Францию отправили вместо нее одноклассницу Эпсиней. Через неделю ее мама пришла к Малкан, разрумянившая от счастья и хихикающая невпопад. «Украли дочку мою! Затащили в машину, затащили силком. Ее же и здесь сватать приходили. Она и кольцо давала в знак согласия. Она такая счастливая звонила мне из Франции. Уже свадьба прошла вчера», – выпалила она. Малкан грустно посмотрела на Эпсиней. А Бибиси сказал, что это все она придумала, так как во Франции запрещена кража невест. И их посадили бы в тюрьму или завели уголовное дело. И они все это придумали, чтобы оправдаться перед той семьей. Малкан немного стало полегче, но вечером она все равно занервничала, и чтобы успокоить себя, пошла в ларек и купила две новые сахарницы.
Когда Малкан не вернули пару пиалок с каких-то похорон, то она попросила Эпсиней пометить лаком посуду, и это заняло несколько дней. На этом Малкан решила не останавливаться и сходила к одной бабушке, которая поджигает волчью шкуру, что-то там приговаривает и может найти вора. И если кто-то виновен, то он начинает толстеть и увеличиваться в размерах. Малкан сходила в мечеть и объявила всем, что если ей не вернут пиалы и люди не признаются, что пиалы были разбиты или сворованы, то никто не сможет ее остановить. Конечно, ни один человек в их селе не раздувался до таких размеров, но всем стало очень страшно. Убедить Малкан смог лишь Бибиси:
– Ты пойми. Горящая волчья шкура не будет разбираться в юридических нюансах и во всех тонкостях виновности. А вдруг мы просто не досчитались пиалы? И как в этом магия разберется? Мы растолстеем и все над нами будут смеяться?!
А помнишь, Эпсиней, когда бы я к тебе ни приходила, ты с гвоздями в зубах, взобравшись на стол, а затем на стул, немного покачиваясь, прибивала к стене то ковер или картину, то занавески? У вас в доме было много сломанных стульев, столов, так как ты часто падала, не выдерживая головокружения из-за пониженного давления. От тебя тогда муж ушел к другой женщине, которая «любила выходить на улицу с кастрюлями и тряпкой, демонстрируя хозяйственность». Ты так всегда подчеркивала. А помнишь, когда ты была маленькой, увидела у соседки коллекцию пуговиц в огромном тазике? Вернувшись домой, ты сняла все пуговицы с одежды Малкан и Бибиси и довольная встречала их с тазиком, наполненной пуговицами. А соседи, увидев в вашем зале большую библиотеку, включились в твою же игру и накупили много всяких книг. Только вот книги пылились на полках, производя впечатление только на гостей, но в самом доме их никто не читал. А помнишь, ты всегда напевала песню «Forever young»[1] группы «Alphaville», а я предпочитала песню Шерил Кроу «Run, baby, run» [2] с оттенком активизма. Да, нас считали старомодными, но ты всегда ценила в песнях именно чувства.
Твои тапочки, Эпсиней, прибились к берегу моих ступенек. Вместе с остальной обувью, которая томно дожидается своих хозяев. Только вот твой путь завершился. Они напомнили мне лодки, которые рано или поздно нас покинут. Знаешь, когда твоя мама раздавала одежду… ну, потому что так принято – отдавать вещи усопших родственникам, то я взяла именно тапочки. Мне кажется, они напевают мне сейчас, как когда-то ты: «Forever young, I want to be forever young.
Do
you really want to live forever?
Forever – and ever»[3].
[1] (Вернуться) «Вечно молодой» (англ.).
[2] (Вернуться) «Беги, детка, беги» (англ.).
[3] (Вернуться) «Вечно молодой, я хочу быть вечно молодой. Ты точно хочешь жить вечно? Вечно» (англ.).
/ с. Пролетарское /