|
И ПУПОВИНА
МЛЕЧНОГО ПУТИ
Я стою, необута,
И запутавшись, будто
В складках юбки, в своей судьбе.
Уговариваю: не майся,
За углом иль орбита Марса
Иль дорога к его избе.
Сквозь en чёрных дыр, не одну
Я одна во все измерения
Враз пройду,
как листва осенняя,
Без числа – решай уравнения,
Где, как брошенный камень ко дну,
В мирозданье уйду, в сновидения,
К Соломоновым копям, к рядну
Рыбарей Гефсиманского бдения.
*
* *
Да! Я стою над самой бездной,
Но, как подпорки, из неё
Мне очи барышни уездной,
Свеча и письмецо её.
И дело чести в старой шали
Списать всё то для бытия,
Чем обожающе страдали
Всё человечество и я.
*
* *
За крестьянских коней,
На которых с ума
Ты сводил чужеземных цариц,
Я российскую землю пахала сама,
Пот и слёзы стирая с ресниц.
Возвратясь,
не
швырнёшь
с
пьяных глаз
на
кровать,
А промолвишь, сглотнув нервный ком,
Ты позволь, моя Лебедь, хоть поцеловать
Землю отчую под каблучком.
ЭЗОТЕРИКА
Владимиру
Дм. Цыбину
Юбок шёлковый шум
И духи «Лу-Лу» –
Привкус Востока и глаз моих прикус
В их прозвище.
Не дай Бог, на ум
Кому взбреду – ёрш в бокале Вселенной,
Из пирамиды судьбы
Проклятое сокровище.
По какому такому разуму
Вы мне братья
Таскающей кирпичи на Смоленском погосте
В мундире полковника?
Вы говорите раз уму,
А я продолжаю до трёх у церковной свечи
И бесконечно от поклонника до поклонника.
Кошками Египта не запланированы
Государства на моей территории.
Лишь слезами и бусами иллюминированы
Памяти монастырь и театр истории.
*
* *
Горит огонь который век. –
Медея видит кровь и перстни,
Толкует о начале грек,
Толпятся радостные персы.
Который век огонь горит. –
Фессалия родит любовниц
Ему и травам,
Гераклит
Молчит над пеплами смоковниц.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
БЛУДНОГО МИФА
Узел
жизни,
В
котором мы узнаны
И
развязаны для бытия…
О.
Мандельштам
Ах, браслетики на узких
Щиколотках – отзвук сбруи
И Аравии, с кольца
В ноздри кровь и, пеня струи,
Мчит созвездие Тельца
Не подвёрстанную, чопор –
ную от стыда Европу –
Папильотки и рыданья,
Ту, в фундамент Мирозданья
Вмазанный кирпичик мифа,
А последний, роковой
Для него, для мира свой
Шанс на что? с глазами скифа.
. . . . . . . . . . . . . .
Блещут черепки этрусских
Ваз и метеор у рифа
Угольною синевой.
Шрам на шраме и на блузках
То коралл, а то жемчужина.
– Ну а знак-то Зодиака?
– Все на месте. Ровно дюжина.
*
* *
Ричард Бах и нитка лабрадора –
Господи! Как будто невзначай
Вновь с тобою встретились – и чай,
И гроза, и вскинутая штора.
Я гляжу в тебя,
и
смотришь Ты
В глубь меня, как небо и колодец. –
Глушь души, и мчится иноходец
В полнолунье сквозь мои черты.
*
* *
Благодарю,
что
мой звонок
Не отпугнул, а лишь обрадовал,
Что от макушки и до ног
Ты поцелуями меня,
Как образ жемчугом, окладывал.
*
* *
Запомни,
как
со взглядом
Сфинксов невских ночей,
Друг с другом встретимся,
ибо
раскладом
Карточная колода
Жизни моей из вещего рода
Сказочных их очей.
*
* *
Какие ещё гексограммы?
Каляка-маляка
Проклятья и сглаза,
что
зависть послала вдогон
Судьбе, неприкаянный знак Зодиака
Срывая с неё, словно звёзды с погон.
О, небо! Мы жаждем знамения, знака,
Вздыхают волы, и слюдой блещет грот.
Ну, циферки лет наших, наоборот
Бегите же к деревцу в дождике русском,
Где нам поцелуи, как яблоки, рот
Оскоминой сводят – ни вдов, ни сирот –
И выжить бы в ночь перед пуском.
ВЕЧНАЯ
ЛЮБОВЬ
Брошу в
полночь стихотворений
Розу рыжую – ни холста, ни рам… –
И шатается по моим стихам
В маскарадных костюмах иных измерений
Ненаглядная душенька,
что
фимиам
Не курила, не жгла приворотных корений
У финифтевых ножек воспетых мной дам.
Но пустила меня (передайте дедам)…
Всю! на ветер из Космоса стихотворений.
Кстати,
Рыжие розы не блещут по райским садам.
P.S.
Но! С твоею родинкой
Потайною флирт
Пальцев под молоденькой
Вспыхнувшей, как спирт
У гусар, луною
Ночью расписною
Кружево по краю
Вальса – без огня
Дым. И я сыграю,
Если мир лишь сцена,
Ветер у коня
В гриве…
для
Родена.
|