Опубликовано в журнале Крещатик, номер 4, 2012
Глядя в зеркало
С. Крапивкин, «Вселенная на ладонях, или Внешний и внутренний мир (СПб.: Алетейя, 2012)
«В наше время жестокой конкуренции и отлаженных бизнестехнологий, философией не интересуется никто, и значит, нет лучшего времени и момента для нашего марша. Нас никто не давит, не преследует. О нас даже никто не подозревает. Веками отточенный пароль философов всех времен и народов: “живи, скрываясь”, не актуален, бесполезен и жалок сегодня. Нас не побьют камнями, не сварят заживо, не сожгут, не вздернут и не посадят по ложному доносу. Нас просто не заметят. В книжных магазинах активно сворачивают полки с мыслителями, освобождая их под народную медицину и эзотерику. Мы впервые свободны! От технологий, от штампов, от конъюнктуры, конкуренции, зависти и культуры. И, значит, мы можем творить! Свободно, легко, непринужденно, честно и весело», – так говорил С.Крапивкин. Какое время – такие и философы! Стоит ли пенять на зеркало?
Его произведение трудно отнести к определенному жанру, но оно, во всяком случае, восполняет недостаток в философских сочинениях, написанных от первого лица и открыто ставящих вопрос о современном статусе философии, тем более, написанных живо и эмоционально. Много ли можно вспомнить философских книг, вызывающих иные эмоции, кроме отчаянной, мертвящей скуки.
В одном автор несомненно ошибся – легкой жизни у него теперь не будет! Ведь он пишет: «Умные люди, читающие между строк, давно уже распознали мою тайную тягу к “кресту”… в дуальном мире крест есть главная из фигур. И человечество должно знать о нем всю правду». Стоит ли удивляться, что уже в первом отклике мы читаем: «непременно куплю при случае книгу и в красном углу прибью гвоздями».
Вот так – прибить гвоздями! Пока только книгу! Бедный автор – какое богатое поле возможностей открылось перед ним, стоило только расшевелить человеческий муравейник. А не дай Бог, кто-нибудь увидит призыв к экстремизму, споткнувшись об экстремумы? Остается пожелать будущим читателям не откладывать надолго возможность познакомиться с этим незаурядным произведением. Прочитайте Крапивкина сейчас:
«Я знаю, как устроена Вселенная! Было время, когда я запросто мог увидеть ее в своих ладонях. Сейчас, конечно, уже не то, озарения не так часто и ярко пробивают меня, но теперь я могу не просто хлопать глазами, жадно глотая воздух о восхищения, а выразить все достаточно сносно, черными буквами на белом листе.
…Однажды, я еще учился, кто-то в общежитие принес эту вещицу. Потирая руки и подмигивая, он сказал, что читать стоит только 13 главу, а остальное не обязательно, мол, муть и блажь. Я прочел тринадцатую, конечно. Прочел и остальные – я тогда много читал, и все подряд. В основном художественное, Чейза и Гете, Ибсена и Моруа, обоих Шоу и Эриха Марию Ремарка. Тогда я еще Достоевского для себя открыл и меня вообще накрыло. Так и стало нарицательным: « – Где Крапивкин? – А вон он лежит, слушает Пинк Флойд и Достоевского читает». А Вейнингера я прочел и не заметил, и отдал следующему читать тринадцатую главу. А сам взял роман Федора Михайловича «Идиот».
…Но яд был впрыснут. Еще год я ходил, ничего не замечал, пока вдруг не остановился возле раскладки книг, с безумным желанием купить «Критику чистого разума» Канта. Кто не поймет, тому не понять остального, я и сам ничего не понимаю, зачем мне был Кант, тем более что я ничего не понял в его понимании чистого разума. Но он был философ. А я еще не знал, что я философ тоже. Меня тянуло в философию.
…Фридрих Ницше. Третий по счету философ, давший мне хлеб. Возвестил приход сверхчеловека. Напрасный труд. Больше чем человек, человека нет. Эпикур – я обожаю этого философа, всего за одно выражение о «Непреодолимости универсального бытия» и только упрямец не признает, что Воля свободна. А великий стоик Зенон – я восхищаюсь этим философом. Он утверждал, что мир предопределен, и он прав. Мне понятны терзания Блаженного Августина и интеллектуализм Фомы Аквинского, детерминизм Спинозы и волюнтаризм Шопенгауэра.
…Каждый мало-мальски выдающийся философ отличается своей придурью. Своей придурью отличались и греки, и римляне. Киник Диоген так и вошел в историю, благодаря привычке плевать на своих сограждан, не мыться и жить в бочке. Сократ придумал целый метод издевательства, майевтику. А политическая придурь Платона едва не стоила ему жизни. Парменид слагал философию в стихах, Боэций называл философию богиней. Ницше констатировал смерть Бога, а Шпенглер – закат Европы. Шопенгауэр любовался своим лбом. А семит Вейнингер открыл горькую правду о евреях и женщинах. И хоть в народе придурочных называют философами, Чезаре Ломброзо научно доказал, что не все придурочные – гении, но все гении – не без придури. С полной уверенностью можно сказать одно – придурь расширяет границы познания. Свою придурь настоятельно рекомендуем и мы.
…Жуткое время, жуткие нравы, где Истина дороже друга. Я вам открою секрет: Истины нет!.. Есть только вечное стремление к ней… Во мне нет ни капли Истины, я только факт, невозможность быть другим. Я говорю только то, что не могу не сказать».