Опубликовано в журнале Крещатик, номер 3, 2012
Записки на ходу
а днями позже вспоминаем – но один лишь скелет?
Видение в окне
Луна как-то нереально, как у Шагала – бодающая Землю на уровне кровель самых отдаленных зданий
И действительно – отошел на минутку – взметнулась, и уже – ни тени бодания.
Огненно-бурая.
Осенний холод
Сентябрь, холод… Осеняет, что осень.
* * *
Созвучие вычитанных вчера (12.09.10) у Валери подражателей с – продолжателями.
И странно, что, несмотря на эту фонетическую близость – правда, лишь в переводе на русский, мысль эта спонтанно мне в голову не приходила, мне – которого тема подражательства/продолжательства волнует с давних пор.
Челки и телки
Есть что-то раззадоривающее, пыл удесятеряющее – в мысленном сближении молодого женского тела с откормленным туловищем породистой телки.
Песок
Момент отхода ко сну – засыпания (песком сахарным посыпания свежеиспеченного дневного блина).
Галлюцинация
Испуг – минутный – от вида спросонья в полутьме собственной кисти руки (в поисках выключателя), показавшейся тенью на потолке – зловеще провисающей.
Карандаш
Расплывчатость штриха – помеха ясности изложения.
Опыт
Когда-то, еще не так давно, не колеблясь, вставал среди ночи, включал свет – записать малейшую мысль, из которой позже могли вырасти вполне интересные вещи.
Сегодня, я долго взвешиваю «за» и «против», прежде чем решиться – чаще всего, как лежал, так и остаюсь лежать, утром начисто забывая взволновавшее во сне прозрение.
Плебейские радости
Трудно назвать наслаждением сухое сознание того, что завтра – суббота. А спросонья, когда нас вдруг осеняет, что это не будний, а выходной – сок благодати смачивает сухарь сознания.
Париж
Париж был сер сегодня (воскресенье, 26 сентября 2010) – сер отсутствием пестрой на тротуарах толпы, но и небом над ним: вылазка в центр – Монпарнасский вокзал – куда проездом из Москвы В.Ш. привез мне книгу.
И на обратном пути, с высот холма открываю единственный, доселе незамеченный мною вид на башню – не Монпарнасскую, Эйфелеву – оправдывающий, наконец, в моих глазах сам факт ее существования – продления, не снесения ее по окончании Всемирной выставки 1889.
«Оправдывающий», однако, лишь ценой отрицания – чуть ли не сравнения с землей простирающегося у ее ног по ту сторону Сены – Города.
Моя нестандартность
Не только влияние французского языка на мое русское письмо: одновременный процесс откровения тайн языка, обучения ему через ковыряние в нем и блуждание (порой, заблуждение).
Переломный момент
Страшусь момента, когда слова (библейские) о всеобщей тщете оставят место самой тщете – во всей ее зловещей простоте.
Невыбрасываемый брак
Самостоятельный статус вещей, написанных, но к публикации автором не допущенных, лишь посмертно обнародованных – наследниками, правопреемниками.
Почему-то, что можно посмертно, невозможно – при жизни?
– Не прямой, ранящий порой свет от самого источника, а отраженный – «лунный» – и это смягчает, и меняет все.
Утреннее восприятие
Единственное оживление сегодня внизу (суббота, конец октября) – не у прохожих, идущих кто куда в одиночку, а в листве дерев, кустов, колышущейся – то туда, то сюда, то плавно, то резко, на ветках, по-разному ориентированных к ветру, тут и там тронутой ржавчиной, более или менее густой, местами заметно поредевшей.
Космос –
сам по себе «косметичен», бытие – прекрасно само по себе.
Безобразие привносится со стороны, и никем иным, как нами же, человеками, вспарывающими и потрошащими брюхо Природе, что и пытается искупить перед лицом творения художник.
Прекрасно уже одно лишь ощущение причастности к бытию – его перед нами нахождение.
Нарциссическое – богоподобное – упоение собственным Я в со-зерцании природных Я-влений: гора, море, зима… Все это великолепие – ни для кого, кроме как нас самих – способных от него обособиться и наблюдать со стороны.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Космос – и его лучезарные космы.
Бриллиант –
игра глубины и поверхности: как в поэзии, где мысль отсвечивает в слове.
Из моего окна-бис
Редкие, как у Брейгеля, прохожие – считанная полдюжины внизу: холодное (– последние дни ноября) субботнее утро.
