мой английский не терпит тонкостей – я играю в твоей душе
ты живёшь в этой тёмной области – а потом «пуркуаву туше»
ты живёшь в этой тени матовой называющейся душой
ну и как её не раскатывай всё равно ты станешь большой
станешь мелом писать окрестности и таблетку держать за щекой
доверяя изысканной местности и сверяя её легко
с этой картой кузена Меркатора – ну а кто там ещё не был –
с опалённым порогом экватора выходя из своей избы
и смотря снова в небо осени – не летят ли опять журавли
ну о большем и не попросим мы потому что всегда
слабы
потому что сложённые веточки ты поправишь опять впопыхах
потому что сама, моя деточка, ты себя загоняешь в прах
потому что погонные методы – это методы для зверей
и не знаешь откуда и где-то ты – вспоминаешь своих
людей
что искали тебя в этом месяце но нашли опять на луне
мы хотели с тобою повеситься но стояли на валуне
а прихожая была лужайкою – там и вешалка – где твой сын
говорил что ему с полушалками отдавали восемь простынь
и что бабы все бедные просятся чтобы выйти скорей домой
с этой лунной и матовой просеки а потом как всегда
боже мой
утомлённое небо и радуга достают нас в тяжёлых руках
этой ложной и мелочной патоки а пока что ты впопыхах
оставляешь две веточки бедные там лежать где согнётся рука
эти бедные тайны секретные – мы не знаем их а пока
ты уходишь походкой вальяжной в этот голый и лунный вертеп
оставаясь той птицей бумажною что останется в пустоте
снова в звёзды глядеть и созвездия – небо сжалится – два врага
не играются в неизвестное и идут играть в дурака
слово в слово покуда развяжется наш язык – из янтарных морей чудо-юдо такое покажется что беги от него поскорей
в этом ладном и медленном ропоте то что прячешь пока до поры
ищешь веры в разрозненном топоте босоногой простой детворы
и уходишь минуя созвездия и уходишь минуя века
оставляя в руке своё лезвие потому что и жизнь дорога
потому что последние хлопоты собирают к незримой черте
твои мерные страшные чоботы снова топчутся на
пустоте
потому что есть доля презрения – та что мается не у дел
потому что ненужное зрение получил ты но небо воспел
*
* *
девочка воспитанная на Сэлинджере и Линче живёт в
провинции,
рисует круги и ромбы – ещё ей нравится Дэвид Финчер
но она лишена его апломба – она просто рисует на белом
листе бумаги а не выдумывает страшные тайны из области
зодиака – она говорит себе вира и майна и поднимает груз
своей жизни как большая живая собака она тащит упряжку
доходное дело – надо просто дотащить сани до той сторожки
и она находит безумное тело какого-то интеллигента
он пришёл попозже и травит ей байки про законы холодных рептилий про остроухую смерть и про вандалов в
змеиной
коже – это те кого мы так сильно любили – они просто
пришли и остались чтобы зайти к нам тоже и к одинокому аисту
чьей тяжёлой фигуре позавидуют борцы сумо – чьи
живые
контакты – это прикосновение к собственной мускулатуре
чьи путешествия – это путешествия пищи по кишечному
тракту и поэтому жизнь – это опаньки – дорогого
стоит
и даётся немногим – поэтому не стой во поле а иди
вдоль обычной дороги чтоб на санях кататься и ткани
плести во мраке чтоб жизнь продолжала себя
а не что-то иное и чтоб знали все те кто катаются на
собаке
что она не собака вовсе а что-то другое
чтоб тяжёлые песни звенели о безудержном благе чтоб
последний аэд повторил в темноте песнопенье потому
что то что кончается на бумаге – то берёт в себя жизнь
и вбирает стихотворенье
Оксана ЕФИМЕНКО ПОЭЗИЯ Выпуск 80 В гостях у «КРЕЩАТИКА» поэты и прозаики Харькова Оксана ЕФИМЕНКО / Харьков / БУКЕТ Не будет голоса сегодня меж устами слабее ветра он поверженный...