Опубликовано в журнале Крещатик, номер 2, 2013
Алексей КИЯНИЦА
/ Санкт-Петербург /
«В жаркой узкой постели…»
|
* * * в жаркой узкой постели меня несет заснеженная ночь протянувшаяся от Питера до Москвы промелькнувший фонарь всполохом вырвет из тьмы неподвижное будто мертвое лицо * * * листаю Контакты в своем мобильном кто все эти люди? зачем я записывал номера их телефонов? верстовые столбы на бездорожье * * * вот уличные художники вот шапки матрешки события дня не соединяются движением лишь временем которое я заполняю созерцанием я снова приезжий здесь в сквере подует ветер и на меня опустится осенняя тьма другие бабушка уходит в гастроном дед едет на дачу закрывать виноград на зиму целлофановой пленкой я остаюсь один рисовать фломастерами в альбоме те из кого я состою уходят все дальше и дальше теряясь из виду в сияющей мгле мы это другие мы есть пока отражаемся в ком-то * * * выдернуть себя за волосы из жизни медово тягучей и вязкой в которой солнце велосипедные прогулки ночные купания посиделки в саду под звон комаров и цикад священнодейство над жертвенником-мангалом и выстрелить собою электричкой в дожди и заботы * * * днем холодным и тонким как лабораторное стекло город расцветал красным будто степь маками музыка дробилась эхом над улицами дома плыли в танце казашки по крышке коробки шоколада от казенных щедрот на площади генеральский рокот и уханье парадных колон на марше и гасли в выжженном небе искорки сбежавших воздушных шариков а после машины с желтыми покатыми спинами сметали в арыки пышными усами разноцветный мусор * * * поезда причаливали не носом а бортом рельсы не кончались городом не обрывались перроном а продолжались мимо всего в азиатскую бесконечность вот-вот вздрогнет пол под ногами и будет качаться в окне бескрайний серо-желтый закат взлетать и падать черные параллели но я никуда не еду мы провожаем тетку в Москву я возвращаюсь домой оставляя за спиной сталинско-ампирный вокзал и город окружает меня со всех сторон ставший вдруг незнакомым * * * они командовали фронтами и армиями они брали европейские столицы они шли в сверкании орденов по Красной площади но одного лишь блеска его неподвижного пенсне было им достаточно чтобы почувствовать себя лежащими опущенными под шконкой в том декабре они с наслаждением топтали это пенсне на бетонном полу своими хромовыми сапогами * * * а потом вместе с людьми которые протискиваются с чемоданами через турникеты и внимательно читают названия станций я снова спущусь в метро меня опять понесет по трубе перехода мои руки свободны скрипка канючит что-то на тему Свиридова перегон томительно длинен но я уже не спешу никуда тишина включу свет в коридоре вот я и дома но теперь в нем все так будто нет меня здесь вовсе * * * в эту нескончаемую эпоху ничего не меняющих перемен снова и снова собираем камни снова и снова швыряем их друг в друга поминая древние обиды не попадаем ни одним барахтаемся в пыли плюемся кусаемся царапаемся и затихаем обессилев Время не бойся еще не скоро меня еще много * * * пейзаж как на фото в большой советской энциклопедии знойный градиент коричневого контуры размыты сигарета зажата между пальцами с черными ногтями солдаты в линялом х/б сидят на корточках неподвижно смотрят изюминами азиатских глаз на пустую дорогу сплевывают в пыль сквозь зубы у них за спиной ворота с красными звездами желтая стена увитая ржавой шипастой лозой за стеной корпуса бессмысленно чернеют пустыми окнами валяются на кафельном полу разбитые пробирки колбы противогазы резиновые перчатки стенды с портретами передовиков производства * * * то ли говорю? то ли делаю? то ли думаю? так ли люблю? во что верю? мой нескончаемый самосуд Алма-Ата не то провинция не то столица прямые углы повсюду дворцы грандиозны как решения съезда партии стадионы и дома культуры рапортуют об успехах республики за истекшую пятилетку фонтаны и липы аплодируют стоя меж высоток сельские острова частной застройки на эту дальнюю орбиту относило из эпицентра галактики осколки больших взрывов бомб и голодной смерти комсомольских путевок а кого-то по приговору * * * идти в сумеречном бесцветии будто через анфиладу отражающихся друг в друге зеркал по пустым улицам над опрокинутым колышущимся небом в конце концов застрять в кабаке в котором теплится что-то похожее на жизнь потому что здесь в сущности незачем куда-либо идти * * * чайник идет с плиты на взлет канал Евроньюс рассказывает про кризис в Греции я выхожу из дома иду по улице Льва Толстого потом по Каменноостровскому бывшему Кировскому проспекту я двигаюсь с уверенностью ученой крысы бегущей по лабиринту и вдруг будто врезаюсь в невидимую стену я понимаю что забыл куда и зачем иду смотрю по сторонам и не узнаю того что вокруг повсюду в реальности дыры в которых зияют ребра каркаса и дуют потусторонние сквозняки * * * солнце будет лететь цепляясь за ветки толпа вынесет меня из вагона и устремится к автобусу остановлюсь не торопясь закурю и пойду в придорожной пыли мимо магазинов торгующих сборными дачами с шашлыками в комплекте мимо серокаменных вилл и домиков помнящих финский стараясь не упустить ни единой секунды этого вечера Жара Какая-то тетка забивает в мой мозг мегафоном слова про экскурсии по рекам и каналам. На улицах теплый снег. К коже липнет воздух. Солнце льется медленной мутной рекой. Иностранцы ходят походками ангелов почти не касаясь земли целясь фотоаппаратами бесстрастно. * * * Заблудиться в метель среди пересечений питерских параллелей, где синие тени пляшут под фонарями на золотистом снегу. Среди искривлений пространства и времени на Васильевском и Петроградской. И выйти в детство и лето. |