|
* * *
Сидишь и ждёшь, что чай слегка остынет,
А на площадке кончился февраль.
Не то чтобы на горке снег растаял,
А все уже давно идут в панамках
И запускают вверх воздушных змеев –
Один летит над городом твоим,
Но так нерезко, будто сто экранов
Друг друга повторяют, и друг в друге
Себя не успевают опознать.
Подумать только – три звонка до лета.
Как в три прыжка по медленной шкале.
Твой город ночью – чистая тетрадь –
Пиши, рисуй, порви на самолёты,
Смотри в окно, запоминай в окне:
Там фонари подсвечивают жизнь,
Вылавливая важные моменты.
И снег на горке, и окно напротив,
И чай горяч, и время не прошло.
Ненужные страницы вырывая,
Листай, листай назад, вода живая,
В такой же год, такое же число.
*
* *
Ты приходи ко мне, заходи в окно.
Я даже не знаю…
Ты же всегда только так умел.
У меня тут всего полно:
мармелад, мороженое, карамель.
Чайник в который раз только что вскипел,
через восемь минут снова начнет вскипать.
Допустим, жду тебя в пять.
Вот уже три недели жду тебя в пять,
пора уже привыкать.
Приходи, например, когда
я уже лягу спать.
Не дожидайся утра, завтра будет среда,
просто скажи, что был.
Там, за окном, кто-то другой, не ты, снеговика слепил.
На столе мармелад, в окне отраженье плиты,
искры чужих петард падают прямо в снег,
падают в темноту прямо из темноты.
Нет, жду тебя в шесть.
Вот уже много лет жду тебя в шесть.
Не начинаю есть
и забываю спать.
Если ты есть, не приходи опять.
Не уходи опять, не приходи опять.
Я даже не знаю…
Ты же всегда умел запутать меня.
Нет, ну не всю же ночь мне тут у окна стоять.
Ты приходи в четверг, где-то в начале дня,
чтобы наверняка.
Не говори, в какой.
Не усложняй пока.
*
* *
уленшпигель, уленшпигель,
где твоя скороговорка?
не подделываешь смыслы,
не жонглируешь словами
над серебряным проспектом
под светилами любыми
у случайных домофонов
назывался кем попало
ты как тот веселый ветер,
что с ноги заходит в двери,
и ненужные вопросы
повторяет в свете лампы
уходи, пока есть время,
убегай, пока есть силы,
ты замучил всех соседей
сквозняками, сквозняками
…и на крем-брюле роняя
слезы жгучие большие,
отвечает тихий мальчик
с белой в клеточку тетрадью
дышит в круглое окошко
непонятными словами,
пишет в жалобную книгу
ровным почерком воздушным
занавешивает время
непрозрачной занавеской,
отмечает у охраны
что ушел в двенадцать сорок
и действительно уходит
шаг за шагом, шаг за шагом,
и, как тихая старушка,
причитает, причитает
*
* *
когда нескладные дома
уже укутала зима
когда в заброшенной тетради
давно ни строчки ни письма
где в понедельник новый год
и бесконечен фронт работ
я к вам пишу чего же ради
когда ни слова не дойдет
а тихо так что на часах
стоит кукушка на часах
и сонно комнату обводит
не разбираясь в чудесах
пишу на всякого глупца
довольно милого лица
я вас люблю и что-то вроде
и маятник качается
*
* *
Время в хлопьях белых-белых
И тоска летучая
Не напишешь колыбельных
Для любого случая
Ровный снег ложится жутко
Стяжками и стёжками
Мама толстого мишутки
Размешает ложками
У жирафа сто подушек
Три – у змей-горыныча
И цена на лёд избушек
Будет ниже рыночной
Закоулочки с качками
Лубяные зайчики
Мальчик с битыми очками
Отморозил пальчики
Гамаюны, угомоны
Стали очень хитрыми
И следят с большого дрона
За ночными играми
Там, где звездочка сияла
Тихий шепот слышится
Тяжелеет одеяло
И стена колышется
Спи, повсюду мгла ночная
Время ускоряется
Не моргай, а то узнают
Кто тут притворяется
|