Literatura literaturans
Можно представить, как жутко (глупо?) должен был чувствовать себя, ощущать, Кафка – схваченный в панцире насекомого (– как женщина в корсете)… С единственной остающейся надеждой – выживания.
Глава истории
Видеть человечество – то, что в семь утра, зима, уже торопится неизвестно куда – как продолжение единой великой истории жизни.
«Продолжение», однако, каждый раз со скачком, делающим из очередной главы повествования нечто совершенно новое, чуть ли не выпадающее полностью из общей канвы романа, расходящееся с предыдущими главами, требующее особого к себе подхода – и выхода отдельным томом.
Афоризм
«Даже самая прозаичная жизнь – божественнее самого божественного в искусстве» – есть где-то что-то в этом духе у юного автора стиха «Я люблю смотреть, как умирают дети».
Освещение
Узнал вчера в телевизионной передаче «О роли сексуальности в жизни», что половое влечение заложено – одинаково с фобиями и другими душевными недугами – в допотопном нашем рептильном мозжечке.
Афоризм
Из жизни отбывают и навидавшиеся видов, но мало кому дано открывать виды на доселе невиданное.
Лаокоон –
– червячный ком чудовища-Скульптуры.
«Империя чувств»
Представляю, как сильна должна быть любовь, сладостны – объятья, когда все это достигается ценой чьей-то третьей (а то и самого партнера, как после съемок фильма Осимы) – смерти.
Рацпред
«Наилучший способ» – самый рациональный – отыскивается сам по себе, своим чередом: по простой, заложенной в нас, человеках (да и вообще) невозможности не варьировать – повторяться.
Мондриан
Есть – безусловно – момент прекрасного в полотнах Мондриана, в геометрических формах, вообще (неожиданный эстетический интерес к выделяющейся внизу, на фоне свежевыпавшего слоя снега геометрической форме зеленых насаждений).
11 декабря 2010
Утро, суббота.
В коридорах больницы – перекличка мужского и женского голосов: молодая круглолицая с полотером в руках и ухажер, ее уговаривающий – с гримасой на лице (как от срочной нужды, а ключ от клозета – у красотки-уборщицы).
Субботняя сиеста
Пленка прохлады, окутавшая все за лишь одноминутное проветривание комнаты.
На улице – Генерал Зима.
Снова сновидение
Ложка за ложкой (чайная) – приниматься за лежащее супницей перед нами еще молодое, однако чуточку уже переспелое женское тело (в полусне).
Еще о духе и плоти
Похоть: особого рода голод, голоду подражающий. Проходит – как только мы от нее мысленно отходим.
Каламбур
Дети и – деды.
Очень быстро из детей образуются дяди, из дядей – деды.
Человек –
примерно то же, что и гиппопотам, но с одной из передних конечностей, умеющей писать.
Новый год
Прохожие внизу, на площади перед мэрией – словно текст на экране моего компьютера.
Символ невинности
Возможно ли надышаться ландышем?
Ладаном ландыша дыша до опь- (от слова опиум?) -янения.
Дух эпохи
Духовная скудность порнографии – когда к ней не присовокупляется (от франц. couple?), как у Сада, Осимы – перспектива смерти.
Творчество –
процесс, в котором рассматривается дело самого Делопроизводителя, а судьями выступает безымянная публика в зале. Приговор выносится заочно – в письменном виде – секретарем суда.
Женская доля
Нечто вроде надежды на будущее светило в белизне ее чуточку сверх обычного оголенной груди.
Половое различие
Есть у мужчины что-то от самца – козла с усиками и бородкой, крепколобостью. И уже недалеко – рога.
У женщины, наоборот – все пронизано духовностью, душевностью, духами…
Толика
и – только: лишь столько, сколького достаточно для возможности начать разговор о чем-то.
Торговец песком
Есть мизерный – инфинитезимальный – можно даже сказать нулевой, но шанс, просыпаясь – просыпаться.
Настрой
Как настраиваем радиоприемник на станции, так и сами настраиваемся на то или иное в жизни: секс, спорт, политика, деньги…
Бог –
тот, кто без нашего вмешательства так и не создал бы ни автомобиля, ни велосипеда, елочных игрушек, конфет «подушка»; все попытки получить без нашего участия стекло – твердое, прозрачное и гладкое – безнадежно проваливались бы, точнее – таяли бы при первых же дуновениях весны. Тайна: то, что, не успев раскрыться, кончает тем, что тает.
Выбор-бис
Либо, как на базаре – выставлять на прилавке самые красивые плоды, либо приглашать публику в мастерскую – показывать все.
