* * *
Невзрачные дома,
неровные заборы
не помнят моего лица.
Здесь жили проститутки, воры –
вино и драки без конца.
И я, как гость иногородний,
приехавший из дальних мест,
иду к знакомой подворотне
и дальше – в нищенский подъезд.
И сотни европейских улиц
мне не заменят той, одной,
где мы навеки разминулись,
зачем-то встретившись с тобой.
*
* *
А. Я.
Проступая из тьмы заоконной,
снег на черные плиты летит.
Презирая земные законы,
эскалатор несется в Аид,
где жестокий супруг Персефоны
сам с собой о любви говорит.
Тихо падает снег заоконный.
Город замер, как завороженный.
Персефона на кухне сидит
и, устав от любви телефонной,
в непроглядную полночь глядит.
*
* *
Умберто Эко скончался в своём доме в
Милане вечером 19 февраля 2016 года
Одиночество – не помеха.
Пусто нынче в моем стакане.
Не поможет Умберто Эко,
он вчера скончался в Милане.
Вспоминаю – терпи, бумага, –
как мечтал о Пуэрто-Рико,
как сквозь дебри архипелага
путь прокладывал в Понсе[1] лихо…
*
* *
И
под сурдинку, пеньем жужелиц… О.
Мандельштам
Скажи мне правду, друг-карабус[2], жестококрылый жук-брызгун,
куда летишь? На речку Дабус?[3]
Или на запад к замку Дун?[4]
Ну что ж, лети, лети скорее,
в предчувствии осенних бурь,
лети в свою Гиперборею
и дальше – в вечную лазурь.
Дарья АЛЕКСАНДЕР ПОЭЗИЯ Выпуск 76 * * * Жизнь как линейка от нуля до ста: Считает дни и меряет минуты, Расчерчен план, но линия не та И циркуль счастья...