Содержание Журнальный зал

Римма ЗАПЕСОЦКАЯ

Германия

Опубликовано в журнале Крещатик, номер 4, 2012

Римма ЗАПЕСОЦКАЯ
/ Лейпциг /

Германия



Германия

Германия:
        Тевтоны.
                Саги.
                        Битвы.
Абсурд.
        Освенцим.
                Вагнер.
                        Холокост.
Кант.
        Моцарт.
                Гёте.
Ницше.
        Бах.
                Молитвы.
И через пропасть –
                покаянья мост.


* * *

Ягоды красные на снегу,
яркий сигнал тревоги.
И спотыкаюсь я на бегу,
падаю на пороге.

Словно заслон на моем пути
кто-то опять поставил.
Как мне до цели своей дойти
в этой игре без правил?

Ягоды красные на снегу
рану в душе задели.
Сколько же, сколько ещё смогу
жить на таком пределе?..


* * *

Ты только эту боль не трогай,
мой друг далёкий дорогой!
Уж так случилось, что дорогой
пошел когда-то ты другой.

Я вынесла тебя за рамки,
закрыла дверь на все замки.
Но нам обоим снились замки,
где были мы с тобой близки…

Давай оставим наши споры,
пусть не вернуть нам той поры –
Земли еще открыты поры,
и мы берём её дары.


Весенняя пастораль

Весною не хочется думать о зле,
природа ликует весною.
Мой поезд идет по германской земле –
и что-то творится со мною.
То сон или явь, я не знаю сама:
мелькают из гриммовских сказок дома,
долины, и горы, и речки,
цветущая красками всеми земля,
заплатами желтыми – рапса поля,
лошадки, коровки, овечки
и маленькие человечки.


* * *

Всегда на мушке у судьбы,
всегда в Господней длани.
Мы дети Божьи и рабы
на жизненном экране.

Безумен наш подлунный мир:
в душе несовместимы
Освенцим, звёзды и Памир,
восход и Хиросима.

Качается земная ось
при буре-непогоде…
Так мало сделать удалось,
а время на исходе.

И нужно подводить итог:
кто я и чт? я значу?
Шагну я скоро за порог,
где будет всё иначе…


Неожиданный Париж

«Ты только больше не болей!
Что хочешь ты на юбилей?» –
моя сестра меня спросила.
(Хочу попасть на край Земли
и чтоб меня там не нашли! –
чуть было я не огласила.)

Сказала я: «Хочу в Париж!» –
так как обычно говоришь
банальнейшую эту шутку.
Ведь знаю правила игры…
Но слышу я слова сестры:
«Постой, постой одну минутку…

В Париж? Ну что же, поезжай
и собери там урожай
всех впечатлений самых ярких».
И вскоре я, как в странном сне,
пересекла рубеж – и мне
предстал Париж видений жарких.

Не узнавала я Монмартр:
то был какой-то Конго-арт. –
Я не ждала подобной встречи.
И что богема Монпарнас
давно уж предпочла, у нас
об этом не было и речи.

Да, это был немалый шок
и поучительный урок:
каков наш век, такие лица.
В Париж хотела в юбилей?
Так ни о чем и не жалей!
Иль нужно тут же застрелиться.

Париж увидев – умереть.
В огне любви своей сгореть,
поджечь собой Мулен Монмартра –
всё, что осталось с тех времен,
когда рождались импресьон,
стихи Рембо и пьесы Сартра.

О неожиданный Париж,
ты словно в пламени горишь,
в холодном пламени печали.
И всё равно прекрасен ты,
как завершение мечты,
её конец в её начале.


Божий город

Миг в городе Божьем на сломе эпох
и тысячелетий на грани…
И куст Моисеев еще не засох
на поле невидимой брани.

Здесь тридцать веков свой развеяли прах
и снова земля плодоносит,
и мир наш подлунный на всех языках
Творца здесь о милости просит.

Из камня пустыни тут строят дома,
грозят непрестанно соседи,
и Воля Небес проступает сама
в любом остающемся следе.

Еврейские буквы, арабская вязь
и рядом английский привычный –
такая кровавая, кровная связь
на вывеске самой обычной.

Блеск Мёртвого моря как явленный знак,
пульс космоса в каждой песчинке…
Даются тут силы рассеивать мрак
и крылья – ничтожной личинке.


* * *

Творцом поставлена Игра,
где я, разумное творенье,
рождаю вновь стихотворенье,
как жизнь, на кончике пера.

И, как на шахматной доске,
душа лишь пешка иль фигура.
Игра совсем не синекура,
и жизнь висит на волоске.

И нужно мне понять сквозь муть
потока смертного страданья
ответ великий Мирозданья,
Игры божественную суть.


Из «Венка тысячелетию»

Тысячелетью нашему конец,
И всё-таки оно ещё продлится,
Пока в наш век рождённых видим лица,
Пока последний не уйдёт жилец.


Следующий материал

Из тетради провинциального стихотворца

Марк ХАРИТОНОВ / Москва / Из тетради провинциального стихотворца Тетрадь Серенький свет в окне, все тот же пейзаж Из грязи или из пыли, разъезженной колеи, Поленницы у забора. В разреженной...