Заботы и занятия
Почему-то, в отличие от занятий в школе, занятия сексом никак не канут в прошлое.
Брак –
тупик, ловушка, куда попадаются – и тут же бракуются – еще вполне полноценные изделия.
Сонный парадокс
Потому что засыпание прервалось на видении каких-то громадных грузовиков – откуда-то вдруг любовь к этим чудовищным грузовикам, как только возобновилось засыпание.
Пульсация –
затухает, а то, что пульсировало – продолжает пульсировать. Человеческая жизнь – на фоне чего-то «длящегося».
Тлящееся и длящееся.
Лобзик
Есть ли что-либо общее между этим рабочим инструментом и лобзанием?
(Как звучит вещь по-французски?)
Территория –
и террор.
Маленькие территории внушают опаску, большие обещают беспредел.
Мертвые души… Чем больше территория, тем тяжелее саркофаг.
Слобода – то, что переходит в свободу: территория избавляет хозяина от жути на ней жить, закрепощает и обрекает – обывателей.
Март
Красотка – в безлюдье, ранним утром (еще нет девяти) – несущая свое упитанное тело, ничем кроме легонького пальто не защищенное, словно слиток золота в сумке.
Кант и Фрейд
Почему мы можем наслаждаться одним видом дерева в цвету, не испытывая при этом порыва слиться с ним, обнять, пожрать его цветы, и – почему так трудно сохранить дистанцию, когда «в цвету» не дерево, а дева?
Древний корень
Тело – цель, но и – даль.
Сон –
точно бассейн, куда мы каждодневно окунаемся, но бассейн сей – бездна, откуда однако, мы всякий раз чудом выплескиваемся.
На балконе ночью
Светосигналы самолетов в небе – создающие видимость взмаха крыльев некоей громадной перелетной птицы.
Литература –
после каждой пары другой слов, предложений, параграфов, страниц, глав – создание момента пустоты, куда втягивается и заковывается в кандалы читатель.
Что есть секс
Тяга к сексу, поддерживаемая и продвигаемая СМИ по всей поверхности земного шара – средство массовой инфантилизации, поддержания вируса детской болезни в нас, прививку от которой нам надо постоянно возобновлять самим.
Геноцид
Покойный французский президент на своей даче в Латче запрещал садовникам и родственникам искоренять кротов, портивших газон – утверждая, что безобидные зверьки тут поселились раньше.
Содом и Гоморра
О смысле слова «осмыслить» – без эквивалента на французском, ни армянском языке.
На первый взгляд префикс о- указывает (как в слове «обмерить», к примеру) на некоторую округлость, всесторонность действия, как если бы осмысленное со всех сторон обогащалось смыслом… На деле, речь идет о действии, побуждаемом изнутри: выяснить себе, об-наружить.
Но иногда, сколько ни копайся, никаких не вскрыть нам глубоко залегающих смыслов: естественные явления, наводнения, землетрясения… Тут-то смысл и привносится со стороны: бездумная, бессмысленная и безвольная природа наводит нас на мысль, что мы что-то не так сделали, рассчитали – в наших постройках, атомных электростанциях… поступках.
Ласточки
Крылья – что ласты. Ластятся бесконечно, но не льнут. Садятся на провода – на расстоянии друг от друга.
Литература
Есть предложение, и не одно, достаточно, чтоб сделать из этого книгу, а – нет спроса.
Любовь –
половая – работает лишь в паре с ревностью; письмо – с соревнованием, а по литературному – соперничеством.
Литература –
интуиция, наитие – видение того, чего не хватает действительности. Видение и – выявление.
В природе
Олицетворение понятия свободы: одна щиплет травку, жует, – другая стоит рядом, пережевывает – мыслит.
Оптимизация жизни
Для писателя большой труд, проект романа (в тысячу, скажем, страниц) – все равно, что обретение себе Бога, с которым будет каждый день, чем поделиться – кому помолиться.
Монотеизм: изобретение одного большого, всеобъемлющего бога – всегда при нас, на все случаи жизни.
Есть в вере, поистине, что-то столбовое – привязывающее к столбу жизни – долгу долго жить.
Почтальонша
Красота моей знакомой африканочки, вмиг поблекшая при виде ее сегодня утром: она была не одна, а в сопровождении молодого напарника.
Арифметика и психология
Число 8 почему-то представляется более «внушительным», чем 12: от восьмерки ближе к десятке, чем от дюжины к двадцатке.
