|
* * *
И море не моё, и камень сух,
как песня черепахи на задворках
тугой горы, где голос в голос глух.
Здесь не аукнет мгла в скороговорках,
и горло колет первобытный пух,
закладками лежащий на пригорках.
Мнит каракурт, пленитель этих мест,
что мир в укусе праведном воскрес.
21 августа 13 г.
* * *
Спицы мёда и гомона вяжут лицо.
Там прикован ночник огорчительным взглядом.
Безыменье моё тащит грелку с резцом,
исключившим «моё» из грудины, а рядом
с муравьями тиран разобрал сеновал,
безопасным вином подсыхая на рёбрах.
Позови голубей, коим клювы ковал,
на порог оглавленья, где спешился образ.
Где, втирая плечо в гриву Мойки, сквозит
обедневшим трудом басурман усечённый.
И отроги его осуждённых ланит
что-то нам говорят о семье кипячёной.
16 декабря 13 года
* * *
Беглое Солнце из просек турецких спешит,
Ласточки смылись вчера и ласкался самшит.
Это ли звонница первых частей сентября
Ребусом хлещет, припадочной буквой горя?
Это ли тело моё понесёт объяснительный Бог,
Чтобы на яшму выблевать косточки мог?
Вытру рубцы, когда перевесит каприз,
Вас посмотрю из оконного кладбища вниз.
С чёрной пружиной бессмертья в ладах
С левой ладони уронишь слепительный страх.
15 августа 13 г.
* * *
Обеденный ветер толкает и падает в рощу.
Ветер ливрейный тарелку швыряет и ропщет.
Вырыто тело годами, фундамент зачтётся.
Тело опомнится, сложится, ночью сомнётся.
Слева направо гуляет тропой малозначной.
Не часовым окоёмом, но калькою брачной.
Дымной колодой, морщинистым утром задето.
Загромождаю тебя, объяснимое гулкое тело.
13.12.13
* * *
Копоти разбойный коробок
щурится во имя славословья.
Медное ведро из предисловья
развернулось на грядущий бок.
Всем – хвала и хваткая халва
не заплещет азиатской стужей.
До тебя домесится молва
барабаном чёрной выпьей кожи,
на котором меткий домострой
разглядит верха сна о набегах…
Лёгким платьем, свадебным костром
пеший август на коленях пегих
развернётся на моих листах,
лазуритом выложив основу,
горше неба в грозовых кистях,
обрусевшим под еловым кровом.
03.08.13
* * *
Я проведу тебя миром по нитке,
как совершал…
Впроголодь тьмы нам по метке
крайних лекал.
Прошлою верой кормящего утра
я оживал.
Копишь и прячешь, грозишь перламутром
пеших зеркал
вровень касаюсь ёлочной пылью.
Кровельный вальс
не образумит крошево крыльев.
Здесь и сейчас.
17.12.13
* * *
Страх молодится,
в литейную клумбу врастая.
Швами реки
пеленая указку небес.
Солью подручной
пристойную щуку пластая.
Глаз её русый
укроет плотвицу, небось.
С тленом, небось,
неопрятная реет заря.
Скачет и гнёт,
петушиную власть надзирая.
Красок побоище
сверит рукой кустаря
и наследит на балкон,
непристойно сырая.
Ты бы затих,
если пенится лета кадык.
Тронь, тавро-скиф,
грани распри покатою кровью.
В этих шипах,
где стонет несметный родник,
песня стыда
умножит твои изголовья.
22.03.14
* * *
Талантлива не Осень, а Амур,
её кусающий за мёрзлые коленки…
Распоротой подушкой гадких кур
прилёг октябрь клеткой переменки
на мельницу четвёртого числа,
в затылок вымытых, построчно оперённых,
нестроевых, и ветер Ремесла
мусолит их вихры на метриках сведённых.
Пойду и я в затылок братским снам,
тех горделивых юношей ответа,
что крону лет считав, затеплят в поле храм,
и будет верен он Судьбе и Свету.
8–10 октября 2013 года
* * *
Мне дыхания хватит зажечь полонез,
шьётся очередь тактов черствей и скупее,
и распахнуто тело напором словес.
Распуская узлы и разборчиво тлея,
вновь стыкуются платья, и верный ловец
прикоснётся опасливо, насмерть жалея…
Как себя не учи, как себе не потворствуй
пролетит голубок между веерных скал,
а за ними на слух расплескалось сиротство
пасек звончатых пчёл, что Орфей заковал.
31.01–01.02.2014
* * *
Помнишь веер голубиный
у Казанского собора?
Где земля гремела глиной
от ремонта и убора
радуг вёсел исцеленья.
В хрупкой тяжести недужной
мы увидели терпенье
и веление быть нужным.
15.01.14
* * *
Почерк отбился от рук, водит, как хочет,
куда и не правит ладонь.
Не заступи, рифмой не тронь.
Там, среди стёкол, весёлый воздвигся паук…
как тяжело повторять, что Отечество – сук
спелой осины, где ровно наутро висеть,
в цифру дудеть, голоштанных матросов вертеть.
16 августа 2013 г.
* * *
«Кликуши,
сплошь кликуши
и
клоуны войны…»
ПЧ
Лютует памятник весне,
Заборами идут засады.
И воробьиной канонады
Осколки катятся ясней.
Европа каркает бодрей,
Её цыганами кормили.
А на таможне в чёрном мыле
Ряды литовских упырей.
7 часов утра 8 мая 14 года
/ Санкт-Петребург /
|