слепой прикинувшийся классиком
русской литературы
неуклюже подбирает с грунтовки гильзу
нюхает её
приставляет к губам
будто хочет свистнуть
она горячая
пахнет полуденным солнцем
точно так же пахнет трава или хлеб
ночной ветер с юга тем же запахом веет
так пахнет земля
и к рукам его
этот запах прирос с рождения
рядом с полдюжины детей
роются в брошенном окопе
хрипловатые голоса их
подобно глухому треску горящего леса
тонут в упругом звоне летней степи
среди недоступной жизни
знающей лишь череду тьмы и света
заметив слепого
они по одному выскакивают наверх
медленно окружают его
подталкивая друг друга неуверенными смешками
всё начинается с тычка в спину
затем кто поопытней коротко бьёт под рёбра
острым детским кулаком
удар случайной палкой по колену
заставляет слепого вскрикнуть
тут же старший шарится по карманам
выбрасывая на дорогу мелочь таблетки и паспорт
баллончиком с краской
на спине ему рисуют свастику
и пока он
громко дыша вертит головой
пытаясь понять прошла ли угроза
двое уже нашли подходящие камни
и стоят чуть поодаль
примеряясь к свежей мишени
меткость отличное качество
издавна
меткое слово ценилось в народе
описания природы у тургенева
поражают
исключительной меткостью наблюдений
чеховские характеры обычно
метко схвачены
той или иной деталью
редко да метко
раз да горазд
пацаны отвяньте от инвалида
чему вас сука только в школе учат
нельзя же так
с писателем
дети
*
* *
беглый снег случайно остановлен
у микрорайона шестьсот два
где под каждой кровлей
между спящих гнёзд летит сова
тёплый словно был слюной янтарной
снег стоит растерян вдалеке
перед вырванной нетварной
ни в одном не отразившейся зрачке
нас конечно поразит зачем бы
он остановился здесь в аду
пойман тьмою невечерней
не имеющей числа в году
как пленителен микрорайон бы ни был
всё же этот снег обещан был другим
и пройдёт укрыв беспамятною глыбой будапешт или допустим рим
*
* *
духовный человек стоял на плотском
и голову его духовным каблуком
к асфальту прижимал
покамест тот в обличье скотском
ничком
о боге рассуждал
ты видишь бог-отец
тебя родил в череповец
ты сын ему хотя подлец
духовный человек сойдя с живого трупа
своей дорогой поспешил
и труп расправив речь
и усмехнувшись скупо
сказал: зато я жил
*
* *
нашего патриарха отправили в космос
говорит богомолка в сиреневом платке
был он подобен тростинке надломленной
ходил на цыпочках как невесомый
говорил только шёпотом даже с амвона
чтобы ни в ком не будить годзиллу
ел только воздух не солил даже
молился о здравии цихлид и ракушек
звери закатали его в консерву как мойву
ироды сказали сиди и не суйся
запустили на свою орбиту
теперь он в небе как какая-то небыль
богомолка грозит кулаком в пространство
говорят там скорость сто миллионов
и почти нет воздуха
он наверное голодает
будьте пожалуйста прокляты суки
её взгляд то и дело подымается к небу
родине страха темнице надежды чёрной
заре безотцовства
*
* *
Я слушаю тебя недоброе
Желтушной лилией разбитое
В окне смятение и гарпия
Царапает стекло простудное
Я слушаю тебя заплаканной
Французской булошной за окнами
По оптоволоконной линии
Тебя я вижу волоокую
Не плачь мне девочка разутая
Что потемнел фонтан на площади
Что лики господа подземного
Объели ножки муравьиные
Я успокоюсь тем что умерло
Тебя я успокою веточкой
Умрёт весь город успокоенный
Твоей улыбкой безвоздушною
И нету слова продолжение
И нету неба притяжение
И приглашенье отменяется
На завтрашнюю богородицу
ABUSE
вот пожалуй вечер купленный за копейку
проспект искрится пневматической почтой
сегодня любой возьмёт тебя за руку поведёт
в недрах сумрачной вазы где стелется зной
каждый кто встретится тебе привык спасаться
от постыдного ужаса и красоты постыдной:
лепестки медузы свирепо глядят:
на востоке столбы поднялись
нет, ничто живое никогда не живёт
более получаса но всё же ты хочешь
чтобы ведущий тебя оказался заботлив
и вот пожалуй он смотрит на тебя с положенной нежностью
и если возможно что всё время на деле
он шёл за тобой будто вырван из круга своих спасений
то эта привязанность пожалуй была бы сильнее
любой душевной привычки редеющей в темноте
ты волен счесть это своим расплатиться этим с долгами
но это бедное небо увиденное тобой в ночи
ничуть не больше человека в котором
также погасло солнце – через полчаса по восходу
Илья РИССЕНБЕРГ ПОЭЗИЯ Выпуск 80 В гостях у «КРЕЩАТИКА» поэты и прозаики Харькова Илья РИССЕНБЕРГ / Харьков / * * * Вышли из картонного лектория Карточные бабушки и дедушки...