Отщепенец –
нечто созвучное с птенцом – «гаденьким утенком», однако из которого не всегда – в сказочных условиях социализма – получались лебеди.
Медицина
Странное понятие, оставшееся долго недопонятым – хронической болезни.
Временная, однако – неизлечимая. Чтоб не пугать пациентов – чья вся заслуга в терпении – назвали «временным» то, что заведомо затянется, а то и не пройдет.
Криптоверующие
Все мы живем со скрытой – животной в нас – верой в Бога. Откуда и скорбь, боль – когда нас постигает злая участь, неудача, провал: кажется, что кто-то там нами не доволен – или безразличен к нам.
Сновидения и ясновидения
Кому вещает сон? Вряд ли спящему, сновидящему – на языке ему столь невнятном, непонятном. И не толкователю снов, которому лишь контрабандно что-то из него удается выудить.
Сон – бессловесный ребенок, пытающийся хоть как-нибудь привлечь внимание старших – наше, Бога (– в конечном счете).
Об одной благотворной привычке
Со временем он перестал подбирать тут и там попадающиеся ему на глаза скрепки, не надеясь отныне когда-либо разбогатеть, как Рокфеллер.
Современная молодежь –
в машинах с молотом-кувалдой в динамиках – мечущиеся из одной дискотеки в другую.
О я –
первое, что приходит на ум – это его транспортабельность: вот Я в парижском Кафе де Пари, вот Он перед гейзером, в Исландии, а сегодня – перед портретом папы Иннокентия Х, в галерее Дория-Памфили, в Риме. Где бы мы ни находились, Я – Он, остается равным себе, самого себя узнающим в любой ситуации, неизменным на всех географических широтах и долготах, во всех климатических поясах, культурах. Лишь в редких, весьма крайних случаях: мы заблудились в каком-то непроходимом квартале южноамериканского города, или сумерки настигли нас в горах, за рулем на пустынной дороге – внезапно «не по себе» становится, не узнает Я себя, теряет себя из виду – теряется.
Побережье средиземного моря – август 2011
Каково должно быть – для тех, кто лишь прислуживает в гостиницах, ресторанах лучезарных Лазурных берегов, Ривьер итальянских и испанских Коста Брав, вся амбиция коих – когда-нибудь стать пользователем этих же отелей, ресторанов!
На юге Франции
Черепицы крыш – частицы, нечто вроде чешуи, покрывающей не большую, хотя и головную часть обитаемых нами – как бы вечным сном охваченных – «домашних животных».
Подбородок –
то, что находится под бородой? Тогда, у женщин не бывает.
Значит ли это, что язык в какой-то момент не знал, или не придавал значения половому различию – женщине?
Стрекозы
Как эти (вьетнамские, уточнил продавец – симпатичный английского типа турист, подрабатывающий на рынке, в Прадах) кустарные стрекозы, великолепно разукрашенные, замысловато – словно ванька-встанька – держащие равновесие на остроконечном «клювике», так и мои равновесные, висящие в воздухе – фрагменты.
Методы и пути
Как орехи или даже орешки колются порой с трудом, требуют найти их слабое место (или устрица – для непрофессионала), так и мои тексты – от меня, непрофессионала – требуют порой обходных путей, повторных попыток: когда не получается фронтально, пробую с фланга или тыла, иногда может потребоваться долгая осада.
Восточные Пиренеи
Нигде – во Франции, но и в бытность мою в Армении, воспетой (оплаканной?) Мандельштамом – не встречал (не замечал) бедноту такой, какой она мне представилась здесь, во французском департаменте Восточных Пиренеев. Не столь в крайних ее проявлениях (отнюдь не нищенство), как в равномерном ее распространении среди населения: нет классов – нет вилл, дворцов, ни кафедральных соборов. Чем-то напоминает бедную же Ирландию, не познавшую своего Мандельштама, зато миру давшую Джойса. Цыгане тут нашли приют, как в гордых городах Испании. В кафе не принято давать, ни ожидать чаевых: у порядочных людей нет «лишних» денег. Единственный признак социального различия: в местечке, где мы остановились – «биологический» («органический») продовольственный магазин, где, как известно, все вдвое дороже. Один из «тупиковых» регионов Франции, задыхающийся от жары (летом) и – от недостаточного со стороны притока «свежей крови». Персиковые, сливовые плантации, виноградники. Терпкое крепкое вино, овечьи сыры… В крохотной часовне Сен-Мартен де Феноляр с фресками ХI века Пикассо, говорят, высмотрел фасный глаз на переносице быка у господних яслей.
