|
* * *
В Нескучном саду пробуждается речь,
Подобно ручью под ногами, –
Ах, стало быть, сердце! – его ль уберечь –
Но чую весну за снегами.
Ах, стало быть, вновь – наклониться к ручью,
Биение слушать живое, –
Как птица пред Пасхой, пою и пою,
Как будто прощаюсь с Москвою.
Запомни меня! – я пришёл не их тех,
Что напрочь закроют нам вежды,
И клич пред разлукой – не плата за грех,
Но вещее слово надежды.
В Нескучном саду дерева на виду,
На выданье каждая ветка –
Поэтому к ним из забвенья приду,
Стезёю насытившись редко.
И ты, собеседник, единственный жив
Из всех, в ком залог остаётся,
Чтоб там повстречаться, где, руки сдружив,
Лишь сердце горячее бьётся.
* * *
И свет, заглянувший в окно,
Затронул душевные струны, –
И, стало быть, там, где темно,
Восходят над стогнами луны,
Чтоб надобность дней приподнять,
Как будто несносную веру, –
Но как же мятежность унять?
Нет места такому примеру.
Быть может, в грядущем, потом,
И мы побеседуем просто
Затем, что в краю золотом
Есть память у старого моста, –
И я увлекаю не вглубь,
А далее – в область страданий,
Где горлицу сам приголубь
И вдоволь хлопот и свиданий
Скажи мне, цветок среди скал, –
Что мучит тебя, что тревожит?
Я это полжизни искал,
Но я оглянулся, быть может, –
И встретил, и сразу нашёл,
И вымолвил новое имя
Лишь там, где оправданность смол
Ещё не раскрыта с другими.
* * *
В час дыханья торопишься легче узнать:
Что же кружится в дымке
Облаков? – знать, верны по старинке
Эвридике, душе иль тропинке,
Где себя не понять.
В час дыханья смотри на цветы –
Как растут они просто!
И безумное рвение роста –
Только право земной красоты.
* * *
С водою свинцово-серебрян
Распахнутый по ветру тон,
Тобою неужто затеплен
И только судьбой просветлён.
И озеро всею водою
Покрову открыто небес,
Чтоб ёжил стволы чередою
На сопках распластанный лес.
Так бережно здесь единенье
Тех взоров, что страждут давно,
С естественной властью даренья –
А с ней и слова заодно.
Так долго позволено чуду
Царить и ответствовать впрок
За всё, что зовёт нас, покуда
Касанья не чувствуешь щёк.
* * *
Сколь прекрасна имён новизна,
Столь коварна связующих тяга –
Напряженье как ночи без сна,
Притяженье темно и двояко.
Я не мыслю без лампы окна
И без россказней нужного дела –
Только б выполнить дело сполна
Да домашняя б лампа горела.
Я не вижу ненужного в том,
Что расхристанность воздуха вешнего
Не поймать ни очами, ни ртом, –
Не плутать бы во тьме неизбежного.
Я не знаю, что лучше найти –
То ли слово, то ль тело понятия, –
Но встаёт, сопрягаясь почти,
Неизменный откос вероятия.
Проезжать бы вовсю поездам
Да мелькать зеленями вагонными –
Настоящему столько воздам,
Что грядущим слывёт заоконное.
Не тужить бы надежде по нам,
Согреваемым Божьею милостью! –
Как кораблик, плывёт по волнам
Безмятежность с вечернею сыростью.
Что от детства влачить суждено?
Сочетанье измены с доверием!
И поэтому, если темно,
Даже редкому проблеску верю я.
Не грусти, дорогая! зачем?
Я не столь умудрён, но предвижу
Постиженье – кому же повем?
–
А небесное ближе и ближе.
* * *
Есть свойство у моих воспоминаний –
Доверчивее в гости приходить,
Чем звёзды, – их не смеешь позабыть –
И столькое во власти расстояний
Меж городом и светом в небесах,
Что снег в летах, как время на часах,
И друг ранимый значим и любим,
И сердцу задыхаться не велим.
А хочется пространства и дороги –
И что же воскрешается в итоге?
Душа неуязвима и чиста,
И пламенем восходит красота
Среди костров осенних и знакомых,
Где дом пустынен, да и дождь не промах, –
Глядишь, как высветляется туман, –
И близок Бог – и дорог талисман.
Февраль придёт с открытыми очами,
И годы соберутся за плечами
Подобьем крыл, знамений и ветрил, –
И ясность аметистовая вспыхнет,
И вечность не уйдёт и не поникнет
Небесных сфер и новых сил.
|