|
У реки Мансанарес, на самом краю Мадрида,
в старой часовне святого Антония дель Флорида,
под сводами, где пространство немного кривое,
есть небольшая купель со специальной такой водою:
в день святого патрона, тайно, украдкой,
юные девы бросают в неё золотую булавку,
обагрённую капелькой девственной крови, –
не для забавы, но в поисках за любовью.
В старой часовне святого Антония дель Флорида,
в маленьком храме почти византийского вида,
как найдут любознательные туристы,
пусть не памятливые, но в чтении быстрые,
так вот, в этом храме, в восемнадцатом веке
построенном,
кроме того, похоронен великий Гойя.
Гойя лежит под плитою напольной, однако – увы!
здесь его тело покоится без головы.
Что же сталось с твоей головой, о великий Гойя?
Где затерялось видений возвышенно-непристойных
вместилище опустевшее, проще говоря, череп?
Расскажи мне об этом, хотя бы, в своей манере,
всякий раз превращавшей мистику в паранойю.
Раскрой мне, короче, последнюю тайну, великий Гойя.
Ведь твоя усыпальница у святого престола,
как положено камню, не промолвит ни слова.
Я вот думаю так, что одна из женщин, множество коих
ты, наверно, обидел когда-то, великий Гойя,
возомнила себя строгой Юдифью или дерзостной Саломеей,
и сделала то, о чём никто и подумать не смеет.
Молодая пейзана, торговка-молочница или актриса,
роковая муза из замка Буэна Виста, –
кто из них учинила столь мстительное веселье?
Может, та монашка, которую как-то в келье…
Впрочем, оставим домыслы, будем теперь серьёзней.
Вспомни сокурсника, чьи достославные козни
раздражали тебя в академии Сан-Фернандо, –
бастарда, лентяя, собравшего мерзкую банду
(как его звали – Эрнесто, а, может, Алонсо?)
Он ещё закрывал тебе небо и, кажется, солнце.
Правда, бездарям это дано лишь на самую малость.
Их призванье ничтожное – злоба, разврат и зависть.
Есть ещё вариант объясненья посмертной тайны:
некий врач и философ, помешанный чрезвычайно
на изучении загробной жизни (ни много ни мало!),
заплатив могильщику десять, допустим, реалов,
приобрёл твою голову, чтобы исследовать разум,
а точнее – мозг, что, возможно, таил алмазы.
По болезни учёного все его препараты
перешли в казну, говорят, в долговую уплату.
У реки Мансанарес, на самом краю Мадрида,
в старой часовне святого Антония дель Флорида,
возле престола, под каменною плитою,
вечно покоится Гойя, великий Гойя.
Тело его пребывает, однако, не в полном порядке,
но говорю вам: по нашей последней догадке,
череп его, опустевший, изрядно потёртый,
служит, должно быть, моделью для натюрмортов.
|