|
НЕ
ОТЫСКАТЬ РОДНЕЙ
«Над
русской Вильной стародавной
Родные
теплятся кресты…»
Ф.И.
Тютчев (1870)
Теперь я твой старатель, Вильнюс!
Пронзая пласт былых времён,
Твоим могуществом проникнусь,
Взовьюсь полотнами знамён
Над вечной башней Гедимина,
Видавшей кровь побед и бед,
И «стародавной русской Вильны»
Нетленный православный свет.
Колоколов янтарным звоном
Шкатулки двориков твоих
Наполню, вспомнив время оно,
Когда иной звучал здесь стих,
Иной язык – в названьях улиц,
Отелей, парков, площадей…
– Чужой, – вдруг кто-то буркнет, хмурясь.
А мне – не отыскать родней!
ВИЛЬНЮС,
ВИЛЬНО, ВИЛЬНА…
(Рождество
1914)
«Златоустой Анне – всея Руси
Искупительному
глаголу…»
М.
Цветаева
Многоликий, многоимённый,
Многоглавым убранством своим
Возносился над всяким троном,
Небесами вовек храним.
Лёгкий шаг по брусчатке слышен
«Златоустой… всея Руси»,
Слышно даже, как нервно дышит.
Ангел вслед ей шепнул: «Проси!
Лучезарную Острой брамы
За ушедшего воевать, –
Ни для почести, ни для славы –
Сохрани его, Божья мать!»
Слой за слоем, как снег, столетья.
Чудотворная свет лиёт.
И с надеждою в этом свете
На коленях пред ней народ…
Так ли было в тот день негожий?
Много ль падало слов, как слёз?..
Только мужа посланник божий
На крылах сквозь войну пронёс.
МИР
НЕ ЗАМЕНИТ МНЕ ТЕБЯ
Сестре
И что бы ни было – прости!
Любовью утоли тревоги.
Прости мне быт мой не убогий
И мишуру сует прости.
Прости, что, ложное любя,
Тебя с восторгом забывала.
У нас двоих – одно начало.
Мир не заменит мне тебя!
Пишу, звоню, зову, кричу:
«Не пропадай надолго, слышишь?»
Лишь напиши, что вольно дышишь,
Что сыну – мир весь по плечу.
А коль получится – опять
Сойдёмся у того порога,
Где вечно ждут
и
молят Бога
За нас с тобой – отец и мать…
ЭЛЬ-МИРА
(ЭЛЬМИРА АШУРБЕКОВА)
/
Дагестан /
Перевод с табасаранского Евы Ахтаевой
В БРАТСКОЙ МОГИЛЕ
(Рассказ
покойного солдата)
Война
превращает в диких зверей людей,
рождённых,
чтобы жить братьями.
Вольтер
Над полем брани кровавое марево плыло,
Камни с землёю, тела с обожжённой травой –
Всё вперемешку. И выжившим некогда было
В месиве том разбираться, где свой, где чужой.
Давит усталость, но спешно мелькают лопаты.
Пастью разверзлась могила у леса вдали.
Павших – тела и обрубки – собрали солдаты
И схоронили их в вечном покое земли…
Я, упокоенный там, был сердит и растерян –
Враг головой на моё притулился плечо.
Пусть он был мёртв, но с презрением долгое время
Не говорил с ним, соседством таким удручён.
Он – всё вздыхал и молчал. Но однажды могилу
В полдень весеннего дня затопило водой,
Грустно промолвил он: «Вот и тепло наступило.
Ветер засеет поля мои… лишь лебедой…»
«Много ль земель твоих?» – буркнул я ожесточённо.
«Да уж, богатый достался надел от дедов».
«Так расскажи мне, на смерть шёл какого ты чёрта?
И захватить наши земли вчера был готов?!»
«Кто же о том у обычного пахаря спросит?
Мал человек я, соломинка в топке войны.
Пушечным мясом в расход меня запросто бросят
В страшное время – «тельца золотого» Чумы».
Так в разговоре и поняли, что не враги мы,
А по несчастью друзья. Мимо время течёт…
Мирно лежим теперь рядышком в братской могиле –
Враг приклонил свою голову мне на плечо…
ВКРУГ
СЕРДЦА ТВОЕГО
Вкруг
сердца твоего ввысь возведён забор,
И тайники его закрыты на запор.
Но всё же нет препятствий, милый, для меня,
Ведь сердца твоего властительница – я.
Души твоей, любовь, я страж и оберег,
И нет в ней тайных дум, и нет в ней мутных рек…
Но отчего же мне мерещится порой,
Что в сердца глубине, за завесью глухой,
Есть женский силуэт? Но… женщины другой…
|