|
* * *
Не ищи во мне счастья… Воды полусонная муть
наделяет безмолвием все, что однажды утонет…
Мне нельзя приближаться… нельзя открывать свою суть
и значения символов, – тех, что горят на ладонях…
Не ищи во мне счастья… Спасенья не надо искать –
Запах хвои и астр будет плыть сквозь пространство покоя…
Мне нельзя приближаться… я буду лишь тенью цветка,
лишь предчувствием чуда, возможностью неги и зноя,
теплым сном, где ты тянешься к спелому яблоку … пусть
остролистые лозы струятся по бурому саду, –
мне нельзя приближаться… нельзя раскрывать свою суть,
лишь коснуться слегка золотистой дремотной прохладой,
просочившись сквозь время, из облака прожитых лет,
просто дать тебе весть, улыбнувшись сквозь заросли ивы…
Не ищи во мне боль… Я – лишь ветер на этой земле…
пусть тебя не коснутся его роковые порывы…
СИРЕНЕВЫЙ
МУХОМОР
Дождь размывает время… Стихает спор
жизни и смерти. Просто себе иду…
Где-то растет сиреневый мухомор,
с неба струится синь по его зонту…
Хрупкая шляпка – пятнышки белых звезд,
крепкая ножка – будто земная твердь…
Реки к нему стекаются – в хоровод,
Птицы к нему слетаются – каменеть…
Там , под его зонтом, кружевная тень:
сотни миров застыли в ней как во льду…
Он обещает спрятать от всех дождей,
если когда-нибудь я до него дойду.
*
* *
Неси его нежно. Изящно – как крылья, как мех.
Как странный браслет, что сияет, лишь сделаешь взмах…
Неси одиночество так, как искрящийся снег,
способный в любую минуту растаять в руках.
Неси ни как горб, ни как гроб, ни как призрачный рок,
пытаясь избавиться, сбросить… Какой в этом толк?
Неси одиночество так, будто это цветок,
любуясь и радуясь свету его лепестков.
Не помни предательств, утрат и несбывшихся встреч.
Не помни того, что лишь насыпь на ровном пути.
Неси одиночество так, будто это твой меч,
который разрубит узлы и тебя защитит.
Не бойся его как ночного нашествия сов.
Сжимай его крепко и чувствуй его рукоять.
Неси одиночество так, будто это любовь,
которую больше не нужно ни с кем разделять.
O
ТИШИНЕ
Не
расспрашивай меня о моей тишине –
Это – солнце во мне. Темнота во мне.
в недрах неба рябины кровавая пелена –
Вот моя тишина.
И не ставь мне в вину – то, что я уже не верну
тех, кто шел на мой зов в эту нежную тишину –
Ни волков, ни оленей, ни солнечные лучи –
Не оборачивайся. Молчи.
Из нее я вяжу для полуночи звездный шарф
Я варю из нее нектар для весенних трав,
Что в нее попадает – переплавится на века
Как бутон цветка
Переплавится в ягоды – в семя – в тугой росток…
Из всего, что в ней есть – новый полдень забрезжит в срок,
обретая свой путь в новосозданной тишине.
А теперь обо всем забудь. И иди ко мне.
ЧЕРНЫЕ
УТКИ
Жар не спадает… Колокол бьет
Пятые сутки…
Пятую ночь продолжают полет
Черные утки…
Это не к нам! я завешу окно
Сонной прохладой…
Матери знать на земле не дано
Большего ада –
Видеть как сети сплетает недуг
В крошечном теле…
Я оберег, я магический круг
Над колыбелью!
Черные утки… светится лес
Сумраком ранним…
Это не к нам, это где-то не здесь,
Где-то за гранью!
кольцами выгнулось пламя в печи
с гибкостью лисьей…
вновь просыпаюсь от треска свечи,
шороха листьев…
Это не к нам! обернулась сосна
Псом бесноватым,
Там далеко, за границами сна
Тают фрегаты,
Горький отвар, омывающий день,
неторопливо
Пьют прямо с рук моих пять лошадей
С розовой гривой,
где-то под сердцем – криком совы
Боль-богомолка….
Время распалось на сотни кривых
Хищных осколков,
бабочкой тихой в углу образа
крылья сомкнули,
Черные утки летят сквозь глаза
волосы, скулы…
Это не к нам! Я взорву эту высь
вызову ветер,
Сделаю все, чтоб они унеслись
нас не заметив…
Сделаю так, чтобы древняя злость
перья им выжгла!
чтобы испариной утро взялось,
ведьмины иглы
впились им в клювы, закрыли им путь
в логово наше!
Спи, моя нежность, я рядом, я тут!
Утки все дальше,
Утки все тише, и говор зари
ярче, слышнее!
он заглушает их сдавленный крик,
только немеют
руки, державшие огненный щит –
Нега бессилья…
Белая сажа в остывшей печи…
белые крылья…
МАКОВОЕ
ПОЛЕ
Я хотела бы спать на маковом поле –
запутавшись в стеблях,
чувствовать кожей горячую землю,
нагретую солнцами хищных цветов,
видеть пурпурные сны –
о жгучих песчаных бурях,
слышать гул барабанов и стук копыт –
где-то под самым сердцем…
Я хотела бы спать на маковом поле –
разметавшись во сне
как пламя бутона,
прорывающегося сквозь плотные стенки завязи,
как пчела, попавшая в сердцевинку мака,
плененная дерзкими лепестками…
Я хотела бы слышать звон колокольчиков
на браслетах стройных подруг –
из несуществующего прошлого,
видеть сны оранжевые
о полуденных амфорах
с заточенными в них северными ветрами…
Я хотела бы спать на маковом поле
в венке из колосьев, найденном мною
на почерневшем камне,
верить в чье-то невидимое присутствие,
вдыхать вечерние шепоты трав –
историю сотворения
первозданного счастья,
И видеть сны
нежно-алые с прожилками –
как закатное небо –
если взглянуть на него
сквозь маковый лепесток…
|