|
* * *
Предвещая близость ливня,
Две вороны импульсивно
Будоражат криком двор.
На погоду не надейся –
Туча в мантии судейской
Дню выносит приговор.
Но судьба не безнадежна.
Плащ – достойная одежда,
Если выпал долгий путь.
И, когда гремят раскаты,
Зонтик старенький горбатый
Впопыхах не позабудь.
Кружит где-то над Парижем
Солнца диск в берете рыжем,
А у нас опять напасть –
Небо злится, как обычно,
Но чудак, к плащам привычный,
Извлекая опыт личный,
Не даёт себе пропасть.
*
* *
Баловень лета, июль, босиком,
Зноем изрядно оплавлен,
В комнату нашу крадётся тайком,
Дышит сквозь плотные ставни,
Липнет тягучей ириской к зубам,
На подоконнике виснет,
Струйкой горячей стекая со лба,
Исподволь путает мысли.
Даже слегка повзрослевшая тень
От духоты не излечит.
С крыши на запад сползающий день
Переплавляется в вечер.
Неба лоскут, укрывающий двор,
Тонок. Он выгорел напрочь.
Сменит его звёздно-синий декор,
Зорями вытканный на ночь.
*
* *
Между небом и степью летит на восток кобылица –
То ли топот копыт, то ли сердца взволнованный стук.
Вот бы вдоволь весенних тюльпановых далей напиться
И уткнуться в суглинки знакомых натруженных рук.
Улыбнётся судьбе кареглазая вечность степная
И вселенской любовью зажжёт золотой окоём.
Я дыханье её среди тысяч дыханий узнаю
И навечно оставлю зарубку на сердце своём.
АСТРАХАНСКОЕ
ЛЕТНЕЕ
За
Казачьим плыли дачи,
Льнули к ласковой воде.
Там под солнышком горячим
Мы купались на Балде,
Где проворные моторки
Спор вели наперебой,
Волн весёлые оборки
Оставляя за собой.
Млели лодки у причала
От буксирного гудка.
Их отчаянно качала
Простодушная река.
Зрел беспечно вечер новый
У июля на руках
В абрикосово-вишнёвых
Астраханских облаках.
*
* *
Дерзко напасти стучат в окно,
Но не сбивают пульс.
Сгинули страхи мои давно.
Я уже не боюсь.
Пули-слова, как чужая тень,
Глухо ушли в песок,
Не надорвав мой осенний день,
Не зацепив висок.
Ветер лютует. Но даже он
Не омрачает сны.
Всё ещё жив за бронёй времён
Хрупкий цветок весны.
*
* *
Две дороги – две реки,
Как от сердца две руки,
На пути моём тернистом выставляют маяки.
Волга, матушка-река,
Держит путь через века –
Первородное начало, жизни красная строка.
А сестра её Двина
Мне в наперсницы дана,
Чтоб в судьбе не умолкала песни звонкая струна.
Много зим и много лет
По земле струится свет
От валдайского истока – бережёт меня от бед.
*
* *
Бродили клёны в Верманском саду,
Касались лип руками, как повесы,
И рассыпали рифмы на ходу
Под каблучки знакомой поэтессы.
Ах, что за вечер! Что за дивный сад!
Луны проросшей робкое кажденье.
Вдруг среди звёзд блеснул забытый взгляд
И в душу заглянул, как наважденье.
Былое, растворённое во мне,
Звучит под стать сиянью звёздной пыли.
Я проплываю парком, как во сне,
Где клёны мою исповедь хранили.
НАКАНУНЕ
ПОЛОВОДЬЯ
Студёный март заснежил землю.
Во льдах на Волге шлюзы дремлют.
Но скоро-скоро грянет срок
И, выйдя из оцепененья,
Помчит на юг без промедленья
Неунывающий поток.
С диктатом льдин нещадно споря,
Наверняка пробьётся к морю.
С великим множеством проток
Делясь российскою водою,
Войдёт весенним тамадою,
Снискав под южным небом кров,
Чтоб, коронуя Каспий вязью,
Напевами Суры и Клязьмы
Пленять персидских осетров.
*
* *
Словно малый осколок ушедшей страны,
По которой печалиться поздно,
Я плыву сквозь забытые детские сны,
Свой маршрут выверяя по звёздам.
Среди тысячи зол, окруживших кольцом,
Под ногами планета иная.
Но исток свой, меняющий в спешке лицо,
Всё равно по осанке узнаю.
Там трамвайные рельсы ушли в никуда,
Покоряясь закону плавильни.
Молчаливой слезою былая звезда
Окропила пригорок ковыльный.
Но всё так же лучами обласкан восток
И названия улиц, как песни.
Мне б тот воздух вдохнуть, сделав жадный глоток,
Вспомнить всё и запеть с ними вместе.
Ну, а если лихой неизбежности срок
Оборвёт путеводные нити,
Моего старомодного сердца цветок
Среди строчек стихов сохраните.
|