|
* * *
Уедем далеко. Забудем путь назад.
Согласна и на белую пустыню.
Я знаю, ты сумеешь… развести там – сад,
беглянке подавая утром дыню.
А хочешь, будем жить у чёрных скал,
соседствуя с семейством лишь орлиным,
и если скажешь мне, что ты – устал,
когда мы будем пролетать над ними…
Мы упадём… Не в моря злой оскал,
а в тучи белые. Устал?
Отныне… всё и вся… под нами
и выше нас –
лишь солнце – жёлтый божий глаз.
Но кто нам, милый, скажет… Amen?..
ПОСВЯЩЕНИЕ
Ирине и Илюше
Мастерман
Мне, рождённой в год смерти Ахматовой,
и растящей, надеюсь, не Мура,
шепчут тайны осины лохматые
некрасивою осенью хмурой.
Обману, притворюсь, что оглохшая
или сызмальства глухонемая.
…И жалеет меня, нехорошую,
далматинцев берёзовых стая.
*
* *
По поводу осени было пролито столько дождей,
столько лунных тропинок проложено листопаденьем,
столько писем бордовых написано клёном о ней,
столько лиственных львиц посжигали в садовых
именьях.
И не счесть тех ветров, что угнали на праведный юг
белокрылых надежд журавлями кричащие стаи.
И никак не понять, отчего мой единственный друг
из руки моей белой… на волю снега отпускает.
11 октября 2013
*
* *
Мой разум пьян, но не от горькой –
под утро, в тишине елейной,
пила я сон, всего и только,
нелепостью его хмелея –
разбив песочные часы
от времени освободилась,
ладони чьи-то причастив,
в их чаши, словно в божью милость,
нагим песком в любовь струилась.
...мой разум пьян.
24 октября 2013
*
* *
Он мне сказал – проснись, сказал – светило встало.
Так отчего вокруг жирует темнота.
На ощупь наряжу звездою ярко алой
ту ёлку, что жила в подвале у Христа.
Влюблённая навек в своё большое горе,
я бабочкам спою, приколотым к стене.
И голос мой умрёт в их шелестящем хоре.
Я шёпотом пою – так пела мама мне.
2 июля 2014
Я…
ВЛЮБЛЕНА
Бутон любви в моём саду
расцвёл, не убоявшись стужи.
В серебряном полубреду,
в гипюровой вуали кружев
снежинок белых, в белом платье,
с фужером белого вина…
Целую лепестков объятья,
мой звёздный бог, я… влюблена.
РЫЖЕМУ
ДРУГУ
Брешет…
слышишь… где-то брешет
пса помершего душа.
Никто костью не потешит –
что ж кормить, коль… отошла.
Как ты там, мой рыжеухий…
Что видать с той высоты…
Скоро стану я старухой…
И приду туда… где – ты…
СИНИЙ
МАХАОН
…и вишни губ, и царский сад волос,
неримский профиль, глаз хамелеоны,
планету женщины вращаю ось
под синий шелест крыльев махаонов.
Амур-река, течёт амур-река.
Роса любви, как слёзы аметистов,
и милой тени нежная рука
кладёт на грудь мне звёздное монисто.
Свеча луны раскрыла тайну тел,
и звукопись ночи ласкала утро.
Вдруг ливень оголтелый налетел –
и нет ни бабочек… И ночь приснилась будто…
*
* *
Крылья белые чёрному ангелу
я примерить пыталась не раз.
Но в глазах его – свадьба лукавого,
пляс хвостов из-под шёлковых ряс.
Уж на скатерти красным по белому
старых вин распустились цветы.
Боже мой, что со мною вы сделали…
Стал к лицу мне цвет серой фаты…
КТО
– Я
Голос сладкой паутиной
кокон вьёт вокруг меня.
Боже, неисповедимы
мне пути твои… Кто – я…
Голос птицы неизвестной…
Дождь, клокочущий во тьме…
Оттого мне тут так тесно,
Что пришла сюда из Вне…
*
* *
Не пишется… луна чернее ночи,
и звёзды-карлики попрятались в саду.
И жизнь моя уж ночевать не хочет
в насквозь пропахшем осенью аду.
И я не знаю! Было или снилось:
вокзал, нелепый фикус за окном…
И мне одной ниспосланная милость –
осенний снег дождливым ноябрём.
ИЮЛЬ
Мечутся
птицы, ничем не встревожены, –
тихое небо, грозы не видать.
Зноем июльским давно обезвожена
синяя-синяя робкая гладь.
Мечутся птицы над церквью запущенной,
крест, словно пугало от воронья,
высится в поле небесном. Гнетущее
зрелище неба глядится в меня.
|