кто за шпротами и сопроматом
с перебитой от блуда рукой
возвратился в реал в сорок пятом убедился что мир никакой
из кристаллов страда и машин вся
не влияют простуда и смех
как бы если прискорбно лишился
на войне своих органов всех
разве не был застенчив и пылок
бухгалтерию вел в гороно
среди памяти тщетных опилок
не таким состояло оно
это марево птичек и кошек
родовое в коровах село
неумелое платье в горошек
материнское детство всего
вместо этого в дебрях природы
где от шрамов шрапнельных свежа
пролетают железные шпроты
реактивно хвостами жужжа
срок неверно героями прожит
ложный орган служил головой
а война им уже не поможет
будь хоть третьей она мировой
все детали единственной кроме
клемма в заднице в брюхе дренаж
мы слепцы в переставленном доме
даже каждый поступок не наш
слишком твердо нам было в реале
как ни втисни события в ряд
наши горькие песни едва ли
всю неправду о нас говорят
ДОМ
сто лет тому кудрявей и добрей
я поселился в необъятном доме
с двустворчатым обилием дверей
незапертых одной последней кроме
с верандой ниспадающей в сады
к весеннему протянутые грому
где ивы у немолкнущей воды
полуденную наводили дрему
по светлым коридорам наугад
я пробирался без конца и края
из множества покоев и палат
любые для ночлега выбирая
совсем забыв что есть еще одна
без выхода насквозь и без окна
в иных порой маячили жильцы
я притворялся что не замечаю
но по утрам в подпалинах пыльцы
сновали пчелы над вареньем к чаю
в саду осенний вспархивал дымок
поленницы у стен и детский топот
но постепенно стало мне вдомек
что вдвое меньше и дверей и комнат
как будто дом со стороны реки
в гармошку смяло вместе с ветхим садом
а в зеркалах все чаще старики
нечеловеческим встречали взглядом
все створки пропадая за спиной
как бы теснили к запертой одной
я отирал испарину со лба
упорствуя что с нервами в порядке
покуда не застигла вдруг судьба
как обморок с рукой на рукоятке
с ключом в другой и скважина как раз
откуда в ночь сочилась боль немая
и я вошел не открывая глаз
всю обстановку телом понимая
вот полоса раскосая бела
впотьмах клинком из-за спины так близко
ты за столом которая была
и на столе тогдашняя записка
в последнем сне все заново опять
как пролитая кровь назад по вене
так вот где время станем коротать
которое здесь подлежит отмене
как судорожно стрелки ни крути
и ключ в руке но нет дверей уйти
Полина БАРСКОВА ПРИХОД ОСЕНИ В САУТ ХЭДЛИ Листья сумака претворяются в длинные облака Камни ворочаются крошатся под ногой Я поднимаюсь в гору ноша моя легка Блекнущие ошметки...