…Голубки – горлиц пара, залетевшая сюда, на террасу ресторана (с видом на Прады и весь окрестный пейзаж) – фарфорово-бархатные, невиданные, как только что Творцом для меня здесь сотворенные – серебристо-бежевые.
И вспоминается – Хафиз.
Одновременность моментов жизни
Одновременность переживаний (за рулем в ожидании зеленого света): слева – цветник; бум-бум музыка – в машине справа; впереди, инвалид в электрической коляске, пересекающий проспект…
Эстетическое доказательство бытия бога
Что красноречивее ратует за бытие Бога – не просто метафизического, а живого, доброго и человеколюбивого – как не сладкие запахи гниения осенней листвы, подлесков, грибов.
От природы сладки и приятно пахнут фрукты, но чтобы гниль…
Физиология
Страшно – нет другого слова – когда внезапно теряем зрение – четкость на сетчатке, и уже всего в пяти, десяти шагах неспособны различить женские черты – жизненного для нас, хотя и мимолетного значения.
«Книжки»
бывают уменьшительные, а бывают – ласкательные.
Те, что вот-вот должны выйти – ласкательные, как мечта.
Когда же книжка только уменьшительная, то тут – не без нотки пренебрежительности.
Опасаться слова «книжка» в обществе литераторов.
Верующие –
и староверы: всем верующим грозит рано или поздно стать староверами.
Глаз –
и глас.
Глаз – души неуполномоченный глашатай.
Импрессионизм
Коро и вдоль рек – вербы и ракиты,
Сезанн – и сосновая хвоя,
между ними – Моне и вся роскошь творения.
Россия – США
От крепости – недалеко до слабости: расслабление от крепких напитков, но и внутренняя – диалектическая – обреченность всякого рода крепостных сооружений, стен, прав.
Держава: то, что держится – не в силу каких-то укрепительных сооружений, а духа держащихся в ней людей.
Детективы
Полицейские вымыслы, фильмы, романы – все равно, что партия шахмат, где одному из игроков ходы противника известны наперед.
Воскресенье
Природа – остатки ее, обрывки на фоне парижского пригородного пейзажа – осеннее небо – ветер в редких кронах деревьев.
Бездомная кошка с ободранными боками.
Кафка
Мы превозносим все, что не умеем: квакать мы можем, вот и презираем земноводное, зато никто не умеет кафкать – слова вязать, как Кафка – вот и воздаем ему культ.
Приторный
Непонятен субстрат «приторного» запаха.
Сразу, однако, узнаем, когда оказываемся в присутствии.
Снова – непереводимое
Те, кто копаются, многое выкапывают, но мало до чего докапываются и в итоге с головой закапываются – и уже не выкопаться ввек.
Осень
23.09.11 – в аллее вдоль заброшенной местной железнодорожной ветки, куда я ежедневно выхожу на прогулку, растение с неизвестным мне именем вдруг – уже со вчерашнего дня – как налитое странного пастельно-розового цвета кровью – в окружении пока еще зеленых кустов, деревцев…
Вторичное состояние
Медиумическое состояние затмения сознания, ограничения поля зрения и в себя сосредоточенности.
. . . . . . . . . . . .
…Единожды – совсем недавно (в июле, у З.) – то же самое со мной уже было.
Суббота (24.9.11) – 10 ч утра – улегся на жениной кровати, в ожидании часа, когда надо будет идти (внучкины крестины).
В квартире – рабочие, ремонт.
Совершенно трезвый, не в сонном, однако слегка-таки сонливом состоянии (накануне вечером, после легкого обеда, расколол дюжину свежих, полных витаминов грецких орехов, и до 3 ночи не мог заснуть) – и происходит в моем, то ли недоспавшем, то ли поврежденном – с каких это пор? – мозгу нечто вроде сна – но без видений, без образов, нечто сотканное из реальных воспоминаний – соткано, но бессвязно, и ни один из эпизодов невозможно увязать с действительностью. Жена что-то мне говорит (о ремонте, о крестинах?), я отвечаю, но странный и тревожащий хоровод видений продолжается, со скачками от одного эпизода к другому (совсем недавних, как будто реальных событий) – до момента, когда настало время встать и двигаться.
* * *
26.09.11 (дневник)
Вся надежда писателя – на читателя.
Достаточно ли он тонок для его тонкостей – тогда можно смело продолжать в том же духе… заодно, утончая – уточняя – собственную остроту (в отличие от графита карандаша, притупляющегося по мере пользования).
Париж, 2010–11